Тузы и шестерки - Фридрих Незнанский

Фридрих НЕЗНАНСКИЙ

ТУЗЫ И ШЕСТЕРКИ

Небо синее, как на картинке. Утро майское. Солнце. Покой.Улыбается жук на тростинке, словно он именинник какой.Все устали от долгой метели, раздражительны все потому…Что бы там о зиме вы ни пели, но длиннее она ни к чему.Снег такой, что не сыщешь друг друга; ночь бездонная, словно тюрьма;Все живое засыпала вьюга, а зачем — позабыла сама.Всяк заблудший во льдах ее синих поневоле и слеп и безуст…Нет, увольте от сложностей зимних, от капризов ее и безумств.Слава богу, что кущи и рощи наполняются звоном опять.Пусть весна легковесней и проще, да ведь надо же чем-то дышать!Наслаждается маем природа, зверь в лесах и звезда в небесах;А из самого сердца народа вырывается долгое «ах!».

«Возлюби ближнего своего» — это значит прежде всего «Оставь ближнего своего в покое!». И как раз эта деталь добродетели связана с наибольшими трудностями.

Пролог

— Это катастрофа! Это позор! Это… Я не знаю, как это назвать!

— Вы уже назвали, — примирительно заметил Денис Грязнов. — Катастрофа и позор. Значит, вы только вчера прилетели из Индонезии?

— Не я, а он!

Денис беседовал с двумя почтенными, пожилыми джентльменами, одного взгляда на которых было достаточно, чтобы понять — оба они принадлежат к миру науки. Оба были профессорами, только один — московским, а другой — швейцарским. У русского была роскошная седая шевелюра, швейцарец был лыс как коленка. У русского На кончике носа были очки для дальнозоркости — стеклышки без оправы, с одними дужками, швейцарец носил контактные линзы. У жизнелюбивого русского живот выпирал как баскетбольный мяч, швейцарец был сухопар и жилист. Русский горячился и даже немного брызгал слюной, в то время как швейцарец был холоден и невозмутим. Вполне можно было подумать, что беда стряслась с русским ученым, в то время как дела обстояли ровно наоборот.

Денис прекрасно знал немецкий, и это спасало положение, он мог напрямую общаться со швейцарцем, поскольку именно он являлся его клиентом, русский же ученый был коллегой швейцарца, другом и проводником по Москве. Швейцарец вообще не собирался задерживаться в России, но обстоятельства, кажется, теперь вынуждали его это сделать. Переждав экспрессивный пассаж своего московского приятеля про катастрофу и позор, швейцарец сказал:

— В Древнем Риме верили, что бабочки произошли от цветов, оторвавшихся от растений.

— Красиво, — оценил Денис.

— Красиво, — подтвердил иностранец, — и не так фантастично. На взгляд обывателя, бабочка — это такая привычная субстанция, то, что от земли далеко не отрывается. А между тем бабочки — существа воздушные в буквальном смысле, и они могут преодолевать большие расстояния сродни перелетным птицам.

Денис не поверил своим ушам:

— Перелетные бабочки?!

— Да-да. Классический пример перелетной бабочки — монарх. Осенью и весной совершает дальние путешествия. Осенью из Северной Америки летят на юг, пролетая три тысячи километров. Зимуют в Мексике, Флориде, на Кубе и Багамских островах. В Калифорнии их показывают туристам как особую достопримечательность. Там установлен штраф пятьсот долларов за каждый брошенный в монархов камень и за любой другой нанесенный им вред…

— Как это камнем можно в бабочку попасть? — не поверил Денис.

— Не умничайте, молодой человек, и слушайте! — раздраженно сказал второй профессор, русский.

— …Обычно бабочки сидят неподвижно. Лишь когда солнце начинает припекать, неохотно переползают в тень. К весне, однако, они оживляются, начинают обращать внимание на местные цветы и постепенно откочевывать на север. По дороге монархи размножаются. Отложив яйца на молочае, погибают. Молодое поколение продолжает движение на юг на зимовку и устраиваются там на тех же деревьях, что и их родители.

— Вот это связь поколений, я понимаю, — оценил Денис.

— Самое главное качество, как вы уже поняли, это умение преодолевать большие расстояния. Монархов сотни раз находили в Европе…

— Там во все времена было много всяких монархов, — снова не удержался Денис.

— Бабочек! — подчеркнул швейцарец. — Их ловили даже в море за триста километров от берегов Англии. Они уже прижились на Азорских и Канарских островах. Новые страны они «завоевывают» и к западу от Америки. В тысяча восемьсот пятидесятом году монарха впервые увидели на Гавайях. Уже через десять лет он объявился в Новой Зеландии, потом — в Австралии. Так и пошло…

— До самой Индонезии? — спросил Денис.

