Последний бой Михаила Прохорова - Дмитрий Карпов

Дмитрий Карпов, Тимур Шагиахметов

Последний бой Михаила Прохорова

ПРЕДИСЛОВИЕ

Сегодняшняя «элита» России – главный элемент «оргоружия» врага. Управляет экономикой в интересах Запада. Вывозит сотни миллиардов долларов, блокирует развитие, добивает остатки советской индустрии. Она присутствует в финансах, правительстве, культуре, массмедиа и является коллективным «агентом влияния», с помощью которого Запад ведет Россию в фарватере своих интересов. Из этой «элиты» предателей и сибаритов в русскую жизнь текут непрерывные яды разложения, делая несчастными миллионы граждан.

Приключения россиянского «плейбоя» Михаила Прохорова есть тема о многих гранях. В свое время мы поговорили немножко о моральном и культурном уровне россиянских «папуасов» (в терминологии г-на Суркова), копошащихся у лужи нефти или, в нашем частном случае, у груды никелевых болванок, но это, в общем-то, лирическое вступление, хотя без него тоже нельзя. Откровенно говоря, меня больше всего удивляет то, что в «массмедийном пространстве» не наблюдается серьезных попыток докопаться до корней прохоровских злоключений. И дело не в том, что для меня так уж свет клином сошелся на личности этого господина. Просто куршевельские тернии Прохорова – это крохотный завиток глобальной интриги, отражающей специфику современной глобализации.

Были публикации о том, что у «Норильского никеля» вот-вот должны появиться какие-то новые хозяева. Прохоров, мол, оказался несговорчив, и ему дали понять в Куршевеле, почем фунт лиха. Ну, положим, болванки у Прохорова действительно хотят отнять, хотя этот вопрос пока остается открытым. Непонятно только, при чем здесь спецподразделение французской полиции и господин Саркози. Неужто и французский спецназ находится на содержании всесильных россиянских «силовиков»? Если у кого есть какие сомнения, так я их развею – россиянскую «элиту», как «силовую», так и не очень, воспринимают на Западе (причем не только в Америке) именно как «папуасов». Вряд ли Саркози, не говоря уже о французской фемиде в целом, будет марать себя участием в туземных разборках двух россиянских кланов. От такого клейма потом не отмоешься.

Нет, интрига глубже. Чтобы понять ее суть, следует поинтересоваться, чем вообще Михаил Прохоров занимался по жизни, помимо распила никелевых чушек с Потаниным и «увлечения женщинами».

И тут надо отметить, что г-н Прохоров – не просто некий «красавец-мужчина», назначенный «олигархом». У него есть воображение и необычные для рядового россиянского распальцовщика амбиции. Михаил Прохоров – это знамя корпорации по имени «новая элита».

Здесь нужна небольшая историческая справка. В роли конструктора и дизайнера этих самых «новых элит» Прохоров пробует себя с самого начала 90-х годов. Не успел Ельцин еще, как говорится, слезть с танка, а Михаил Дмитриевич уже суетился на своем гуманитарном поприще. «Демократические» политики и экономические реформисты тогда мыслили предельно примитивно: нужно создать «класс эффективных собственников». Классы и классовая борьба – всему голова! Так этих симплициусов учили в партшколе, из которой они все вышли. А умненький Михаил уже тогда мыслил по-иному и смотрел далеко вперед. Он понимал: «классы» с их местом в системе производственных отношений – это все туфта. Нужна новая антропологическая порода! В 1992–1995 годах он снимает несколько десятков номеров в пансионате «Бор» и начинает регулярно «завозить» туда бизнесменов, министров, «молодых политиков», разнообразных членов (правительства и много чего еще) и прочих «высокопоставленных» россиянских организмов. В пансионате имел место интенсивный «сошиалайзинг», там накатывались «каналы коммуникаций», вырабатывались единый язык, единый стиль мышления, единый «дискурс». То есть господин Прохоров просто-напросто занимался селекцией новой человеческой расы – той самой, которую мы знаем сегодня под кличкой «дорогие россияне». Это была его страсть, которой он отдавался всем сердцем и душой.

С 1996 года Прохоров организует нескончаемую «элитную» тусовку в пансионате «Лужки». В выработке новороссиянского дискурса и антропологического типа там принимали активное участие господа Кох, Вавилов, Чубайс, Немцов… Впрочем, не буду утомлять читателя перечислением «знаковых» имен, ибо «антропологический тип» вырисовывается весьма знакомый. Замечу только, что уже тогда о странных экспериментах Прохорова и К° поползли слухи.

Но это все было как-то провинциально, по-россиянски. Прохорова смущали шинкарская местечковость затеянного им действа и пошлый туземный «бэкграунд», который явно давил на психику. Конечно, Нью-Васюки – это тоже неплохо, но настоящий Лазурный берег все-таки лучше.

