Имидж - Алексей Парло

Имидж

Алексей Парло

«Проснувшись в сон,

Я видел в этом сне…»

«Я видел пророка, познавшего

все краски мира, все предметы,

и искусства его, и науки,

и удовольствия, и чувства,

и вобравшего все его образы.

Наполни ими песни твои, сказал он,

не ломай больше головы

ни дня, ни часу,

ни над целым, ни над частью,

наполни песни свои образами,

сделай их основной основ,

и станут они для всего светом

и песней восторга, эти образы…»

«Истинных песен твоих

нет ни в песнях твоих,

нет и в отдельных мелодиях,

нет ни в чем. Но из целого

как результат вырастает наконец

и выплывает крупный полношарный

Образ.»

Уолт Уитмен

© Алексей Парло, 2016

ISBN 978-5-4483-5977-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Квартира моя расположена на шестнадцатом этаже нового дома, стоящего на набережной. Из окон виден город на другом берегу, и если присмотреться, можно различить дом, в котором живёт Ольга. Но это только утром.

Сейчас, на закате, дома за рекой сливаются в одну полосу, внизу – темно-синюю, а сверху – оранжевую от закатного солнца. Я стою у окна, курю, смотрю на закат и слушаю блюзы.

Сегодня мне хотелось побыть одному. Но не только из-за этого я отговорился от Ольги дежурством, отключил телефон и остался один на один с умирающим Солнцем…

– Это не люди! Это не люди! Это не люди!

Голоса отдавались в его голове целый день, наполняя её тяжёлым, отрешенным от всего ритмом. И он не знал, куда уйти от них, как выбросить из головы это монотонное бормотание.

А началось всё утром. Он пришёл на работу, чуть опоздав, и зайдя в своё отделение, остановился. Такого ещё не было. Все двадцать семь больных, глядя прямо перед собой, ходили по кругу друг за другом и одновременно выкрикивали:

– Это не люди! Это не люди! Это не люди!

Потом один из них, доставленный в клинику позавчера, крикнул:

– Листья травы!

И остальные принялись размеренно выкрикивать:

– Листья травы! Листья травы!

На Врача никто мне обратил внимания. Он поискал глазами санитаров. На месте был только один, да и тот сидел за столом, вжавшись в спинку стула, явно ошарашенный этой странной демонстрацией. Врач подошёл к нему.

– Здравствуй, Лёня. Давно это здесь?

– Минут двадцать… Здравствуйте.

– И как началось?

– Да никак. Всё было нормально, потом один вышел на середину… Все остальные тоже… Молча выстроились в круг и начали ходить. А теперь вот кричать начали.

– Ну, а вы что?

– Ничего. Алексей за дежурным врачом побежал. Мы тут вообще ошалели сначала.

– Да, есть от чего. Похоже, массовый психоз… И без видимой причины.

В это время больной, крикнувший про листья (он, очевидно, был лидером), повернул к ним голову, долго, совершенно трезвым взглядом, посмотрел на Врача, остановился – и все больные сразу же опустили головы и молча, медленно, разошлись по койкам. Раскрылась дверь, и вошёл санитар, а за ним Юрий Иванович, старый психиатр, ходячий музей клиники.

– Ну, что тут у нас происходит, коллеги?

Они вкратце рассказали ему о случившемся.

– М-да, случай эксквизитный. Ну, что ж, – Юрий Иванович зевнул. – Всем аминазинчику. А этому, запевале, – двойную дозу.

– Подождите, Юрий Иванович. Я прежде побеседую с ним.

Юрий Иванович пристально посмотрел на Врача, сказал: «Плеоназмы!», и ушёл.

А Врач пошёл в свой кабинет, попросив санитаров привести к нему Лидера через полчаса.

Лидер слышал распоряжение Врача. Он настороженно огляделся по сторонам и, дождавшись, когда санитары займутся своими делами, вышел на середину палаты. Больные тут же окружили его плотным кольцом. Лидер достал из-под пижамы засушенный кленовый листок. Все посмотрели на него, потом на Лидера.

Лидер закрыл глаза и тихо сказал:

– Помни!

– Помним! – хором отозвались остальные.

Лидер опустил голову. Все разошлись. К нему подошёл санитар.

– Ну, пойдём. Тебя доктор осмотреть хочет.

И Лидер пошёл к Врачу.