Профессора синхронно кивнули.

Часть первая

НЕПРИМЕТНЫЕ ШЕСТЕРКИ

Бедняков. 19 мая

Несколько недель назад к Беднякову приехала погостить любимая тетушка из Таганрога. Таганрог — городок маленький, но звучный. И люди там соответствующие — некрупные, но голосистые. И тетка у Анатолия была такая же — плотного сложения, уютная, с хорошо поставленным голосом профессионального экскурсовода, хотя это было не совсем так: Тамара Александровна всю жизнь проработала библиотекарем и никогда не была замужем. А сейчас она страшно переживала, что ее дорогому племяннику, не дай бог, может быть уготована судьба старого холостяка. Бедняков свою тетку любил, но одно дело, когда родственные чувства изливаются по телефону, а другое, когда у тебя поселяется шумный провинциал, который начинает активно дружить с соседями и печь пирожки. Но поделать ничего было нельзя: в детстве Толя проводил много времени у тетки на

Азовском море, и сейчас, видно, просто пришла пора это как-то компенсировать. И когда обмен телеграммами, письмами и звонками вдруг прервался и тетка натурально материализовалась у него в прихожей, Бедняков воспринял этот природный катаклизм как неизбежность.

Тетя Тома искренне не допускала мысли, что ее ненаглядный Толечка мог вырасти настолько, чтобы всерьез позаботиться о своей личной жизни. Ну а то, что он носил погоны капитана милиции, ничего не меняло. Некоторые и с генеральскими остаются полными дубами, зато ее Толечку, слава богу, природа ничем не обделила, только вот пристроить бы его в хорошие женские руки, надежные, умелые и заботливые. Первым делом тетя Тома обратила свой взгляд на обитательниц их подъезда: действительно, зачем же далеко ходить, когда рядом такие цыпочки шастают? И хозяйственные к тому же. И принялась со всеми активно знакомиться, дружить и в гости зазывать.

Бедняков повздыхал-повздыхал, глядя, как тетя Тома обосновывается в его двухкомнатной квартире на улице Маршала Федоренко, да и вернулся к своим делам. А их у участкового было невпроворот.

Бедняков всегда считал, что самое неприятное в этой работе — бумажные дела. Писать отчеты о проделанном за истекший период он терпеть не мог, а между тем на это уходила значительная часть будней участкового в Западном Дегунине.

Сидя за письменным столом, Бедняков думал: может, и существуют такие удивительные профессии, представители которых находят в упомянутом занятии что-то для души. Может, кому-то дозволено вольготно обращаться со всякими бумажками. Он этого не знал. Но искренне хотел бы превратиться в такого служащего хоть ненадолго, хоть на один день. А тот уж пусть накорябает все за него, за Беднякова. Напишет, сколько провел разъяснительных бесед с населением, в том числе с учащимися старших классов, профтехучилищ и техникумов, и насколько от этого снизился в текущем полугодии уровень подростковой преступности, сколько чердаков и подвалов проверил. Эх… Бедняков старался не вспоминать, что еще полгода назад он был муровским оперуполномоченным и подобной ерундой занимались другие, на которых он тогда поглядывал свысока.

— Бедняков!

Анатолий встрепенулся. Замначальника ОВД майор Звягинцев вперил в него руководящий взгляд, и, как обычно, не предвещал этот взгляд ничего хорошего. С точки зрения Беднякова, Звягинцев олицетворял собой саму стабильность — уже много лет он пребывал в одном и том же звании и в той же должности. Впрочем, может, ему так нравилось.

— Что сияешь как медный таз, отчет небось за кончил?

Бедняков молча кивнул.

— А где объяснительная по поводу жалобы гражданина Игонина о превышении тобой полномочий?!

— Вообще-то вы, Николай Михайлович, ее еще вчера порвали и бросили в корзину. Может, она еще там…

Этого, конечно, говорить не стоило, Звягинцев никогда ничего не забывал и не прощал. На этот раз он, правда, промолчал — наихудший признак — и вернулся к своим бумажкам. А дело между тем выеденного яйца не стоило: напившийся гражданин Игонин поколотил жену, выставил ее из квартиры, а потом, собрав всякие ценные побрякушки, отправился и их пропивать с дружками. А Бедняков, по просьбе его жены, оказавшейся без ключей, высадил входную дверь, благо она и так держалась на честном слове. Да сделал это без присутствия свидетелей. Гражданин Игонин же, выйдя из запоя, осмотрелся и пошел качать права.