Загробный мир. Мифы разных народов - Владимир Петрухин

Владимир Яковлевич Петрухин

Загробный мир: Мифы разных народов

Мифы о загробном мире и становление культуры

Смерть и представления о посмертном существовании – один из вечных вопросов, волнующих человечество. В современном обществе удерживаются древние погребальные ритуалы, хотя никто толком не помнит, почему надо хоронить умершего головой на запад, почему нужно устраивать поминки на девятый и сороковой дни. Собственно «мифов» – рассказов о жизни за гробом, как правило, уже не знают, но родственники считают необходимым следовать обычаю, почитая память умершего. Повсюду, от Европы до Китая, умершего положено выносить в гробу ногами вперед, и мало кто осознает при этом магический смысл обряда: смерть не должна найти дорогу в дом, из которого выносят покойника. Похоронный оркестр ныне выражает коллективную скорбь по умершему, а не создает шум на похоронах, чтобы отгонять злых духов, как было в древние времена.

Исходя из наших знаний о формировании культурных традиций, можно полагать, что похоронный ритуал – древнейший в истории культуры. Древнейшие погребения археологи датируют временем, отстоящим от нашего на сто тысяч лет. Это был древний каменный век, эпоха мустье, когда еще не было «человека разумного» – человека современного вида (во всяком случае, пока не открыты его останки) и на земле обитали неандертальцы, которые не были нашими прямыми предками. Неандертальцы и предшествовавшие им ископаемые люди (архантропы) умели использовать огонь и укрываться от непогоды в примитивных убежищах (гротах и др.), заменявших им жилища, могли делать грубые орудия из камня, но они не обладали членораздельной речью, не создавали произведений искусства, то есть не обладали умениями, отличавшими человека современного вида уже в последующие эпохи древнего каменного века. Тем не менее что-то заставляло их заботиться о членах своих коллективов, которых оставила жизнь и которые уже не могли быть полезны для совместной борьбы за выживание.

Для умерших вырывали неглубокие могилы, которые засыпались землей и камнями, что позволило некоторым исследователям полагать, что первобытными людьми руководило, скорее, инстинктивное чувство санитарии, желание захоронить разлагающиеся останки. Но отечественный археолог А. П. Окладников в могиле мальчика, погребенного в гроте Тешик-таш (Узбекистан), обнаружил козлиные рога. В пещере Шанидар (Ирак) один из погребенных скелетов, судя по находкам цветочной пыльцы, был осыпан цветами, другой оказался принадлежавшим калеке: неандерталец лишился руки – значит, сотоварищи заботились о нем, сам же он выжить и прокормиться после ранения не мог (судя по костным останкам, он дожил до сорока лет, а это был солидный возраст для древнего каменного века). Археологи спорят, насколько осознанными могли быть действия по размещению погребальных даров, напоминающие современное возложение цветов и др.

В пещере Мустье (Франция) неандертальский юноша был помещен в могилу в позе спящего. Сон и смерть всегда сближались в мифах народов мира, например, в греческой мифологии Гипнос (сон) и Танатос (смерть) – братья-близнецы, сыновья Ночи; считалось, что во время сна жизнь (или воплощающая жизнь душа) покидает тело. Более того, тщательные исследования костных останков в Шанидаре и других захоронениях неандертальцев показали, что трупы первоначально расчленяли при помощи кремневых орудий. Сначала думали, что первобытные пещерные люди, троглодиты, были каннибалами (ритуалы поедания умерших известны у разных народов), но кости не были раздроблены – из них не извлекался мозг для поедания. Это значит, что перед нами именно ритуалы, а не инстинктивные действия – неандертальцы реагировали на труп как на источник опасности для коллектива и расчленяли его.

Любому живому существу доступен страх смерти, но у неандертальцев навыки коллективного выживания, очевидно, привели к осознанию значимости тех потерь, которые приносила смерть, и к стремлению преодолеть ее воздействие при помощи первых символических акций – погребальных ритуалов. Неандертальские погребения оказываются первыми памятниками культуры, хотя и несравнимыми с теми некрополями и мавзолеями, которые ныне являются центрами паломничества или туризма. Но и эти памятники фиксировали при посредстве ритуала то место, которое занимал в коллективе умерший или погибший. Так возникала историческая память, необходимая состявляющая культуры.