Врач листал его историю болезни. «Больной обнаружен на территории клиники 14 июня. Сидел на скамейке в саду, одетый в макинтош серого цвета и осенние туфли. Попытки медперсонала вступить в контакт закончились безрезультатно. Дежурным врачом было принято решение о целесообразности амбулаторного обследования на предмет выяснения психического статуса. При первичной беседе фамилию, имя, отчество, место жительства и работы выяснить не удалось. Проведена консультация профессора. Клинический диагноз: маниакально-депрессивный психоз, фаза депрессии. Принято решение о госпитализации. При помещении в клинику оказывал сопротивление, кричал: „Спящие очень красивы, когда лежат без одежд… Они текут, словно реки, с востока на запад, когда они лежат без одежд…“ Назначен феназепам, амитриптилин. Состояние улучшилось…»

Врач отложил историю болезни и с улыбкой посмотрел на Лидера.

– Ты знаешь Уитмена?

– Да. Он почти такой же, как я. – глухо ответил Лидер, глядя в пол.

– Чем же он отличается от тебя?

– А чем Вселенная отличается от Земли? Она всеобъемлюща.

– Вот как? Хорошо… Скажи, зачем вы ходили по палате и кричали?

Лидер поднял голову и посмотрел на Врача, и от этого взгляда Врачу стало не по себе.

– А вы вот налейте себе на темя расплавленного свинца, тогда всё и поймёте. Видите, как просто. – Лидер широко улыбнулся.

Врач помолчал. Было ясно, что это – всё, чего он сможет добиться сегодня от странного пациента.

– Ладно. – сказал он. – Можешь идти.

У двери Лидер обернулся и снова посмотрел на Врача. И снова Врачу стало не по себе.

Лидер смотрит в окно, привычно применяя мысли к обстановке, и яркий огонёк, бегущий по нейронные цепям, освещает летний профиль реки, усталые ветви деревьев и аминазиновые сны обиженных судьбой.

Портрет сегодняшнего вечера написан верно, каждая деталь на этом старом лице гармонирует со всеми остальными, логика, облеченная в идеальные формы (хотя, где он, идеал?), проявляется в танце причудливых теней, которые слышат страстный шёпот саксофона, с современной быстротой меняющего гармонии каждые четверть такта.

Полностью отдавшись свободному течению мысли, Лидер легко вписывается в это полотно, становясь одним из связующих звеньев в его сюжете, и лишь слегка трансформируя цвета.

Он думает о женщинах, но лёгкий аромат Climât и ажурное бельё не занимают его. «Цвет женских глаз не всегда согласуется с цветом женских чулок».

Он думает о мужчинах и детях, но лишь пытаясь связать воедино разорванные нити бёртоновского действий, оправданных принципом вседозволенности в пределах уголовного права.

Шёпот травы волнует его, запах летнего вечера действует как V-газы (V – vita или victoria?), вводя в оцепенение бушующие нейроны. Постепенно всё погружается в темноту, всё, за исключением одной мельчайшей цепочки, где искорка бьётся сияющей птицей, горит вечным вопросом, загадкой Сфинкса, смысл которой – в Человеке Разумном.

Лидер – не Эдип (по крайней мере, ему так кажется). Но нет, нет того всеобъемлющего… И горит, горит единственная цепочка в спящем под спудом разуме, и чувствуется близость пробуждения, медленно открываются глаза, вывернется расстояние до субъекта, подбирается экспозиция, значение диафрагмы. Скоро останется лишь нажать на «пуск» – и молнией мелькнёт этот мир в кромешной тьме, и щелчок затвора ознаменует начало восстановления кристаллов драгоценного металла…

…Больные, повинуясь его неслышному приказу, улеглись спать. Мирно дремали санитары. Нет ли где ошибки? Да и не зря ли он вообще за это взялся? Как это сказал сегодня Сосед №3: «Петух гордый, моряк стройный, а женщина красивая»?

Сосед №3 беспокойно заворочался на койке, застонал, потом сел, открыл глаза, взглянул на Лидера, подошёл к нему и, приложив руку к груди, быстро заговорил:

– Почему, я вот почему, мне, конечно, никто не сказал об этом, и где я не вычитал это… это и нигде не показано. Я думаю и твёрдо знаю, что эта материя движения весь земной шар. Да, я думаю, я думаю долго, ведь воздух – не живой, ну, кислород, водород, всё это мёртвые вещества, а мне теперь представляется, что вся населяющая окружающую атмосферу зелень окутывает, всё это двигает в то же время, вот я считаю, что и зарождалось то. Почему женщина, вот эта материя, по-моему, весь род на земле происходит…