Смех сквозь слёзы. Литературные пародии - Александр Гусаров

Смех сквозь слёзы

Литературные пародии

Александр Гусаров

© Александр Гусаров, 2017

ISBN 978-5-4474-6420-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Усы

И вечерняя хмарь над овсами

Все густеет, дорогу темня,

И отец с молодыми усами

Из-за тына глядит на меня.

За овсами вниз катится солнцеИз-за тына в дорогу светя,По-ребячьи ушами в оконцеШевелю я, отца веселя.

Хорошо у родного порогаЗамечать, как ложатся теняИ, похоже, стареет немного,Засыпая в растениях тля.

Птичьи песни звучат надо мноюВсе сильнее, все тоньше, звеня.Зашагаю тропинкой кривоюСебя быстрой походкой гоня.

На дворе с губ попросится слово,И не капли душой не кривя,Будет слушать и плакать корова,Своей юной душою ревя.

Посмотрю-ка на даль за дровами.У поленницы сяду, грустя,Выйдет дед с не своими губами —Пожилою ногою хрустя.

И как старца по сути немого,Повзрослевшие ноги несли,Так у сына до боли родногоМолодые усы проросли.

За знаниями

Вот она та керосинка,

За которой в сорок лет

Дед пошел, как по тропинке

Постигая знаний свет.

Стало к вечеру смеркаться.В доме стихло. Как на грехКошка села умываться,Пробуждая бабкин смех.

Ветер знаний дул за полем,Не проехать, не пройти.Сорок лет дед не был в школеВсе не мог её найти.

Говорила вслух старуха,Что виной всему вино,И шепнула мне на ухо:Погляди-ка, внук, в окно.

За окном скулила вьюга,Как сто тысяч разных бед,Керосинка шла угрюмо,Семенил за нею дед.

Веселый Пушкин

Он, веселый

с тросточкой железной,

Маленький курчавый человек.

Браво, Пушкин!

Браво, Пушкин!

Браво!

Мы с тобой не пропадем во век.

Я присел у глыбы из гранита,С грустью что-то начал вспоминать:Как мне Пушкин был запанибрата,Как друг другу были мы под стать.Выйдем в высший свет мы с ним бывало,Я прочту какой-нибудь стишок,Он воскликнет: – Браво, Вова!Браво!Без оваций, – я скажу, – Сашок.Мы бродили часто с ним на пару,Близкие, как с грядки огурцы,И косился лишь Дантес коварный,Когда нам кричали: – Молодцы!Время то, конечно, не вернётся,Но тебе скажу, курчавый человек,Что куда оно ни повернётся —Я с тобой не пропаду вовек.

Мужики и бабы

Он всю ночь меня не отпускал

Обнимал до пупрышек на коже

Ну никто меня так не ласкал

Ни до мужика, ни после тоже.

Мне приснилась баба, не мужикПолная, веселая как люстра.За ночь к свету сильно я привыкНе пойму, как мог потом проснуться.

Да, такой был ласковый бабецМы с ней оттопырились безбожно.Как же звали бабу, наконец,Ну, никак не вспомню – это позже.

Вот сидит и думает мужикМумрышки от этого по коже:«Ну к кому же я тогда привык?Позабыть её совсем негоже».

Тут звучит над миром женский крикГромче поэтического стона,Чтобы с бабой встретился мужик —Мол, куда мы друг без друга оба?Так нашлись они – мужик и баба….

Гибель младенца

Лодку взмах весла торопит.

Спичка гаснет вдалеке…

Словно кто младенца топит

Ночью темною в реке.

Еду в лодке ловкий, тонкий.На корме горит свеча,А в руках ребенок звонкийИзвивается крича.Я и сам его, жалея,Испускаю жуткий крик.Я, мне кажется, вспотею,Мертвеца увидев лик.И невольно страшно сталоМне топить богатыря,И душа ворчит устало,Что связался с этим зря.Не забуду дни лихие,На себя вдруг разозлюсь:Чем стихи писать такие,Лучше сам я – утоплюсь.

