Большой брат. Приказано умереть - Владимир Колычев

Владимир Колычев

Большой брат. Приказано умереть

Глава первая

Свободная Ичкерия. Свободная от всяческих законов страна. Символ беззакония. Бандитская анархия в отдельно взятом регионе. Но как ни называй Чечню, по-любому, это печь, в которую снова сунули солдат и офицеров Российской армии…

Конец девяносто девятого года. «Чехов» уже прогнали из Дагестана, теперь война шла на территории самой Чечни. Как и в девяносто четвертом, российские войска довольно быстро прошли равнинно-степную часть. И снова в прицеле Грозный. Город, который как нельзя лучше оправдывал свое название.

Тогда, в девяносто четвертом, Марат Крушилин был молодым лейтенантом, только-только из училища. Ему «посчастливилось» поучаствовать в кровавом штурм-шоу Грозного. Его взвод попал в самое пекло, и только неплохая выучка его бойцов спасла подразделение от полного уничтожения. Потери ужасающие – из тридцати двух человек личного состава в строю осталось всего четырнадцать. Семь человек – «груз 200», одиннадцать – «груз 300»…

Сейчас капитан Крушилин командовал ротой отдельного разведбата морской пехоты. И снова он должен штурмовать Грозный. Что ждет его впереди? Худо, если повторение пройденного…

Из раздумий Марата вывел голос старшего лейтенанта Извекова.

– Комбат вызывает, пошли.

Эдуард Извеков командовал второй ротой. Толковый офицер. С боевым опытом. В девяносто шестом году был представлен к ордену. Но не получил: где-то затерялось его представление. Марата тоже к «Мужеству» представляли. Та же история. В штабах, как всегда, бардак. Правда, про себя «штабные» никогда не забывают. Ну да ладно, пусть будет у них грудь в крестах, лишь бы у «окопного» голова в кустах не оказалась…

На улице было темно, холодно и сыро, а в штабной палатке светло и тепло. Печка не чадит, не дымит. Старшина батальона Дергунов знает свое дело – для комбата у него всегда припасены сухие ольховые и осиновые дрова.

Майор Лымарев смотрел на ротных хмуро, исподлобья. Верный признак того, что подчиненным предстоит выход в поле. К тому же он только что вернулся из штаба объединенной группировки, а туда просто так не вызывают.

Сначала он ткнул пальцем в карту – обозначил высоту на ближних подступах к Грозному. Затем сказал:

– На этой высоте работают снайперские группы противника. По предварительным данным разведки, не более трех-четырех групп. Задача – найти и уничтожить огневые средства противника…

Действовать предстояло в составе двух разведгрупп. Одну должен был возглавить капитан Крушилин, вторую – старший лейтенант Извеков. Необходимо было под покровом ночи скрытым порядком подойти к высоте, обнаружить противника и разобраться с ним в ближнем бою. Всего ничего.

– А если там не только снайперы? – спросил Эдуард. – Все-таки высота не простая, стратегическая. Ключ к воротам города… Такой ключик под семью печатями держат…

– Вот на месте и разберетесь, – мрачно изрек Лымарев.

Похоже, он и сам понимал, что не все чисто с этой высотой.

– Задачу мне ставил генерал Суходол, – продолжал комбат. – Он уверен, что высота чистая, если не считать нескольких снайперских групп по два-три человека в каждой…

Генерал-майор Суходол был заместителем командующего объединенной группировки. Но ведь это не значило, что он всевидящий и всезнающий. Но свое мнение Марат решил оставить при себе. В конце концов, он боевой офицер и, если ему поставили задачу обследовать высоту, он должен действовать. Приказ в армии – святое…

Он получил задачу, уяснил и приступил к исполнению. Надо было собрать группу из десяти человек, экипировать ее, совершить марш-бросок на расстояние семь-восемь километров, затем еще километра два скрытного передвижения к огневым точкам противника.

Отдельный разведбат только назывался батальоном. По списку всего семьдесят человек, что недотягивало даже до штатной численности обычной роты морских пехотинцев. У комбата не было заместителя по тылу, вместо врача санинструктор из контрактников. Всего две роты. Если бы батальон сократился до такой численности в результате боевых действий – так нет, в таком составе он прибыл в Чечню из-под Мурманска. Ни у кого даже мысли не возникло укомплектовать батальон хотя бы до штатной численности роты. Потому как отправляли разведбат в Чечню под чисто российским лозунгом «И так сойдет!». И технику могли бы перед отправкой новую подкинуть, но нет, решили, что для выполнения боевых задач сойдут старые «БРДМ-2» одна тысяча девятьсот семьдесят шестого года выпуска.

