Ворон, Волк и Чёрная Крыса - Дарья Берёзко

Дарья Берёзко

Ворон, Волк и Чёрная Крыса

Часть I

Линда

Пролог

– Ведьма! Ведьма! – кричали дети. Лин затравленно переводила взгляд с одного лица на другое. Не меньше дюжины мальчишек, гогоча, как стадо гусей, окружили её со всех сторон. Но просто обзываться им наскучило, и пацаны придумали новую забаву – стали кидать в маленькую ведьму камнями. Девочка всхлипнула и побежала от них, но мальчишки были на велосипедах и в два счёта догнали её.

– Ведьма! Ведьма! – снова закричали они.

– А ну, прекратите, мелкие нахалы! – грозно крикнул родной голос за спиной у Лин. Обернувшись, девушка увидела свою бабушку, ковылявшую на подмогу.

Однако отчаянная ватага ничуть не испугалась и не умерила свою агрессию.

– А ты не лезь, старуха! – крикнул самый дерзкий и безбашенный из них, мальчик с непокорными рыжими кудрями, как у дьяволёнка, и швырнул в бабушку камнем.

Внутри у Лин будто что-то взорвалось. Этого она уже стерпеть не могла. Только что девушка напоминала загнанного котёнка, а теперь превратилась в разъярённую тигрицу.

Не обращая внимания на град камней, Лин угрожающе шагнула к рыжему мальчику. Хоть он и был значительно её младше, но они казались одного роста. Пацанёнок презрительно фыркнул, но при этом попятился.

– Не тронь меня, ведьма! – крикнул он.

– Да, я ведьма, – прошипела Лин ему в лицо. – И если ты ещё хоть раз тронешь меня или мою бабушку, я нашлю на тебя проклятье, так что твоё тело навеки покроется бородавками!

За окружающими заборами уже собралась толпа, напомнившая Лин стаю ворон, слетевшихся на свежую сплетню. Люди перешёптывались и качали головами, но никто из них не пошевелился, чтобы прогнать хулиганов. Когда Лин прошипела свою угрозу, бабы вокруг заахали.

– Ах ты, маленькая дрянь! – выкрикнул мальчишка. На лице его перемешались страх и ярость. Он нагнулся, подбирая самый здоровый булыжник.

– Кыш отсюда, пока ремня не получил! – внезапно пробасил кто-то. Лин с облегчением заметила двух мужиков, бабушкиных соседей, спешивших на подмогу. Мальчишки тоже их заметили, поэтому оседлали свои велосипеды и дунули в разные стороны. Лин с облегчением вздохнула, а бабушка рассыпалась в благодарностях.

– Добрые вы люди, не то, что некоторые, – причитала она, махнув рукой в сторону рассасывающейся толпы за забором. – Эти ироды стояли, смотрели, и никто – никто! – палец о палец не ударил! Или сердца у них нет?

– Ба, не надо, пойдём, – Лин обняла старушку, успокаивая её, и повела в сторону дома.

– Спасибо, – бросила она мужикам через плечо. Те с опаской покосились ей вслед, и Лин слышала, как один из них прошептал: «Ведьма».

В деревне поговаривали, будто семья Воронов проклята. Наверно, потому их дом стоял на отшибе, в стороне от остальных деревенских домов, а сразу за ним начинался лес. В детстве Лин это очень пугало: по ночам ей казалось, будто она слышит вой волков.

– Не бойся, глупышка, – успокаивала её бабушка, Васса Ворон. – Люди подчас бывают гораздо страшнее волков.

И девочка мирно засыпала, глядя на её милое морщинистое лицо.

Бабушка была единственным родственником, который оставался у Лин. Мама… Маму девушка почти не помнила, а когда думала про неё, в воображении всплывало лишь пятно света, тепла и радости да ещё нежный аромат её густых волос. Мать с отцом развелись, когда Лин была ещё совсем ребёнком, и мама вернулась к своим родителям в другой город.

А отец… Для Лин это слово было почти таким же чужим, как и их сосед, дядя Ваня. Отец жил где-то за границей и напоминал о себе, только присылая дорогие подарки, оплачивая счета и частную школу Лин. Его лицо девушка помнила ненамного четче, чем мамино.

Огромный серый кот запрыгал у них под ногами, когда бабушка и внучка открыли калитку в свой маленький дворик. Лин всё ещё кипела от гнева, вспоминая выходку мальчишек и бездействие взрослых.

– Бабушка, научи меня какому-нибудь проклятию! – внезапно выпалила девушка. – Чтобы я могла наслать его на всю деревню.

– О чём ты говоришь, детка! – бабушка всплеснула руками. Она всегда очень серьёзно относилась к ворожбе. – Проклятье – это дурная вещь! Само знание о нём может погубить твою душу! Тем более насылать на кого-то.

