Демидовы: Столетие побед - Игорь Юркин

Игорь Юркин

ДЕМИДОВЫ

Столетие побед

ДЕМИДОВЫ: ПРИСТАЛЬНЫЙ ВЗГЛЯД ПОТОМКОВ

Демидовы… С этой фамилией тульских и уральских горнозаводчиков связано немало страниц истории отечественной промышленности и предпринимательства. Трудами историографов прошедших поколений Г.И. Спасского, К.Д. Головщикова, В.И. Рожкова, Б.Б. Кафенгауза и ныне здравствующих Н.И. Павленко, А.С. Черкасовой, Т.К. Гуськовой, Е.И. Красновой, А.Г. Мосина, Н.Г. Неклюдова и других их вклад в нее в важнейших чертах выявлен и осмыслен. Будущие изыскания добавят к уже известному новое, может быть, неожиданное. Но едва ли деятельность Демидовых будет радикально переоценена, во всяком случае, сомнительно, что нынешняя высокая оценка ее результатов снизится, — вероятнее обратное.

Их место — особое. И не только в силу масштаба и значимости совершенного ими. (Хотя более полусотни заводов, которыми Демидовы владели на протяжении XVIII столетия, — несомненное свидетельство уникального уровня предпринимательской активности.) Многое в их истории драматично и романтично, подчас подчеркнуто романно. Это качество их семейных хроник определило устойчивый интерес к ним не только историков, но и тружеников цеха изящной словесности. Алексей Толстой, Евгений Федоров, Павел Северный, Вячеслав Пальман, Александр Бармин, Александр Родионов — далеко не полный список литераторов, в меру одаренности и увлеченности темой внесших лепту в превращение событий хроник демидовского рода из собственно истории в ее гармонизированное и мифологизированное отражение, заместившее в массовом сознании пеструю и на первый взгляд бестолковую реальность. Прибавим к ним Владимира Акимова и Эдуарда Володарского — авторов сценария художественного фильма о Демидовых, вместе с другими его создателями внесших весомый вклад в закрепление сложившихся мифов и создание новых.

Интересно, что произошла эта подмена вполне естественным образом. Никто к Демидовым аршина мифологем насильно не прикладывал (нам, во всяком случае, подобные попытки неизвестны) и под стандарт не «подстругивал». Реальное прошлое их фамилии содержит сюжетно-фабульные элементы, которые словно сами стремятся преобразиться в нечто романное. На некоторые из них укажем в этом повествовании.

Но есть еще одно обстоятельство, которое способствовало укоренению совокупного образа Демидовых, собранного из кирпичиков легенд. Оно — в истории изучения этого рода. Его начинали историки, которым документальные источники были малодоступны и, соответственно, малоизвестны. Первую, довольно скромную по объему биографию Акинфия Демидова издал в 1833 году Г.И. Спасский, искренне веривший, что создает ее по документам (он прямо указал на это в названии сочинения), но в действительности использовавший их в весьма ограниченном объеме. Дальше, хотя и ненамного, ушел в использовании документальных источников К.Д. Головщиков. Он выполнил немалую и очень полезную собирательскую работу: объединив доступные ему сведения о представителях рода, создал сборник посвященных им биографических очерков. Им, а также приложенной к нему библиографией широко пользовались популяризаторы вроде В.В. Огаркова, подготовившего посвященный Демидовым очерк для павленковской серии «Жизнь замечательных людей». Следующее за этим объемное, при этом написанное строго по источникам пополнение демидовианы произошло только в 1949 году. В отличие от труда Головщикова автора книги, Б.Б. Кафенгауза, интересовали не члены фамилии. Его «героем» стало хозяйство Демидовых, рассмотренное как часть истории уральской металлургии. Сочинение содержало материал и биографического характера. Но, впаянный в структуру изобиловавшего цифрами и таблицами историко-экономического сочинения, для широкого читателя он оказался труднодоступным.

Нам неизвестно, был ли знаком с сочинением Кафенгауза писатель Павел Бажов, но высказанные им мысли по поводу Демидовых во многом перекликаются с выводами маститого историка. А призыв «показать Демидовых как сподвижников Петра», больше того, «требование» поставить их «вровень» с Петром выглядит логичным развитием этих выводов. Некоторые сходные идеи кажутся у него выраженными даже ярче, что не удивительно — писателя интересовали прежде всего личности, а не пуды с рублями[1].

В касающейся темы специальной литературе поворот к человеку осуществил Н.И. Павленко. В ставшей научной классикой его монографии об истории отечественной металлургии XVIII века с характерным подзаголовком «Заводы и заводовладельцы» (1962) впервые в истории изучения демидовской темы в фокусе внимания исследователя оказалась личность предпринимателя. Занятия промышленника, представлявшиеся его предшественникам самодостаточным социально-экономическим феноменом, для него превратились еще и в форму выражения этой личности. Он привлек большое количество нового документального материала, установил важные факты и многое прояснил. Но материала о первом Демидове даже у него оказалось сравнительно мало — большая часть демидовских страниц в его сочинениях посвящена сыновьям и внукам. В общем, получилось, что популяризаторы и литераторы взялись за дело, когда архивисты и историки не завершили даже первичную разработку темы.

Между тем документов, позволяющих реконструировать опирающуюся на исторически достоверные факты биографию первых Демидовых, сохранилось немало. Пожалуй, только самый ранний ее этап — вторая половина XVII века, время, когда основатель рода даже Демидовым еще не назывался, — освещен выявленными источниками плохо. С начала следующего столетия объем документов быстро нарастает. От времени внуков первого Демидова уже сохранились остатки личных архивов со столь любимыми биографами документами личного происхождения — письмами. Огромный объем информации о демидовских заводах (соответственно — о их владельцах) хранит архив горного ведомства — Берг-коллегии. Ответы на многие вопросы, остающиеся до сих пор без ответа, содержат материалы Сената, Юстиц-коллегии, Вотчинной коллегии, других центральных и местных госучреждений.

Написать биографию строго по документам — одно из требований, которые ставил перед собой автор, приступая к этой книге.

Сказанное не означает автозапрета на использование того, что сохранила о Демидовых память поколений — преданий, легенд, произведений других жанров устного народного творчества. Фольклористы и историки собирали их и сохраняли, видя в них частицы образа национальной истории, запечатленной в коллективной памяти народа. Обращаемся к ним и мы — как в тех случаях, когда документы молчат, так и когда интересен собственно миф — продукт непрекращающейся работы массового сознания. О потомках — тех, кто хранил и украшал эти предания, — он говорит подчас больше, чем о самих Демидовых. Но говорит и о них тоже — никто не мешает искать в легенде историческое зерно.