Движение

Движенья не унять,

Не обуздать ничем,

И близких не обнять

Надолго, насовсем.

Лет сорок пять пахатьМогу без остановки,И ночью отдыхатьМне кажется неловко.Я в магазин втекуИ попрошу светлоСвой килограмм песку,Проверю, – полкило!Иду! Сижу! Стучу!Из дня шагаю в год.Я скоро поскачу,И перелезу вброд.О, скорость не поднять,Не завязать нечем,Меня нельзя послать:Надолго, насовсем.

Назначение языка

И хрен бы, Господи, со мною,

плоть немощна, а смерть мила —

Язык навроде помела

метёт молитвою иною.

Язык, как каждая метлавсегда навроде помела,ведь чистота она важнапускай, вначале не видна.С ним применялась все векамолитва тоже иногдаособенно когда беда —мели молитву с языка.А если выросли рога,тут хрена явная винастрадала лучше бы спина,а хрен болел бы у врага.Опять же примени языки раны быстро залижиот боли сильно не визжи,а издавай звериный рык.Природа нам язык даладля целей разных – навсегда,но больше всё же для труда,по сути, вместо помела.

Руки, ноги, щеки

И щека от скорой вьюги стынет

И рука забывчиво грустит, —

Видно, в чаще холодно рябине,

Видно, в поле первый снег летит.

Вот рука опять на холод злится,Всё грустит, как зиму пережить,Ей бы надо как-то порезвитьсяНет, прилипла, под плечом висит.

Тут еще щека к губе пристыла,Без спиртного замерзает на ходу,Даже вьюга на неё провыла:– Где с утра спиртное я найду?

Да, заметно меньше стало лета,Как-то шли, нога с рукой к прудуСмотрят, удочка лежит с полметра,И щека валяется на льду.

Органы мои совсем застыли,Проходя по холоду гурьбойИ то место очень говорливо,Что чуть сзади следует за мной.

Скука

С трудом уняв свой приступ скуки

Гляжу в окно. «Молчи, молчи»… —

Мне шепчут травы и шиповник,

Бросая розами во тьме

И сладкий дух на подоконник

Уже взбирается ко мне.

Бросаю яблоко от скуки,Гляжу в окно. «Кричи, кричи»… —Я сладко потираю руки,Услышав возглас чей-то: «Ох!»Какие радостные звуки —Попал кому-то между ног.И воздух лезет на колени,Взбирается, как старый котПошли на приступ окон тени,Одна залезла прямо в рот.Я вспоминаю о забытом,Съедая свой деликатес,Беру шиповника поллитруБреду под вечер в темный лес.Мне там привидится былое —Как роза бегала в ночиЯ прочитаю вслух такое,…Что филин закричит: «Молчи!».

Издалека

Издалека. Из ниоткуда

Мой голос шепчет ни о чём.

Звоню я часто ниоткудаИ попадаю в никуда,И мне кричат всегда оттуда,Чтоб шла куда-нибудь туда…Терпеть такое мне не трудноПлюю на них через плечоКуда послали, там и буду,Ни отвечая им, ни чё.Издалека. Из ниоткуда.Уйду я снова никуда,Поэм насочиняю грудуИ ни о чём, и не туда.

Все пройдет

Клены горбятся понуро

Ветки бьются о стекло.

Что минуло, то минуло,

Устаканилось, прошло.

Налетавшись возле стула,Мухи ломятся в стекло.То, что раньше в жизни было,Убутылилось, ушло.Ветер свищет. Льды бугрятся.Чувство смелости давноНе зовет стрелять, кусаться,Уграфинилось оно.Вспоминаю с болью прежнейИ пишу во все края,Как оставив все надежды,Убидонился и я.Убатонившись казалось,Разгадать легко, зачемВсе минувшее ужалось,Устаканилось совсем.

Губитель

Губитель. Молчальник. Разлучник.

Постылый. Любимый. Святой.

Полвека твои и сутулость

Исчезли за дальним углом,