Привет. Я - вампир. Прошлое не выбирают - Евгения Савицкая

Савицкая Евгения

Привет. Я — вампир. Прошлое не выбирают

I

Привет! Меня зовут Вася. Да, да, именно так! Правда, идиотское имя для девушки? Странное чувство юмора у моих родителей. По паспорту я — Ковальская Василиса Денисовна, но все зовут меня именно Вася. Мама до сих пор мечтательно рассказывает нам с Ванькой историю о том, как они с отцом ждали двух мальчиков-близнецов. При этом родители перемигиваются с нежными улыбками, обнимаются так, будто они молодожены, а не супруги, прожившие вместе целых восемнадцать лет. Нам с братом даже имена заранее дали — Ваня и Вася, но родители ошиблись, и родилась я и Ваня. Мы двойняшки и разница между нами в несколько минут, причем я старше и это дает мне полное право командовать братом. Сколько помню себя, мама вечно меня одергивала, а отец лукаво посмеивался, наблюдая за нашими с Иваном перепалками.

Я судорожно вздохнула и открыла своим ключом дверь. Разговаривать ни с кем не хотелось. Настроение было ниже плинтуса и в этот момент все раздражало. Черт! Вот непруха! И дернуло меня пойти домой через дворы! Застукать свою лучшую подругу и своего парня вместе! Предательство! Кто бы знал, что будет так больно! В уголках глаз закипали слезы! Стоп не плакать! Я же Ковальская! Папа всегда учил, что слезы не помогут, даже в самой безнадежной ситуации. Еще с порога я услышала взволнованные голоса родителей в гостиной и чужой ровный мужской голос. У нас гости? Вот уж неожиданно. С облегчением вздохнув, я попробовала прошмыгнуть мимо дверей тихо и незаметно, но не тут то было!

— Дэн, вернулась твоя дочь, — властный голос незнакомца пробирал до самых косточек. — Представь нас.

В гостиной повисла напряженная тишина, а я настороженно замерла за дверями, не зная, что предпринять. Из комнаты брата доносились знакомые аккорды моей любимой группы. Музыка буквально гремела на всю квартиру, а ему хоть бы что! Вот гад! Он взял мой диск! Скрипнув зубами, я бросила гневный взгляд на дверь, оклеенную постерами — ну ничего братец, я доберусь до тебя!

— Хорошо, — послышался голос отца, и затем прогремело грозный оклик. — Вася! Василиса!

Черт! Дело плохо! Если отец назвал меня полным именем, то дело пахнет керосином. Я резко выдохнула, смело открыла дверь и шагнула в комнату. В гостиной горел неяркий свет, но незнакомец прятался в самом темном месте. За его прямой спиной сгущалась тьма, словно он был ее господином. Его черные глаза на миг замерцали багряным светом. Я недоуменно замерла перед родителями. Приняв самую вызывающую позу, я смерила незнакомого гостя наглым взглядом. Мужчина был чуть старше среднего возраста, лет за сорок точно. Брюнет с бледным лицом и темными кругами под глазами. В черном строгом костюме, словно застывшем в прошлом веке. Вот отстой! Неужели этот чувак гот? Какой нафталин! Из-за этого чудика меня позвали? Я с неудовольствием покосилась на отца и мать. Они притихли и настороженно наблюдали за мной.

— Здравствуйте, меня зовут Василиса! — я резко и с вызовом поздоровалась с гостем.

Незнакомец растянул тонкие губы в фальшивой улыбке. В его черных глазах появилось неподдельный интерес. Мой отец это заметил и помрачнел. Мама побледнела и тихо вздохнула, а в ее глазах промелькнуло обреченность.

— Здравствуйте, Василиса, — гость грациозно поднялся с кресла и мягкими шагами подошел ко мне.

Я зачарованно смотрела на высокого широкоплечего мужчину. Ох, ничего себе! Беру свои слова обратно — этот красавчик вовсе не нафталин. В нем что-то такое… притягательное. Особенно его высокомерное холеное лицо.

— Василиса… Какое красивое имя, — промурлыкал незнакомец и поклонился.

Меня словно током прошибло! Нет, он явно издевается! Красивое имя!? Он что десять лет жил на луне и только сегодня вернулся? Уже давно двадцать первый век на дворе, а у меня такое чудаковатое имя! Василиса! Будто из народных сказок — Василиса Премудрая! Бр-р-р! Терпеть его не могу! Ладно, мне грех жаловаться! Вася тоже неплохое имя, особенно как его произносят мои родители — Васенька, а когда отец сердится, то у него выходит строгое — Василиса!

— Вы очень красивы, Васенька, — промурлыкал незнакомый мужик.

Я невольно поморщилась. Терпеть не могу фамильярность со стороны посторонних людей. Он и вправду считает меня красивой? Родители считают мой облик вызывающим! Помнится, в последний раз мне досталось от родителей на орехи именно из-за моей внешности пару месяцев назад. В тот день я пришла домой с нежно-сиреневыми прядями в золотисто-русой шевелюре, с пирсингом в носу и радикальными фиолетовыми тенями. Пришлось объяснять им, что колорирование и гвоздик в носу лишь обманки — пряди были исскуственные, а пирсинг поддельным! В итоге меня умыли, но пряди и пирсинг оставили. Даже Ванька признал, что сиреневые пряди и камушек в носу отлично гармонируют с моими фиалковыми глазами.

— Для родителей и друзей я Вася, а вас — Василиса и точка! — я твердо заявила этому престарелому красавчику.

— И я в некоторой мере имею полное право называть вас сокращенным именем, — мягко заявил незнакомец.

— С какой это радости? — буркнула я.

Разговор мне начал надоедать. Мне хотелось закрыться в своей комнате и насладиться тишиной, а вместо долгожданного покоя — приходилось общаться с напыщенным павлином.

— Ивана я уже увидел, вот и ты вернулась. Очень хотел с тобой познакомиться, Вася, — вкрадчиво продолжал незнакомец с самой волшебной улыбкой на устах, но на меня его фокусы уже не действовали.

— Василиса, — упрямо процедила я.

Мужчина одобрительно улыбнулся и повернулся к папе со словами:

— Денис, сын мой, твоя дочь мне нравится. Чувствуется твое воспитание!

— Мама и папа сироты, — отрезала я и хмуро глянула на мужчину исподлобья. — Я это прекрасно знаю! Каким боком вы — мой дед?

Незнакомец сладко улыбнулся и лаконично ответил:

— Я — приемный отец Дениса. Твой отец обо мне не рассказывал?

— Нет. Ни разу. Простите, вы так и не представились, — въедливо спросила я.

— Меррав, — с легким поклоном назвался мужчина.

— Очень приятно, — буркнула я, хотя не испытывала по этому поводу особой радости. — Я могу идти?

Меррав утвердительно кивнул, и я с огромным облегчением покинула гостиную. Все было ничего, только навязчивое чувство тревоги поселилось в моей душе.