Стальная рапсодия - Вацлав Подзимек

Глава 1

Поезд остановился на маленькой станции. Я пробрался сквозь толпу отъезжающих на работу в районный центр и с любопытством огляделся по сторонам. Увидел на свежеоштукатуренном здании вокзала табличку с надписью «Влков». Значит, я вышел на нужной станции и нахожусь именно там, куда мне, собственно говоря, меньше всего хотелось попасть.

Сразу после окончания училища я командовал взводом. Часть была что надо и гарнизон тоже. Шестьдесят километров от Праги, отличное сообщение, прекрасные ребята. Но через какое-то время выяснилось, что мне по плечу командовать и ротой. Результатом этого стал приказ о переводе…

Поезд ушел, платформа опустела. Я подумал, что хорошо было бы кого-нибудь спросить, как добраться до расположения части. Пройдя несколько метров по перрону, увидел вывеску ресторана. Надписи на его окнах рекламировали дешевизну блюд и наличие горячего в течение всего дня. Я вошел, но не потому, что хотел подкрепиться горячим, — просто заметил сидящего там посетителя в форме. Это был надпоручик, который доедал весьма аппетитный на вид суп.

— Из Праги? — спросил он.

Я кивнул.

— Значит, одно из трех, — прищурил глаз надпоручик. — Или ты проверяющий, или… — Он вдруг остановился, недокончив фразы. — Хотя что я — ты не проверяющий. Проверять положено только высоким начальникам. Но ты и не из тех, кто только что выпущен из училища: форма на тебе не так чтобы очень новая. Значит, ты — новый командир роты, — сделал он вывод.

Я подтвердил его предположение и сообщил, что зовут меня Гоушка, Иржи Гоушка. И добавил, что спешу в часть.

— Беженка, еще одну тарелку! — Такой была реакция надпоручика на мои слова.

Я счел необходимым повторить ему, что в самом деле спешу.

— Именно поэтому я и попросил еще супа — для тебя, — проговорил он, кивком показав, что разделяет мою озабоченность. — Добираясь пешком, ты бы потратил много времени. Гораздо быстрее мы туда доедем автобусом. Отправление через четверть часа.

Возле нашего стола появилась официантка. Она поставила перед надпоручиком тарелку, наполненную до краев. Тот показал на меня.

— А я уж подумала: и что это вы сегодня разошлись?! — воскликнула девушка и принесла еще и хлебницу с прекрасно выпеченными рогаликами.

Провожая ее взглядом, я пришел к заключению, что она решительно против даже не самых длинных юбок и что для этого у нее есть все основания.

— Ничего, да? — перехватил мой взгляд надпоручик.

Я согласился, и это его явно обрадовало.

Суп, который я начал есть, оказался не совсем обычным. Я понял это сразу.

— По блату, да? — сделал я вывод.

— Конечно. Она ведь думала, что это для меня. Да, слушай, я ведь тебе еще не представился. Надпоручик Бидло. Тоже командир роты.

Он хотел еще что-то добавить, но тут в дверях появился водитель автобуса.

— Бедржик, через пять минут отъезжаем, — сообщил он моему новому знакомому, не обратив на меня никакого внимания.

— Слышал? Давай доедай, — поторопил меня Бидло.

Когда надпоручик подошел к девушке, чтобы расплатиться, Боженка ни за что не хотела брать с него денег. Но он настоял на своем. У меня же она взяла деньги без звука и даже не отказалась от чаевых.

— Опять я вас увижу не раньше чем через месяц, — вздохнула Божена. — Или же приедете тогда, когда я буду на работе…

— В четверг зайду, — пообещал надпоручик.

— Знаю я вас. В последний раз тоже говорили, что придете. Я еще ждала вас целых полчаса после закрытия.

— Боженка, честное слово, ну не получилось. Это же армия. Но теперь обязательно приеду.

— Если бы… — грустно проговорила она.

По дороге к автобусу я заметил, обращаясь к Бидло:

— Ты ей нравишься. Факт.

— Есть и такие люди, которым я не нравлюсь. Ну, к примеру, командир нашего полка. Ты с ним скоро познакомишься.

Бидло очень сердечно поздоровался с тремя бабушками, сидевшими в автобусе.

— К девушке в гости ездили? — заулыбались они.

— Нет, к матушке, я у нее один остался.

Бабушки расчувствовались.

— Вы замечательный сын, — выразили они свое единодушное мнение.

Когда мы вышли из автобуса, Бидло, показав на здание штаба, проговорил:

— Ну, пока. Еще увидимся. И не один раз.

