По зверю и птице - В. Хомутов

В . А . ХОМУТОВ

ПО ЗВЕРЮ И ПТИЦЕ

Рисунки В.И. Зарубина

Посвящается

ВНУКУ МОЕМУ САШЕ

Старого мельника деда Герасима знало все

село, хотя сам он и редко на селе показывался.

Зайдет в месяц раз в лавку купить махорки или

чая да сахара, а все остальное время сидит у себя на

водяной мельнице, которая стоит верстах в двух от

села, на самой опушке огромного соснового бора.

Любили на эту мельницу ходить деревенские

мальчики, послушать рассказов деда Герасима,

посмотреть, как у плотины вода бьет и серебря-

ными брызгами разбивается в белую пену, да

как во время работы вся мельница ходуном ходит.

Два мальчика лет по 12-ти, Ильюша Изотов

и Костя Кольчугин, особенно часто повадились

ходить к деду на мельницу.

Придут, бывало, и глядят, что дед делает.

Если он на мельнице работает или на пасеке

с пчелами занимается, они его не тревожат,

мимо пройдут. А если видят, что кет у него

спешной работы, они присядут к нему на зава-

ленку, и пойдут тогда рассказы да разговоры.

Ходили как-то Ильюша с Костей в жаркий

летний день в лес по грибы, набрали боровиков

да березовиков и с полными лукошками вышли

к опушке на мельницу.

Глядят, дед Герасим сидит на пороге, ружье

чистит.

Ну, значит, можно с ним поговорить. А гово-

рить с ним интересно: дед Герасим всю жизнь

у реки в лесу прожил, знает про всякое дерево,

как дерево растет; знает про всякого зверя, как

зверь живет.

Подошли Ильюша и Костя к мельнице.

Залаяла на них дедова собака „Рябчик", но сей-

час же их признала и хвостом завиляла.

— Что, ребятки, по грибы ходили?—спросил

Герасим, увидав мальчиков. — А я вот сижу,

ружьишко чищу, хочу побаловаться, на уток

пойти на Карпово озеро, там кряковых выводка

четыре держится.

Мальчики сели около деда, поставили свои

лукошки на траву и стали смотреть на его работу.

— Дедушка Герасим, — спросил Ильюша, —

а что это у тебя — дорогое ружье?

— Какое там дорогое, ему уж годов пятна-

дцать, этому ружью. А только хорошее ружье.

С ним и на мелкую птаху пойти можно и на

медведя оно годится.

— А ты, дедушка, медведей-то не боишься? —

спросил Костя. — Ведь он человека задрать может?

— А чего их бояться? Медведь, он смирный.

Зря не обидит. Только дразнить их не надо,

да матку с медвежатами не пугать, да голодному

медведю не попадаться. Медведь— мирный зверь,

хоть и много беды, иной раз, наделает. Да ведь

всякому кормиться нужно, с голодухи, известно,

всякий остервенеет.

— А ты, дед, сам-то видал медведей?

Дед Герасим только усмехнулся.

— Медведей-то! Да я их, почитай, каждый

год с десяток вижу. И видать их видал, и стре-

лять их стрелял, и в капканы ловил. Только вот

с рогатиной на них не ходил, а видел, как

объездчик Кириллов, покойник, медведя на рога-

тину принимал.

— Дедушка Герасим, расскажи нам про

медведя, — пристали к старику мальчики, — как

он живет, да как на него охотятся.

— Да что же тут рассказывать? Живет, как

и всякий зверь живет. У каждого свой нрав,

свой обычай. Медведь — он одинокий зверь; сам

по себе живет, в стаю или стадо не сбивается.

Иной зверь всю свою жизнь стаей или семей-

ством живет, иной только на время в стаи

сбивается, а иной особняком в лесу хозяйни-

чает, пропитание себе добывает да детей

выращивает. Ведь вот волк, он летом в оди-

ночку ходит, редко когда пару увидишь, а зимой

в большие стаи, голов по пятнадцать сбивается.

А почему? Потому что ему так сподручнее.

Стаей он добычу берет, друг дружке помогает...

Одни волки гонят добычу, другие в засаде

сидят, а потом вместе кормятся. Хоть и дерутся,

а все-таки кормятся. Да вот хоть бы муравей

или пчела, на что уж насекомое малое, а глядишь,

ульи да муравейники разведут, что твой город!

Каждый свое дело делает. Кто детей нянчит,

кто корм добывает, а кто от врагов отбивается.

Так вместе и кормятся, всем обществом. Пчелы

те вон как устроились, что ни улей, то медоносная

фабрика.

— А почему, дедушка, медведи вместе не живут?

— спросил Костя, — им бы тоже стадами ходить.

— А зачем им вместе жить? У медведя

жизнь иначе устроена. Он ведь только с весны

до осени кормится, когда корму везде найти

можно. А зимой-то он — Михайло Иванович—

в берлогу заваливается там один и зимует.

Ему компаньонов не требуется.

— А как же, дедушка, медвежата-то маленькие

кормятся ведь они еще не умеют корма найти?—

поинтересовался Костя.

— Медвежата не одни живут,—стал объяснять

мальчикам дед Герасим.— Как медведица маленьких

выведет (она обыкновенно пару детенышей

мечет), она сейчас им вроде гнезда где-нибудь

в валежнике или в буреломе устраивает. За детьми

она не одна ухаживает, а около себя годовалого

медвеженка оставляет, „пестун" называется. Она

малышам за кормом пойдет, а пестун-то их стережет,

глядит, чтобы они далеко от гнезда

не ушли, да чтобы их кто-нибудь не обидел.

— В роде няньки, значит,— засмеялись мальчики.

— Нянька и есть, — ответил Герасим. —

На то его медведица и держит. Он ей во всем

помогает. И пищу поискать, и по лесу ребят

водить, и с малыми детьми реку переплыть.

— А разве медведи плавают? — спросил

Ильюша.

— Медведи-то! А почище собак. Медведь

он здоров плавать. Он не только нашу речку

Илицу переплывает, а и через широкую плыть

не боится. Вот как медведица с медвежатами

плыть соберется, она одного малого сама в зубы

за загривок возьмет, а пестун другого заберет.

Так и переплывают. — Мать-то медвежат бережет.