Чувство неизбежности смерти было доступно самым архаическим обществам, изучавшимся современными этнологами. Это чувство мифологизировалось, ибо мифология была главным инструментом познания и описания мира в первобытности. Элементарным восприятием смерти было представление о ее противоестественности: смерть проникла в живой мир случайно, в силу ошибки, или нарушения божественного запрета (как свидетельствует Библия; о сходных мифах речь пойдет отдельно), или из-за козней враждебных людей и сил, злых духов, колдунов, иноплеменников. Убеждение в действенности колдовства было настолько сильным, что человек, который узнавал, что стал объектом порчи или случайно нарушил запрет, мог действительно умереть [1] . Многочисленные обряды и мифы, о которых пойдет речь, были направлены на преодоление этих страхов.

Предметом интереса автора книги являются, в частности, разнообразные традиции, призванные удерживать историческую память, – от древнерусских курганов и погребений степняков до заброшенных еврейских некрополей, которые становятся памятниками археологии, ибо их некому посещать: создававшие и столетиями оберегавшие их люди не пережили Второй мировой войны. Современная культура нашла много новых способов хранения и передачи исторической памяти, но не отказалась и от древнейшей своей традиции – заповеданной нам тысячелетиями «любви к отеческим гробам».

Автор выражает искреннюю благодарность людям, с которыми его связывали не только ученые интересы, но и дружба: профессора МГУ Даниила Антоновича Авдусина (1918–1994), под руководством которого исследовался самый обширный в средневековой Европе древнерусский некрополь в Гнёздове; крупнейшего знатока архаических традиций народов мира профессора Сергея Александровича Токарева (1899–1985); главного редактора энциклопедии «Мифы народов мира», культуролога и знатока скифской культуры Дмитрия Сергеевича Раевского (1941–2004). Славянский материал для книги по преимуществу почерпнут из фундаментального этнолингвистического словаря «Славянские древности», издание которого было инициировано академиком Никитой Ильичом Толстым (1923–1996). Отдельную благодарность автор выражает И. И. Соколовой, принимавшей участие в подборе оригинальных текстов и составившей указатель к этой книге.

Почему собака стала проводником на тот свет?

В мифах множества народов Старого и Нового Света проводником душ на тот свет является собака. Существует не менее распространенный вариант мифа о собаке, которая, напротив, сторожит вход в загробный мир и выход с того света (самый известный из этих сторожевых псов – греческий Кербер, или Цербер). Если у людей Старого Света и Нового Света – индейцев американского континента – есть одинаковые мифологические сюжеты, можно полагать, что эти мифы сформировались еще до заселения Америки – десять тысяч лет назад.

Действительно, собака была первым животным, которое одомашнил человек в каменном веке (закончившемся более десяти тысяч лет назад). Она помогала людям преследовать дичь и была сторожем их стоянок. Она служила посредником между «своим» освоенным миром и миром иным, между миром культуры и миром природы, который повсюду ассоциировался с загробным миром: недаром и вход в Дантов ад располагался в «сумрачном лесу». Некоторые оленеводы Камчатки оставляли на съедение собакам своих мертвецов, которых они боялись, как и все первобытные люди.

Ориентир, которым пользовались первобытные охотники, особенно ночью, – звездное небо. В Северном полушарии находятся Полярная звезда и Млечный Путь, который считался повсюду «путем душ» на тот свет; в мифах о собаке – проводнике душ это была дорога собак. В разных мифах собаки удостаиваются собственного загробного мира – потустороннего селения собак. Индейцы тлинкиты верят, что туда могут попадать и люди, но только те, кто жестоко обращался с животными, убивал их бесцельно, а также злодеи – колдуны и самоубийцы. Индейцы монтанья рассказывали, что однажды человек приплыл на лодке в селение духов-собак. Те дали ему костей вместо мяса: ведь и люди кормят собак костями. Если человек погрызет кость – он сам превратится в собаку (нельзя есть пищу иного мира) [2] .

Коряки на Крайнем Северо-Востоке России снабжали умершего костями для собак, которые сторожат вход в загробный мир. Собаки, запряженные в нарты, везли покойника к погребальному костру. Труп расчленяли на части, чтобы уничтожить болезнь – причину смерти, иначе она может переселиться в новорожденного, в которого должен вселиться дух покойного. Вокруг прогоревшего костра разбрасывали ветви ивы и ольхи, что должно символизировать глухой лес – иной мир, в котором оказывался умерший. Покидали место сожжения, запутывая следы, чтобы покойник не нашел по ним пути назад. Проводили на дороге линию, которая должна изображать реку, через которую не сможет перебраться покойник. Место умершего в жилище старались тут же занять, а если оно остается свободным, то на него помещали куклу из травы, чтобы дух не вернулся на место покойника.