Возле кабинета командира полка стояли четыре поручика в новенькой — только что от портного — форме. Я оценил ситуацию и попытался сразу же проникнуть в кабинет, но они остановили меня, предупредив, что командир полка примет всех нас через четверть часа. Я было хотел возразить, сказать, что они сами по себе, а я сам по себе, но потом решил, что все это ни к чему. Через четверть часа так через четверть часа. Потом все выяснится.

Однако начало беседы ничего не прояснило. Командир полка сообщил, что в части все с нетерпением ждут нашего появления и что не следует ничего опасаться. Более опытные офицеры нам всегда помогут. Потом он коротко информировал нас о том, каких результатов достиг полк в учебе и боевой подготовке, после чего призвал каждого развивать эти успехи и дальше. Было видно, что он любит свой полк и гордится им.

Затем командир полка обратился к нам, спросил, все ли ясно и нет ли вопросов. У меня иссякло терпение, еще немного — и я пустился бы в объяснения, что я не новоиспеченный поручик, однако, вовремя сообразив, что это был бы не вопрос, я смолчал.

Очень скоро я понял, что поступил правильно, потому что командир полка с каждым из тех четверых попрощался за руку, а меня попросил остаться.

— Для меня командиры рот — самые нужные офицеры в полку, — сказал он мне вдруг. — Если что-то не получается в ротах, штаб может планировать все что угодно, но результатов хороших не получит.

Я усердно кивал в знак согласия. Год командирской практики убедил меня в том, что это — святая правда.

— Мне нравятся требовательные командиры, — произнес подполковник и изучающе посмотрел на меня. Ему хотелось убедиться, что в этом смысле он может на меня положиться.

— Я возьму роту в руки, — решился в конце концов я тоже что-то сказать и ждал, что мое заявление будет оценено по достоинству.

Однако слов признательности я не услышал. Подполковник усмехнулся с легкой грустью и покачал головой:

— Кажется, мы не понимаем друг друга. Я говорил просто о требовательных командирах.

Он хотел еще что-то мне объяснить, но в кабинет влетел молодой майор, весьма обеспокоенный, и доложил, что они уже здесь.

Командир полка торопливо протянул мне руку:

— Как-нибудь поговорим об этом более подробно.

От командира батальона, молодого надпоручика, я узнал, что нашему батальону всегда достаются самые трудные задания и что его это совсем не удивляет, потому что в штабе знают, на кого можно положиться.

Потом он начал мне объяснять, какая тяжелая обстановка сложилась в роте, в которую я назначен. Многого я не понял. То ли потому, что она была действительно очень тяжелой, то ли потому, что его рассказ постоянно прерывали звонки телефона. Надпоручик строгим голосом отдавал распоряжения кому-то там, на другом конце провода. После очередного такого телефонного разговора он, видимо, понял, что ему ничего не удастся объяснить мне, и вызвал к себе дежурного.

— Это новый командир первой роты поручик Гоушка, — сообщил он и добавил: — Покажите ему его кабинет.

— Поручик Прушек, заместитель командира батальона по технической части, — как только мы вышли из кабинета, представился мне офицер. По возрасту он был немного старше меня.

Я тоже назвался, хотя это уже сделал командир батальона. Но вежливость есть вежливость.

— Ты храпишь во сне? — спросил Прушек.

Его любопытство несколько озадачивало: никогда раньше при знакомстве я не слышал подобных вопросов.

— Изредка и не очень сильно, — ответил я с таким расчетом, чтобы ничего не испортить.

— Я тоже храплю изредка и не очень громко! — Он с облегчением вздохнул и стиснул мне руку. — Мы ведь будем жить вместе в общежитии. А твоя девушка придет к тебе? — Это его очень интересовало. — Я не хотел бы проводить все вечера в кинотеатре. Там идут фильмы, которые я уже видел.

Уверенный, что с Юцкой у меня ничего не выйдет, я успокоил его:

— Ни сюда и ни туда.

Он посмотрел на меня с удивлением.

— Будет время, все объясню, — пообещал я. — Но могу сразу сказать: хорошенькие девушки и мне нравятся.

По пути мы встречали солдат, которые пристально меня разглядывали.

— Это все твои, — предупредил Прушек. — Хотят сразу понять, что ты за человек.

Он мог бы и не говорить этого. В глазах солдат явно читались вопросы: каким я буду командиром, как буду к ним относиться и, конечно, самое главное — как теперь будет с увольнительными?

— Займешь этот кабинет, — сказал мне Прушек, прежде чем постучать в слегка обшарпанную дверь.