Невеста Франкенштейна - Хилари Бэйли

Хилари Бэйли

«Невеста Франкенштейна»

Ты должен создать для меня женскую особь

Чем дальше продвигался я в своей работе, тем ужаснее и невыносимее становился каждый день моей жизни.

Три года назад я создал злодея, жестокость которого оказалась столь беспредельной, что содеянное навеки разбило мое сердце и наполнило меня самым горьким раскаянием. Тогда я стал склоняться к тому, чтобы создать иное существо, о нраве которого я точно так же не имел ни малейшего представления. Особа женского пола могла в тысячу раз превзойти своего партнера в жестокости, и не исключено, что издевательства и убийства будут доставлять ей еще большее наслаждение, чем ему.

В сумасшествии отчаявшегося я полагал, что создам другое существо, подобное первому, и, дрожа от охватившего меня страстного желания, терзал плоть, которую сам творил.

Франкенштейн и Мэри Шелли

На рассвете 23 апреля 1816 года двадцативосьмилетний лорд Байрон, к тому времени уже прославленный поэт, оставил Лондон и в сопровождении своего приятеля врача Джона Уильяма Полидори, которому минул двадцать один год, без промедления направился в своем экипаже в порт Дувра, где взошел на борт судна, отправлявшегося во Францию. Байрон покидал Англию, оставляя после себя смутный образ скандалиста и должника, преследуемого по пятам кредиторами. Только что он поставил свою подпись на документах, свидетельствующих о его разводе с дамой, которая стала его супругой немногим более года назад. Остался еще и ребенок — дочь. Подписал документы он без особой охоты (вопрос сводился к разделу имущества), однако вынужден был уступить под напором семейства жены, угрожавшей в противном случае предать огласке его гомосексуальные наклонности, в то время законом наказуемые, равно как и его кровосмесительный союз со сводной сестрой. За этим последовали проблемы финансового характера: наследство, которое, как предполагалось, должно было отойти жене Байрона (впоследствии оно перешло бы к нему), досталось матери жены. Многочисленные кредиторы поэта, узнав о состоянии его дел, тут же обрушились на должника со всех сторон. Результатом всего и стало это столь поспешное бегство. Стоило должнику пересечь границу, как законы Англии утрачивали над ним свою силу.

Десять дней спустя еще одна, подобная этой, пара спешно направилась в дуврский порт. Это были мужчина и женщина: поэт (хотя и менее известный, чем Байрон) Перси Шелли и его возлюбленная — восемнадцатилетняя Мэри Годуин. Девушка была дочерью известного радикала Уильяма Годуина и писательницы феминистского толка Мэри Уоллстонкрафт, которая умерла при родах. Этих двоих также сопровождали — Клэр Клермонт, сводная сестра Мэри, дочь второй жены Годуина, и восемнадцатимесячный сын Шелли и Мэри. Десятью днями ранее, вдень спешного отъезда Байрона, суд, рассматривавший вопрос о финансовом положении семьи Шелли, вынес решение не в пользу обремененного долгами поэта.

Отношения сэра Тимоти со своим старшим сыном и наследником Перси уже не один год строились на конфликте. Молодой поэт был объявлен атеистом и радикалом. Он выступал против частной собственности. В двадцать один он сбежал с шестнадцатилетней девушкой, обвенчался с ней, но уже два года спустя, бросив супругу, вновь скрылся, на этот раз с шестнадцатилетней Мэри Годуин. Ситуация значительно осложнялась еще и тем, что вторым ребенком Гариетт Шелли, родившимся после того, как ее оставил супруг, оказался мальчик, который, судя по всему, становился наследником земель и титула сэра Тимоти в случае ранней смерти самого Шелли. Однако, несмотря на все свои сомнения, сэр Тимоти распорядился о выплате своему непутевому сыну 1000 фунтов стерлингов ежегодно — суммы вполне достаточной, чтобы безбедно жить, но никак не решавшей проблему с выплатой многочисленных долгов.

Хотя Шелли и Байрон до той поры не знали друг друга лично, встреча в Женеве входила в их планы. Они не просто имели много общего: возраст, социальное положение, радикальные политические взгляды, одни и те же литературные интересы, финансовые проблемы, несложившиеся семейные отношения, — их связывало также еще одно обстоятельство. Не далее как за два месяца до этого события Клэр, сводная сестра Мэри, отдалась Байрону и пленила его сердце. Мало заботясь о вытекающих отсюда последствиях, Клэр жила только настоящим и была счастлива при одной мысли о предстоящей встрече этих двоих, столь любимых ею мужчин.

Итак, поэты встретились и понравились друг другу. В скором времени они сняли два домика на берегу Женевского озера. Дом Байрона, вилла Диодати, стоял на возвышении и имел более внушительный вид, чем располагавшийся в низине, прямо на берегу, дом Шелли. От одного дома к другому через оливковую рощу пролегала узкая тропинка.

В преддверии июня погода стояла очень плохая: на большей части Европы сказывались климатические изменения, вызванные вулканическими извержениями. В то время, когда за окном бушевала стихия, компания вынуждена была отсиживаться дома. Вечера здесь проходили за всевозможными беседами, часто на философские темы. Говорили о происхождении жизни, читали рассказы о призраках. Но общая атмосфера портилась: у Шелли начались галлюцинации, вызывавшие опасения окружающих, а Байрону наскучила Клэр.

И вот как-то вечером после обеда Байрон предложил каждому написать свою историю о призраках. Он и сам начал писать вместе со всеми, однако уже через несколько часов отложил перо. (Рассказ этот позднее был закончен его доктором Джоном Полидори.) А Мэри в июне 1816 года принялась за «Франкенштейна». В конце лета компания развалилась. Шелли возвращался в Англию с намерением добиться пересмотра завещания своего деда и увозил с собой экземпляр завершенной лирической поэмы Байрона «Чайльд Гарольд», чтобы передать его издателям, а также Клэр, теперь уже беременную, и, конечно же, Мэри, в портативном рабочем столике которой уже лежали первые главы «Франкенштейна». Друзья с виллы Диодати встретятся теперь не раньше чем через два года.

Мэри, несмотря на кризисный год, работала, не отрываясь, и завершила книгу в мае следующего года, находясь на шестом месяце беременности. Роман был напечатан в ноябре 1817 года. Он не остался незамеченным.

В нас так прочно засели образы обошедшего все экраны фильма, что многим, посмотревшим его, начинает казаться, будто они имеют представление и о книге. Однако это не так. В книге повествование идет по кругу. Начинается она с писем, которые английский капитан дальнего плавания адресовал своей сестре. В них он рассказывает об одном интересном случае, произошедшем с ним во время плавания. Однажды его корабль застрял во льдах Арктики. И вот в один из дней капитан заметил вдали огромную фигуру, быстро проезжавшую мимо на санях. Затем он вместе с командой спас человека, также ехавшего на санях и едва не погибшего от холода. На вопрос, что делал он здесь один во льдах, путешественник, которого звали Виктор Франкенштейн, ответил: «Разыскивал одного типа, который от меня сбежал». Действие романа завершается в Арктике, однако большую часть книги занимает история Франкенштейна, которую тот поведал Уолтону, капитану корабля. Это рассказ о событиях, предшествовавших ледовой погоне за чудовищем, которое Франкенштейн создал собственными руками.