Погоня за оружием - Анастасия Валеева

Анастасия Валеева

Погоня за оружием

Утро стояло необыкновенно солнечное и тихое. Изредка лишь несмелый ветерок зыбко трогал сочную листву. Неугомонные стрижи весело щебетали в воздухе, как бы стараясь переспорить друг друга. Порой они взмывали так высоко, что казалось вот-вот кто-то из них пронзит своим маленьким тельцем подушки облаков.

Вера уже давно проснулась. Она нежилась в кровати, безотрывно глядя сквозь окно на небесную лазурь. Вдруг как-то несмело и осторожно скрипнула дверь, и вслед за этим послышалось знакомое, мягкое шарканье тапочек. Шаги прекратились где-то в метре от кровати. Вера запрокинула голову и увидела сына, Кирюху, который, теребя рукав пижамы, не решался подойти к матери ближе, а только издали пытался увидеть, не проснулась ли она.

Поняв, что поток упреков со стороны разбуженных родителей в этот раз на него не обрушится, Кирюха, расплывшись в широкой улыбке, юркнул под одеяло Веры.

Она молча прижала его к себе, в тысячный раз подумав о том, что самое большое счастье на земле – быть матерью.

– Мама, кушать скоро? – перейдя с шепота на разговор в полный голос пролепетал Кирюха.

– Скоро, – глубоко и безысходно вздохнув, произнесла Вера, вставая с постели.

Пошатываясь от легкого головокружения, она неторопливо зашагала на кухню и через двадцать минут на столе уже дымилась стопка румяных, смазанных свежим липовым медом, блинчиков.

Кирюха давно сменил пижаму на традиционные шорты с футболкой и тоскливо поглядывал на янтарные капли меда, периодически прыгающие с верхнего блина на край блюда. Они медленно расплывались, превращаясь в малюсенькие липкие желтые озерца, и мальчишку так и подмывало или слизнуть их, или, по меньшей мере, шустро поддеть пальцем. Однако он отлично знал, что за этим последует, поэтому терпеливо выжидал приглашения к завтраку.

– Чем это у вас так….? – на веранде послышались сначала слова, а потом глубокие принюхивающиеся вдохи. – Печете что ли?

– Ты как всегда вовремя! – крикнула Вера, по голосу узнав, что к ней пожаловала подруга, Ольга Яковлева.

Ольга была знакома с Верой с самого детства. Они ходили в один детский сад, затем учились в одном классе, поступили в один ВУЗ и, благополучно его закончив, пошли работать в ту же школу, в какой учились сами. Были между подругами, конечно, и ссоры, но их период никогда надолго не затягивался.

– А где же Щербаков? – весело и задорно спросила Ольга, переступая порог кухни.

Она имела в виду главу семьи, мужа Веры. Он работал в милиции, участковым инспектором, был, безусловно, человеком занятым, но в это время суток обычно еще находился дома.

Вера брезгливо поморщилась и, обстукивая половник о края кастрюли, протянула:

– А Щербаков у нас в своем репертуаре!

– Что, опять в загуле что ли? – сразу посерьезнела Ольга.

– Угу, – буркнула ей подруга и жестом пригласила к столу.

Вера видела, что Яковлевой не терпится о чем-то ей рассказать. Она понимала также, что Ольга просто не решается это сделать, боясь в сложившейся ситуации показаться кощунственной эгоисткой. Щербакова решила сделать первый шаг.

– Как отпуск-то проводишь? – спросила она, прихлебнув из блюдца горячий чай.

Тут Ольгу как прорвало.

– Ой, мне столько надо тебе рассказать! – воскликнула она.

– Произошло что-то из ряда вон выходящее? – предположила Вера.

– Угадала. Помнишь серьги, в которых я была на Новый год?

– Еще бы!

– Представляешь, я их на даче у Мишиных друзей потеряла!

– А-а-а… – Вера приложила ладони к лицу.

– Подожди ахать! Еще ахнешь, когда узнаешь, как они отыскались.

Серьги, о которых вела речь Яковлева, действительно, один раз увидев, забыть уже было невозможно. Крупные, редкого, пронзительно-синего цвета сапфиры, окруженные золотым кружевом, просто завораживали, особенно когда на них падали солнечные лучи. Многие, позавидовав такому редкому украшению, пускались прочесывать магазины, но все усилия даже самых настойчивых в этом деле оставались тщетными.

Ольга получила серьги в подарок от бабушки, на собственную свадьбу. Она давно мечтала о них, и с нескрываемым восторгом любовалась их магическими переливами, когда бабушка в редкие праздничные дни доставала заветное украшение из шкатулки, и, только вступив в законный брак, стала хозяйкой драгоценности.