С этой мыслью г-н Прохоров еще в 1995 году начал регулярно арендовать изрядное количество номеров в отеле «Эден Рок» в Ницце. Главная площадка по «наработке коммуникаций» и выведению новой породы россиянских «элитариев» переместилась на средиземноморское побережье Франции. Там, среди знойных известняковых скал, зарослей маквиса и тамплиерских замков, селективная работа пошла быстрее.

На Лазурном берегу Прохоров создал настоящий «плавильный котел» новой «элиты». Взглянув на получившуюся породу, адепты расовой чистоты и евгеники недоуменно поежились бы. Получилось что-то не вполне русское. Не вполне еврейское. Не вполне татарское. Не вполне чеченское. И даже не вполне азербайджанское. Но Михаил Дмитриевич в этом антропологическом типе души не чаял. Ибо сам был – плоть от плоти и кровь от крови. В «Эден Роке» побывали, потусовались и прошли курс культурной ассимиляции все мыслимые и немыслимые персонажи россиянского зазеркалья. Пусть знающие люди склонят головы перед этим местом.

Одним словом, г-н Прохоров «вывел» всем нам знакомого дорогого русскоязычного россиянина, этого неунывающего гомункулуса, привыкшего к роскошной жизни за счет наших нефтяных вышек, алюминиевых комбинатов, а также разного рода болванок, чушек и кругляка.

С 1995 года стараниями Прохорова открывается новая «площадка» для элитной «тусни» – Куршевель. С самого начала она создается как двухуровневый интернациональный проект. В Куршевель к «дорогим россиянам» на правах младших братьев приезжают «погудеть» другие «дорогие постэсэсэряне» – из Казахстана, Армении и прочих республик. Но Прохоров мечтает о большем, а именно о включении в свое сообщество «сверхбогатых» из многих развивающихся и периферийных европейских стран – Мексики, Южной Америки, стран Арабского Востока, Китая, Индии и Юго-Восточной Азии.

Идея у него была все та же – создание гигантской общины «новых» сверхбогатых, где люди общаются, развлекаются, резвятся и формируют новую интернациональную культуру, общие параметры которой задаются все тем же дражайшим Михаилом Дмитриевичем, никелевый магнат мечтал о формировании того, что на Западе называется «закрытая сеть». ВЭрэфии об этом феномене западной цивилизации знало очень мало людей. Здесь не было и нет никакой сети – лишь кланы временщиков. И вот Прохоров решил такую сеть построить. Но в россиянском масштабе ему было работать скучно, и он решил взяться за глобальный проект. Собственно прохоровской «инновацией» было то, что он строил планы включения в эту сеть господ преимущественно из «непривилегированных» стран, элиты которых не были допущены в «алмазную тысячу» старого доброго «золотого миллиарда». В этом была «изюминка» его подхода, его «ответ Чемберлену». Не исключено, что советское воспитание и «классовый подход» вкупе с «пролетарским интернационализмом» не прошли совсем уж мимо Михаила в его отроческие годы.

Работу, подобную той, что делал Прохоров, долгое время держать в тайне нельзя при всем желании. Чем больше людей он включал в свои тусовки, тем больше появлялось источников информации. Информация эта была все больше неформальной, но, поскольку независимых источников было несколько и сведения, ими излагаемые, по большей части совпадали, картина вырисовывалась достаточно однозначная.

Под конец Прохоров подумывал уже и о том, чтобы прикупить остров рядом с Ибицей. Он мечтал «закольцевать» свою гигантскую интернациональную тусовку на Альпийский регион и западное Средиземноморье с тем, чтобы проводить в «Эден-Роке» лето, в Куршевеле – зиму, а на Балеарах тусоваться круглый год. Так начала создаваться новая сетевая структура, альтернативная той, что ныне незримо управляет западным миром. Конечно, образования, пафоса и «мистического чувства» у господина Прохорова было недостаточно, чтобы создать масонскую ложу классического образца, да он к этому и не стремился. Ритуалов в прохоровской глобальной тусовке не было никаких, кроме тяжелого обжорства и утонченного (ну, может, не слишком утонченного) разврата. Пили Прохоров и К°, к их чести, очень мало – по слухам, они все больше обмывали в спиртном товар, поставляемый г-ном Листерманом. Дезинфицировали, наверно. Был еще «марафон общения» и некое подобие нейролингвистического программирования. Прохоров был до мозга костей «светским» человеком, и то, что он создал, было, соответственно, «до мозга костей» светской структурой – без шпаг, кинжалов, гробов, темных комнат и скелетов в шкафу. Однако сильнее масонских клятв и ритуалов «новых богатых» объединяло клановое чувство «отвергнутых». Ну, не принимали их в «мировую элиту» – хоть расшибись. И они с радостью восприняли идею образовать новый, независимый «контур» мировой элитной сети.