Лин понимала, что бабушка права. Даже в состоянии гнева она бы никогда не смогла причинить вред другому человеку. Пытаясь успокоиться, Лин присела на ступеньку крыльца, неторопливо тасуя в руках колоду карт. Это занятие всегда действовало на неё умиротворяюще. Серый кот свернулся клубочком у её колена и громко заурчал, когда Лин рассеянно его погладила. Бабушка грохотала кастрюлями на кухне. По запаху, доносившемуся оттуда, Лин поняла, что на ужин у неё будет что-то аппетитное.

Её умиротворение разбилось в мгновение ока, когда Лин увидела у калитки женщину. Девушка знала её, хотя эта женщина и жила на другом конце деревни.

– Васса, беда! – позвала женщина. Судя по выражению её лица, случилось действительно нечто серьёзное.

Бабушка, не торопясь, выплыла из дома. Её лицо выражало вселенское спокойствие. Именно так она всегда вела себя, когда кому-нибудь нужна была помощь.

– Проходи, Клава, – позвала она. – Расскажи, что у тебя случилось.

– Ребёнок пропал, мой внук, Саша, – всхлипнула женщина. Её лицо конвульсивно дёргалось, а слёзы безостановочно струились по щекам. На миг Лин даже стало жаль старую Клаву.

– Когда? – просто спросила бабушка. Её лицо оставалось сосредоточенным и невозмутимым.

– С утра ещё. Я ведь только на минутку отвернулась присмотреть за оладьями, а он и исчез. Мы всей улицей его искали, да так и не нашли.

– Нужно было сразу приходить ко мне, – проворчала бабушка. Клава неловко отвела глаза. Лин знала, что местные жители предпочитают прибегать к услугам Вассы Ворон, только когда ничего другого им не остаётся.

– Ты ведь поможешь, Васса? – с надеждой спросила женщина.

– Нет, – бабушка категорично замотала головой. – Мои глаза стали слишком слабы для этого. Линда поможет.

Лин почувствовала, как ёкнуло её сердце. Она была отнюдь не уверена, что справится. Одно дело – раскинуть карты, и совсем другое дело – искать пропавшего ребёнка. Однако Лин знала, что бабушка такими вещами не шутит. Она со вздохом поднялась с крыльца, засовывая карты в задний карман джинсов. И последовала за Клавой.

Меньше получаса им хватило, чтобы пересечь деревню и оказаться у дома Клавы. Здесь уже собралась толпа. Люди настороженно косились на Лин, когда она проходила мимо.

– Дайте мне фотографию ребёнка и его личную вещь, желательно любимую игрушку. И покажите, где его видели в последний раз, – велела Лин, стараясь, чтобы её голос не дрожал. Раньше это всегда делала бабушка.

– Вот здесь, – Клава кивнула на газон рядом с крыльцом. Лин встала, куда было указано. Теоретически она должна была почувствовать ауру ребёнка, оставшуюся в этом месте. Вот только ничего такого она не чувствовала.

Клава протянула юной ведьме фотографию. Мельком взглянув на неё, Лин увидела пухлого пятилетнего карапуза с розовыми щёчками. Она помнила этого карапуза: встречалась с ним пару раз, когда Клава брала с собой внука на рынок.

– Ой, что ж я родителям-то скажу, когда они звонить вздумают! Станут спрашивать, как дела у ребёночка, а ребёночка-то и нет! – причитала Клава. Её стенания порядком отвлекали Лин.

– Тихо! – прошипела девушка, и Клава мгновенно замолкла. Всё ещё сжимая в руке фотографию, Лин прикрыла глаза. Образ ребёнка мгновенно вспыхнул в мозгу, будто его вырезали с фотографии и поместили ей в голову. Вот только сейчас его белокурые волосы были растрёпаны, а пухлые розовые щёчки – расцарапаны. Но больше никаких повреждений Лин не разглядела.

– Он жив и, кажется, цел, – заявила она. Клава испустила вздох облегчения, а затем взвизгнула:

– Где он?!

Этого Лин не видела. Образ ребёнка постепенно тускнел в голове.

– Игрушка, – коротко сказала она. Клава протянула девушке жёлтого плюшевого медвежонка. Судя по потёртости и порванной лапе, это действительно была любимая игрушка малыша.

На этот раз Лин увидела более яркий образ. Едва она взяла медвежонка в руки, как её захлестнули чужие эмоции. Страх. Мальчик хотел домой, но не знал, как ему попасть туда. Он заблудился. А затем Лин услышала шелест листвы со всех сторон и почувствовала запах. Тот самый запах листвы и древесной коры, который она не перепутала бы ни с чьим другим.

– Он в лесу, – заявила Лин.

– В лесу? Но как он туда попал? – взвизгнула Клава.

– Тихо! – шикнула на неё Лин. Образ был настолько хрупким, что мог развеяться в любую минуту. Сосредоточившись, она явственно увидела два поросших травой склона, поднимавшихся справа и слева от неё, и на миг уловила тихое журчание ручейка. А затем всё растаяло, словно дым.

– Он в овраге, – уверенно заявила Лин.

– Он в овраге! – подхватила её слова толпа. Мужики развернулись к лесу, готовые прочёсывать овраг. Клава и Лин отправились с ними, Лин – всё ещё сжимая в руках мишку.