Трясина - Крис Картер

Крис Картер

Трясина

— Да. Это либо какое-нибудь неизвестное животное, либо турист, — сказал Влчек.

— Следы животных имеют иногда удивительные формы.

— Возраст, возраст… — тихонько сказал Жилин.

— Тогда просто неизвестное животное.

— Например, утка, — сказал Садовский.

Берег озера Хевельманс

Штат Джорджия

5 марта, 9:30

— Когда я сюда приехал, лягушек на озере было несметное множество. А сейчас популяция сократилась до нескольких сотен. Если не принять мер, через два года этот вид окончательно вымрет, — доктор Пол Фарадей бережно отпустил представителя вымирающего вида в родную стихию — на влажную прибрежную почву, покрытою прошлогодними листьями и прочим экологически чистым мусором.

Собеседник доктора следил за его действиями с плохо скрываемым отвращением. Представитель вида ускакал. Видимо, продолжение разговора его не интересовало. Не исключено, что ему уже приходилось слышать споры этих двоих. Например. сидя в террариуме местной лаборатории. За эти несколько дней оба собеседника основательно устали друг от друга, и разговор шёл по привычному кругу. В последний раз.

Неделю назад, когда Уильям Бэйли, приехавший с инспекцией служащий Департамента лесного хозяйства. Бегло просмотрел отчёт доктора Фарадея и, закурив прямо в лаборатории какую-то крепкую гадость, добродушно посоветовал поискать другое место для научных изысканий, биолог вскипел и ринулся в бой. Но Бэйли был опытным противником. Но менял тактику, умело чередуя тонкую демагогию и прямое игнорирование фактов, смеялся в лицо и оставался неуязвимым для логики. Поле битвы осталось за чиновником. Бэйли уезжал. Отчет, который он привезёт в Вашингтон. Перечёркивал результаты многолетнего труда экологической лаборатории.

— Лягушачья популяция сокращается по всему миру, доктор. И никто не знает, почему. Не можем же мы их всех занести в Красную книгу?

— Если бы речь шла о ценной пушнине, вы бы нашли способ, — ввернул Фарадей, но инспектор не обратил на него внимания.

— Ваши доводы безосновательны и голословны. Вы не можете доказать, что причиной сокращения численности этого вида является деятельность человека.

— Сокращение численности?! Да здесь идёт самое настоящее истребление, и виновник его — именно человек. Кроме того, я же говорил вам, что лягушки — только начало. Просто они первыми реагируют на загрязнение среды. Изменения в химическом составе тканей говорит о…

— Мы уже достаточно говорили об этом, — Бэйли докурил и не считал необходимым продолжать разговор. Небрежно состряпанная маска вежливости окончательно сползла с его физиономии, и перед уходом федеральный инспектор позволил себе откровенную наглую ухмылку хама — победителя. — Вы же биолог, доктор. Вы что, никогда не слышали о законе естественного отбора? Выживает сильнейший.

Ещё раз ухмыльнувшись, чтобы у собеседника не осталось сомнений, кто здесь сильнейший. А кто обречён на вымирание в результате естественного отбора, Бэйли пошёл к машине.

— Между прочим, этот закон относится и к homo sapiens! — в Фарадее вскипели остатки самолюбия. Он понимал. Что поступает жалко и нелепо, что глупо размахивать кулаками после драки, но остановиться уже не мог и продолжал зло выкрикивать вслед уходящему наглецу:

— Нельзя поворачиваться спиной к природе, Бэйли! Нельзя!! Иначе когда-нибудь она отплатит вам тем же! И тогда вы пожалеете! Да, вы пожалеете, но будет поздно!

Уильям Бэйли даже не замедлил шага. Джип стоял в стороне от берега, на более или менее сухом пригорке. «Чертов докторишка понёс окончательную бессмыслицу про возмездие. Хорошо ещё, небеса не приплёл. Учёный, доктор биологических наук… Нет, учёная степень ещё не гарантирует, что человек хоть что-то понимает в этой жизни. Лягушки у него вымирают. Тоже мне, проблема. Попробуй ему всё объясни. Намёков не понимает, бедняга. А люди, которые не понимают намёков, долго не живут. А если и живут, то плохо. Дон Кихот от науки. Ладно, пусть теперь пеняет на себя. Всё равно ему ничего не доказать. А потом его осторожненько переведут считать комариных личинок в какую-нибудь глушь. Хотя здесь тоже не Бродвей. А может, и лабораторию прикроют. Ага, вроде бы замолчал. Попёрся, наверное, к себе в лабораторию по берегу. Пообщается со своими ненаглядными земноводными по дороге. А вот и джип…»

Бэйли полез в карман за клячами и чертыхнулся — пейджера на поясе не было. Наверное, выронил, когда закуривал. Придётся возвращаться на берег, шарить в этих паршивых камышах…

Шоссе в окрестностях озера

Хевельманс, штат Джорджия

6 марта, 16:30

Они как раз проезжали придорожный щит с надписью: «Что древнее холмов?» и примитивистским изображением синего горба, возвышающегося посреди столь же условного озера, когда Квиквэг, до этого смирно сидевший на заднем сидении, завозился и вежливо, но настойчивого тявкнул.

— Зов природы, Малдер, — мстительно улыбнулась напарнику Дана Скалли. — Ничего не поделаешь.

Поганый Малдер, как обычно, свалился в выходной как снег на голову, потащил в очередную тьмутаракань и даже не удосужился хоть что-то толком объяснить.

— Зачем ты его с собой взяла?

Скалли терпеливо объяснила:

— Ты позвонил мне в девять утра в субботу, сказал, чтобы я была готова через пять минут. Мамы не было в городе, все собачьи няни заняты, а в собачью гостиницу я его не сдам. Не хочу, чтобы его держали в клетке. Так что, если не хочешь неприятностей в автопрокате, тормози.

Оба посмотрели на возможный источник… неприятностей: Скалли — извернувшись на сидении, а Малдер — в зеркало заднего вида. Квиквэг, маленький рыжий шпиц, переступил передними лапками и с надеждой покосился на хозяйку.

Лаял он редко. «Весьма благовоспитанный пёс», — так отрекомендовал его Клайд Брукман, ясновидящий, с которым Малдер и Скалли столкнулись при расследовании серии убийств профессиональных предсказателей. Клайд в свою очередь «унаследовал» собаку от скоропостижно скончавшейся пожилой соседки. Как назвала его первая хозяйка, осталось неизвестным. Наверное, Брукман и сам этого не знал. А лестная характеристика оказалась чистейшей правдой. Квиквэг показал себя очень тактичным и сдержанным псом, в меру ласковым и компанейским, очень добродушным и аккуратным. Скалли сама не заметила, как привязалась к нему. При других обстоятельствах она ни за что бы не завела собаку в своей городской квартире. Тем более такой нелепой комнатной породы. Таких собачек обычно держат одинокие пожилые леди. А Дане Скалли это всегда казалось надругательством над природой, не говоря уже о том, что работа в ФБР требует постоянных командировок. Но ведь невозможно было не выполнить последнюю просьбу Клайда Брукмана, доброго ворчуна, которому не хватило душевных сил жить с даром предвидения.