Книга для чтения вне помещений и в помещениях - Таня Скарынкина

Таня Скарынкина

Книга для чтения вне помещений и в помещениях

2013

Дизайн обложки Nick Antipov

Корректор Алена Пятрович

Верстка Веры Бохан

Фото на обложке Тани Скарынкиной

lit-bel.org

Дорогой читатель, чтобы видеть стихи такими, какими написал их автор, поверни, пожалуйста, свой гаджет горизонтально. Длинные строки, к сожалению, не помещаются на узкие экраны.

Мороженщица на улице Советской в 1977 году

Ну и нуну и скорость у мороженщицы-теткиэйайда наперегонкии чтоб не выронить от пота мокрые копейкине задохнуться от бешеного бегазатравленного маленького вепря

.всю она Советскую проехала без остановкией навстречу взрослыенеестественно спокойныепортмоне полны монет      и цветных бумажных денег шелестящиххоть на 100 порцийсливочного ванильного фруктового                           шоколадного мороженого

поду-у-умаешь.

Словно молоко

Был дом завернут тугов туманмой дом тонулв туманенад землей паслись коровыпроплыла портнихатравы едва касаясьв себе преображаясьнеспешно выкройками шевелякак плавникаминогив темнице узкой обуви хранятянуло тиною аптекойголубьнеторопливо в лужу погружался

.ни Бога ни приятных ожиданийкогда-нибудь не будет у меняподумала вдруг она.

Муравьи

Я наблюдал муравьев.

Умомотточенным коготком красавицы модной(их в городах полносбегаются к перекресткамодна другой моложе)я понимаючто муравьи сто раз дорожку поменяютно не уйдут — упрямее упрямыхони переползают из книги в книгугибнуть между строкиз чашки в чашкузаведутся в белом хлебе

.встречаясь неслучайнопередают друг другу сообщенья усами шевеляничто не остановит муравьевтвой дом — их домты скоро-скоро к ним привыкнешь.

Сидит моя Офелия

Сидит моя Офелиялицо в ладонях прячетмой Гамлетк зрителю спинойбарабанит пальцамипо подоконнику

короткие ночиникто не спитавгустфлоксы разрослисьастрыбукет бы подарил ей что лиили что-нибудь на память

ах кузнечики стрекочутразболелась голованичего не хочется

скоро лето кончитсяникуда не выедешьни к кому не сходишь.

Репетиция

В таком состояньекогда актергремит по лестнице каблукамирепетируя роль одними губамипредставляя себечто он представляет на сценев постели чужойв чужом интерьерес посудойфрукты в холодном потуМашков «Натюрморт. Виноград и лимоны»но рот полуоткрытно нежное лицо егообращено к себевсе чувства прижимаютсятеснее к земле.

Квартира номер шесть

Мы хохотали в редакциинад письмом сумасшедшей старухинехорошо хи-хи но оно ха-хабыло действительно до чертиков смешнымпро извергов из космических телевизоров«я іх ніколі не бачыла не знаю                 і знаць не хачу толькі чую па галасахстарыя спітыя алкаголікі подлые твари           из Минска улица Красная отравляют мне                        жизнь бесчеловечными словами                их восемнадцать три банды посменнов каждой по пять извергов и одной дурнице                                они такие же как мужчины                             старые спітыя алкоголички»

ни запятой ни точкини одного предложения с Красной строкивозвращаясь с работыпродолжаю смеяться внутренним смехом хи-хии тут мне говорят зайди-ка к Тане                                   что-то ее не видно давноне случилось ли чегоона приходила в прошлую субботуникаких напоминаний          о трех месяцах проведенных веснойв психиатрической лечебницеиграла легкая улыбка на лицевела себя как обычноела мороженое с клубничным сиропом

.я постучала негромкоони не любят когда звонят— Не надо не входи мы заняты!и дверь квартиры номер шестьзакрыли поспешнокак перед пришельцем или привидением

.Таня теперь не отвечает за свое поведениеи ничего не помнитей не нужны ни фрукты от меняни добрые словасвет в ее покояхне зажигают вечерамигде ты Танякакие кораблинесут тебя подальше от земли.

Венецианский мотив

Марине Мирской

Когда заводили разговор о домеоказывалось нет ничего милеедля сердцакуда еще пойдешьчтобы ты был кому-нибудь нуженчтобы в доме ровные стенылирохвосты на обояхна картинесобаку прутиком дразнилавенецианка неопределенных летничто в ее лице не изменилоськогда ты полководцем без полковобезоружил раненое сердце

.держи его в руках самоуверенный спокойнобудто этогазета трубка для куреньяжаль что яне шмель под потолком.

Купание ребят

Купание ребяти грязных куколдо поздней ночив загородном домена летней кухнесоседи соловьии пух и мухидо раннего утрауснуть не позволяютв сараях дальнихпетухи не дремлюткричат дерутсяширится растетрассвет над горизонтомсогреваямедведей меховыхи зайцев на балконе.

Пасха католическая

А что тут скажешьплохо веду хозяйствосплю беспокойнои ничего не читаюкроме заметок в газетахвыдаю городские секретыпервому встречномушепотомчтобы не слышал никтотрогаяза отворот пальточасики наручныеталисман у поясана окраине городаулица Каминскогобывшая Вилейская

.сумерки сгущаютсяхолодает к вечеруПасха каталіцкая.

Автобус только утром

Блиндевка неотесаннаядура деревенскаякурит курит куритв маленьком кафеа кавалер с ногтями обкусаннымистучит ногою нервной сорок пятого размера                         по кафелю немытому сто летдергается марионеткой припадочной                                        далеко за полночьее ко всем ревнует по молодости леткарандашом в рукепытается срисовывать узоры на окнечто где-то в глубине мерцают перламутромавтобус только утром.

Я фотоаппарат

Вы люди правда говорятя станет фотоаппаратназванье Kodak

снимай полет со счета трион авиапилот внутриснаружи мая зеленеть природа

.весенний шмель наперерезавтомобиль по тормозамот черной кровь царапина тревога

достать аптечка Красный Крестдо свадьбы будет заживеттанцуй жених бубенчик

прощаться маленький пилотты точка в небе самолетмахни платочка

мы улыбаться год и днямоя открытка сохранятьи прятать долго

за 40 лет ее смотрии память делай изнутриседой старуха.

Конь

Мы долго беседовали с Танейя о своей мамеона о своей мамеу дома где обе онивсю свою жизнь провелии конь ходил вокруг скамьи

наматывалась цепьна деревянные опорыпуть бедняге сокращаявдруг — треск!скамейка на кускитак конь освободился

хозяин своего коняпришел попозжеи не хотел поломанное исправлять:— Не мог он этого сделатья ведь его хорошо знаюэто наверно какой-то человек!

а мы тогда ему ответили:— Но мы все видели и слышалии значит мы свидетели.

Не скрою