Карма - Андрей Максимов

Андрей Максимов

Карма

Часть первая

АРТУР

Наташа смотрела на него и думала: «Как же я вас, таких аккуратненьких, ненавижу!» Потом еще подумала и решила: «Впрочем, всех ненавижу. Неаккуратненьких – тоже».

Вслух, однако, она высказалась куда более вежливо:

– Скажите, Артур, разве я в своем материале что-нибудь наврала? Или на фотографиях изображены не вы? Может быть, это монтаж?

Имя, точнее, псевдоним Артур являлось, пожалуй, единственным по-настоящему мужским признаком у эстрадного певца Семена Клякина. Все остальное было не то чтобы женским, а каким-то среднеродным. Даже аккуратно постриженная бородка казалась плохо приклеенной.

На вопрос Наташи Артур отвечать не стал, только поднял свои большие черные глаза. Поднял, как ему казалось, грозно.

За спиной Артура стояли два охранника: один маленький и толстый, как Санчо Панса. Второй тоже толстый, но высокий, похожий на Дон-Кихота, объевшегося макаронами.

Охранники молчали и значительно поглядывали.

Наташе не было страшно ни от взглядов Артура, ни от молчаливых угроз охранников. Она хорошо знала: бояться надо до публикации. После публикации бояться нечего.

Да и вообще тридцатипятилетней журналистке столичной газеты «Желтый тупик» Наталье Александровне Орановой казалось, что жизнь у нее такая, что опасаться за нее и вовсе не следует: не велика потеря.

У Натальи была подержанная зеленая «шкода», однокомнатная квартира в районе метро «Полежаевская», должность обозревателя с неплохой зарплатой в газете «Желтый тупик», два шкафа одежды, несколько мужчин (и одежда и мужчины – на разные случаи жизни), близкая подруга Рита, несколько дальних подруг, маникюрша, врач-косметолог, дантист. Вот, собственно, и все.

Так что Наталье Александровне Орановой бояться было особо не за что. В свои тридцать пять лет она выглядела на тридцать и в трезвом состоянии производила впечатление вполне счастливой женщины. В пьяном, правда, плакала иногда. Впрочем, для чего и выпивать-то русской женщине, как не для того, чтобы всплакнуть?

– Вы зачем пришли? Пугать меня? – спросила Наташа и пристально посмотрела на Артура.

Этот взгляд был проверкой Артура на мужественность. Но проверку он, конечно, не прошел – опустил глаза.

Наташе стало совсем скучно.

Она открыла ящик стола, достала последний номер газеты и, не забыв улыбнуться, положила его перед Артуром.

На развороте было несколько фотографий: известный эстрадный певец Артур целовался в машине с плохо накрашенной блондинкой. На его лице отчетливо читалась пьяная похоть, а на лице блондинки столь же отчетливо – ее профессия.

– Что же вы так нервничаете? – продолжала улыбаться Наташа. – Мне кажется, я устроила вам хороший пиар. Вы мне еще спасибо должны сказать.

Артур не умел и не любил пикироваться. Он и разговаривать-то особо не умел, предпочитая давать интервью, в которых его ответы на поставленные вопросы были заранее известны и ему самому, и собеседнику. Поэтому он смолчал и посмотрел, как ему показалось, выразительно, сначала на Наташу, потом на охранников.

– Как вы вообще узнали, что я там буду? – прохрипел певец.

– Добрые люди подсказали. – Наташа сложила газету и убрала ее в ящик. – У вас ведь в шоу-бизнесе полно добрых людей, не так ли?

Помолчали.

День за окном начал сереть. Жара спала. Деревья лениво перебирали листочками, как бы приглашая всех выйти на улицу, подышать: а то зря, что ли, листочки стараются – воздух освежают? Белые облака застыли в небе разбавленной сметаной.

«В такую погоду хорошо с мужиком гулять после секса… Или лучше – перед… Воздухом подышать, про лирическое поговорить – и в койку, – подумала Наташа. – А я вынуждена с этим придурком общаться».

– Вы чего пришли-то, собственно? – вздохнула Наташа, печально глядя на Артура.

И тут заблеяла бешеная корова – Артур даже вздрогнул. А это был всего-навсего Наташин мобильник. Звонила Рита.

Услышав голос подруги, Наташа тут же вспомнила про то, что ей так хотелось забыть. Холодная волна начала подниматься от живота к горлу… Но надо было сохранять самообладание, чтобы этот придурок Артур не подумал, будто она из-за него нервничает.

– Ритуль, я еще на работе. Тут герой один пришел права качать… – Наташа старалась говорить уверенно и даже иронично.

– Этот затраханный Артур, что ли, приперся? – отчего-то обрадовалась Рита. – Слушай, я тебе все нашла! За неделю сделают. Абсолютная конфиденциальность гарантирована. Ты только раз к ним придешь – кровь сдашь, а потом – все, кранты. Они тебе потом по телефону результат скажут. Хорошее место, это я тебе говорю, как краевед.

Рита радостно рассмеялась в трубку. «Чего это она радуется?» – удивилась Наташа. Холодок растекался вольготно по телу, внося в жизнь дискомфорт. А тут еще Артур этот смотрит своими коровьими глазами. Вроде бы пожалеть его надо, а вот ведь не жалеется.

– Значит, так. Если хотите, можете в суд на меня подавать за клевету, только предупреждаю: я и без всяких юристов процесс выиграю. Легко.

– Я хочу извинений. Официальных извинений в вашей газете, – промямлил Артур.

– За что? – искренно удивилась Наташа. – Мы ведь выясняли, что я не врала. Что ж мне теперь за правду извиняться?

– А если за деньги?

Наташа даже отвечать не стала – вздохнула устало.

Тогда Артур встрепенулся и начал произносить заранее заготовленную речь о продажности журналистов, желтой прессе и прочей скучной муре.

«Странное дело, – подумала Наташа. – Продажной, как правило, называют прессу именно те люди, которым не удалось ее купить».

Также в подготовленной (скорее, отрепетированной) речи Артура мелькали неясные, но явно трагические слова о его несчастной жене и семейной жизни, которая еще вчера, видишь ли, была «на зависть всем», а сегодня «повисла на волоске».

Наташа слушала невнимательно – ей было неинтересно. Звонок Риты, предстоящий поход в неведомое место и, главное, результаты этого похода тревожили ее гораздо больше, нежели визгливый голос человека, который изо всех сил старался злиться.

Что же касается совести, к которой взывал певец, то она вообще не слишком часто мучила журналистку Наталью Оранову, а тут и вовсе отдыхала, да и отчего ей волноваться-то, совести? Наташа видела фотографии жены Артура. Это была толстая, рыхлая, похожая на снеговика под солнцем, женщина. Никакой семейной жизни, разумеется, с ней быть не могло. Подобных дам у них в редакции называли «прикрытием».

– Так. Все! – Наташа стукнула ладонью по столу.

Артур осекся. Охранники напряглись.

– Все, – повторила Наташа. – Вы мне надоели! Запомните: газета «Желтый тупик» никогда не врет. Ни-ког-да! «Желтый тупик» рассказывает правду о таких кретинах, как вы, которые сами себя загнали в тупик. Понятно? И мне больше не интересно слушать вас – рабочий день закончился.