Но, как говорится, нет худа без добра. Людей в батальоне мало, зато среди них нет ни одного солдата первого года службы. Все сержантские должности укомплектованы контрактниками. Для мирного времени бойцы подготовлены хорошо и пока что неплохо показывали себя в условиях реальных боевых действий. Правда, до серьезных боевых столкновений дело пока что еще не доходило. Так, пару раз в «зеленке» с «духами» столкнулись – постреляли и разошлись. Ну и еще несколько раз на марше колонну обстреляли из автоматов. Так это, по сути, обыденное дело.

Но сегодняшний боевой выход сулил настоящее дело. Нелегко обнаружить снайпера на позиции, еще трудней его уничтожить… А если на высоте не только снайперы? Правильно заметил Извеков, высота стратегически важная, и там должна быть сильная оборона.

Марат брал на выход самых лучших бойцов. Ребята стоящие, проверенные, на них можно положиться. А они в свою очередь должны быть уверены в своем командире. Но Марат не первый год замужем, он знает, что такое война…

Отца своего он вообще не знал, а мать помнил очень смутно. Ему было всего два года, когда ее лишили родительских прав, а его самого отдали в детский дом. Первое время она его изредка навещала, а затем исчезла. Навсегда. Сгорела в пьяном угаре. А он продолжал жить. В семь лет его перевели в спортивный интернат с военным уклоном. Гоняли их там до седьмого пота, драли по семь шкур. Зато кормили хорошо, строгая дисциплина не позволяла расслабляться. Сигареты под запретом, про спиртное и говорить нечего. После интерната – Суворовское училище, затем факультет морской пехоты Дальневосточного общевойскового училища. Словом, сколько Марат себя помнил, столько он и готовился к войне. Два года в Чечне, затем три года относительного затишья, теперь вот снова война. Он не был кровожадным убийцей, но всерьез считал, что война – это его стихия. И здесь, в зоне боевых действий, он чувствовал себя как рыба в воде…

На карте разведвыход обозначался линией карандаша. Сегодня эта линия составляла приблизительно десять километров. Но на карте все гладко, а на деле полно «оврагов» – прочесывание «зеленки», подъемы-спуски по хлябям пересеченной местности, форсирование ручьев и речек. И все это с полной выкладкой.

У разведчиков имелись бронежилеты, но на выход их брали крайне редко. Ведь главное оружие спецназа – быстрота и маневренность, а «бронники» значительно сковывают маневр. К тому же и без них багаж разведчика тянет на шестнадцать-восемнадцать килограммов. «АКМС», два боекомплекта по четыре снаряженных магазина в каждом, нож разведчика, ручные гранаты, плюс подствольный гранатомет с боезапасом. Положен был еще сухпай на три дня, но это лишний груз. Вместо еды в боевых условиях разведчики предпочитали брать дополнительный запас патронов и гранат. И это не дешевая бравада, а очень важный элемент искусства выживать. В затяжном бою нехватка патронов зачастую может обернуться тяжелыми потерями, а для кого-то и гибелью.

Марат собрал группу, поставил задачу, дал время на подготовку к выходу. Перед отправлением проверил каждого бойца – чтобы снаряжение было тщательно подогнано, чтобы не было шума при движении. Когда все было готово, дал команду, и разведгруппа вышла в ночь. Вслед за ней отправилась и группа старшего лейтенанта Извекова.

В Чечне не было линии фронта, и почти невозможно было опередить, где «своя», а где «чужая» земля. «Чехи» относились к войне серьезно и особую активность проявляли ночью. Так что разведгруппы в любую минуту могли нарваться на вражеский отряд. Или «чехи» могли нарваться на них…

Но разведчики нарвались на своих. Это произошло в четвертом часу утра. Нежданно-негаданно группы вышли на боевое охранение разведроты мотострелкового полка. Тьма такая, что хоть глаз выколи, и одному только богу войны известно, как разведчики не перестреляли друг друга. Задорно-матерный обмен любезностями, энергичное братание родов войск сняли возникшую напряженность. Вскоре появился командир роты.

– Куда путь держим? – без особой надежды на достоверный ответ спросил капитан.

Но Марат от ответа увиливать не стал. Он уже узнал, что мотострелковый полк держит оборону на подступах к той самой нужной ей высотке.

– Снайпера тебе нужны?! – ошалело посмотрел на него ротный Ушаков. – Да там, братишка, не только снайпера… Кто вам, на хрен, такую задачу ставил? Мы же, блин, докладывали в штаб. Там же, нах, окопы в полный рост, вдоль и поперек. «Чехи» на позициях, человек триста, не меньше, батальон целый, считай. Огневые точки, минные поля, все как по книжке… А вы говорите снайпера…