От взглядов свидетелей приподнесения дара не ускользнуло горькое сожаление в глазах бабушки. Очевидно, старушке было нелегко расставаться с серьгами. Это и понятно. Украшение было памятью о первой любви, самой чистой и самой сильной, о первом муже Татьяны Александровны Яковлевой. Она вышла за него совсем еще девочкой, семнадцати лет. Николай в то время был уже офицером, офицером Белой Армии, и в качестве свадебного подарка приподнес, тогда еще Танюше, именно эти вещицы.

Николай погиб во время гражданской войны. Татьяна Александровна тяжело переживала эту потерю, но потом как-то все забылось, правду, видно, говорят, что время лечит. Через пять лет бабушка Ольги вновь вышла замуж, однако любовь к Николаю, по-видимому, осталась самым светлым событием в ее жизни, потому что она могла часами рассказывать внукам о том, как первый муж за ней ухаживал, какие он дарил цветы, какие слова говорил и прочее. Закончив рассказ, Татьяна Александровна обычно вынимала из комода заветную шкатулку и, смахнув со щеки бегущую слезу, любовалась серьгами.

Трепетное отношение к украшению передалось от пожилой женщины не только детям, но и внукам, поэтому после смерти самой Татьяны Александровны драгоценность продолжала оставаться самым заветным предметом в семье Яковлевых. Понятно, почему потеря бабушкиного подарка, а затем его находка стали для Ольги настоящей сенсацией.

– Так как же вы их нашли? – спросила подругу Вера.

– Во-первых, мы долго думали, оттуда начинать поиски. Дача огромная, кругом зелень всякая. Я как вечером принарядилась, так до утра в этом виде и оставалась. Гулянка получилась жаркой. Компания веселая была, большая, ну ты можешь себе представить ход событий. Утром просыпаюсь – серег нет, главное – обеих! Стала припоминать – вроде снимала и ложила в карман. А куда они делись из кармана, не понимала. Скорее всего, выпали. Все на меня накинулись: почему так халатно относишься и прочее. А я что? Праздник, весело, в такой ситуации не до здравого ума, сама знаешь.

– Ну ты к главному переходи! – нетерпеливо перебила Ольгу Вера. – Заинтриговала, а сама про ерунду всякую говорит!

– В общем, все мы перерыли, но безрезультатно. Я в слезы. А женщина одна давай меня успокаивать. Не отчаивайся, мол, я знаю, кто тебе поможет, – Ольга встала и налила себе воды.

– И что? – торопила Вера.

– Поехали сразу в Агафоновку.

– Вот это вас занесло-о! – присвистнула Щербакова.

– Цель оправдывает средства. Там экстрасенс одна живет.

– Что это она так далеко забралась? – в голосе Веры чувствовалась нотка пренебрежения. – Они ж какие все? Шарлатанством у народа деньги выманят, а потом квартиры элитные в центре приобретают!

– Так то шарлатаны, а это самая настоящая незаурядная личность, дар у нее особый!

– Правда?

– Угу. Она сначала браться за дело не хотела. Говорит, не занимаюсь, мол такой ерундой. А как выслушала историю этой потери, сразу согласилась. Не бесплатно, конечно, но это того стоило.

– На кофе гадает?

– На картах!

– У-у-у-у… – разочарованно протянула Щербакова.

– Подожди ты укать. Она ж не по-цыгански гадает, а по-своему. И карты у нее не такие, в которые твой Андрей на работе режется, а особые.

– Какие еще особые?

– Ну нет на них королей, дам и всякой этой ерунды. Только символы какие-то нарисованы. Яна сама изготовила эти карты.

– Яна?

– Да, ее так зовут – Яна Милославская.

– Слушай, ерунда прямо какая-то, лохотрон! – не верила Вера.

– Это ты зря. Я тоже сначала отнеслась настороженно, но выхода-то другого все равно не было, поэтому и согласилась на общение с экстрасенсом. Яна руку на одну из карт положила, замерла как-то, а потом спросила, есть ли на даче маки. Мы думали-думали, а потом вспомнили, что вплотную к забору сам собой вырос такой цветок. После этого Милославская сказала, что серьги лежат в метре от него, в высокой траве. Мы все туда. И точно там, где указала экстрасенс, нашли то, что искали. Хочешь верь, хочешь – нет, но так оно и было.

– Ничего себе!

Подруги еще долго обсуждали все подробности случившегося, да и торопиться им, собственно говоря, было некуда: лето – пора учительских отпусков.

Вера прилегла отдохнуть. Кирюха, насытившись, побежал играть ко двору. Щербаковы жили в стареньком частном доме, стоящем на одной из самых тихих улочек этого района, поэтому детей можно было отпускать на прогулку безбоязненно. Тем более, все соседи друг друга хорошо знали, старушки почти круглосуточно куковали на трухлявом бревнышке под раскидистым кленом, а заодно и присматривали за веселящейся ребетней.