Установление владений Тары - неизвестен Автор

Автор неизвестен

Установление владений Тары

Установление владений Тары

Перевод С. В. Шкунаева.

Однажды во времена Диармайта, сына Фергуса Кербала, собрались потомки Ниалла на Маг Брег, и вот что они говорили. Велики казались им владения Тары - долина, открытая в семь сторон [1], так что в пору было урезать те земли без полей и домов, бесполезные для очага Тары. Ибо всякие три года приходилось им семь дней принимать и кормить ирландцев, как заведено было на празднестве Диармайта, сына Кербала. Не являлись туда король без королевы, благородной без супруги, воин без [... [2]], увечный без спутницы, хозяин заезжего дома без жены, юноша без возлюбленной, девушка без любимого, кто ни на есть без своего ремесла. И собирались там короли и мудрецы подле Диармайта, сына Кербала, и сидели они по одну сторону от него, а воины и разбойники [3] - по другую. Место в покоях подле дверей было тогда юношам и девушкам, да прочему заносчивому и буйному люду. Каждому доставалась там достойная его доля: лучшие напитки, говядина, свинина и окорок королям и мудрецам, а вместе с ними и всем благородным свободным вождям; служанки и слуги отрезали подавали им все. Воинам и разбойникам разносили кровавое мясо с железных вертелов, хмельное питье, свежее пиво и молоко, а шуты и кравчие отрезали и подавали им все. Головы, ноги, и все, что осталось от всякой скотины доставалось возничим, шутам и простому народу, а отрезали и подавали им возничие, шуты и простой люд. Мясо телят, овец и свиней да седьмую долю выносили наружу юношам и девушкам, ибо весельем своим тешились они и не достигли еще возраста благородных. Свободные слуги и женщины нарезали и подавали им все. Созваны были однажды благородные ирландцы на пир к Диармайту, сыну Кербала, во дворец Тары. Но сказали они, что не придут на пир, пока не установят для них границы владений Тары, какими были они до них и пребудут вовеки, и возвестили о том Диармайту. Отвечал тот, что не годится просить его об усыновлении владений Тары без совета с Фланн Фебла, сыном Сканнлана, сына Фингена, первейшим в Ирландии наследником Патрика, или с Фиахра, сыном рукодельницы [4]. Тогда отправились от них гонцы к Фиахра, сыну Колмана, сына Эогана, и привели его на подмогу, ибо воистину немного было у них мудрых людей и множество неучей и к тому же немало распрей и в избытке споров. Прибыл к ним тогда Фиахра и спросили его о том же - как разделить им владения Тары, но отвечал Фиахра, что не рассудит этого дела, прежде чем не пошлют за тем, кто старше и мудрее его самого. - Где же найти его? - спросили они. - Что ж, - отвечал Фиахра, - это Кеннфаэлад, сын Айлиля, сына Муйредаха, сына Эогана, сына Ниалла. Мозг забвения был вынут из его головы во время сражения при Маг Рат [5], и с тех пор до сего дня помнит он все, что случилось в Ирландии. Воистину ему надлежит прийти и рассудить вас. Тогда послали они за Кеннфаэладом, а когда тот пришел, спросили его о том же. - Не годится спрашивать об этом меня, отвечал тот, - когда есть в Ирландии пятеро тех, кто старше всех нас. - Где же они сейчас? - спросили тогда его. - Нетрудно ответить, сказал им Кеннфаэлад, - это Финнхад из Фалмаг в Лейнстере, Ку Алад из Круаху Коналад, Бран Байрне из Байренн, Дубан, сын Дега, из королевства людей Олнегмахт и Туан, сын Кайрелла [6] из Улада, тот самый, что принимал множество обличий. Послали люди из Тары за ними, а когда те явились, спросили у них о том же, то есть чтобы установили они для них владения Тары. И когда поведал каждый о том, что помнил, а потом сказали они, что не годится им делить владения Тары, пока нет на этом собрании того, кто старше их всех и воспитал их. - Где же он? - спросили ирландцы. - Нетрудно сказать, - ответили те, - это Финтан, сын Бохра сына Бита, сына Ноя. И был он тогда у Дун Тулха в Киаррайге Луахра. Отправился один из людей Кеннфаэлада, Берран, к Финтану в Дун Тулха, что на западе от Луахра Дедад. Привел он Финтана в Тару и с ним восемнадцать спутников, так что шли девятеро позади и девятеро впереди [7]. Не было среди них такого, кто не приходился бы ему родичем - сыном, внуком, правнуком или каким-нибудь иным потомком. С великой радостью приветствовали Финтана в Медовом Покое, и всякий был доволен, что услышит его речи и истории. Встали пред ним все ирландцы и предложили Финтану сесть на место судьи. Но сказал тогда Финтан, что не начнет говорить, пока не узнает, в чем дело. - Довольно радоваться моему приходу, - сказал он еще, - ибо и так верю я вашей радости, как всякий сын верит своей приемной матери, а приемная мать моя - тот остров, где все вы живете, Ирландия, а доброе колено ее - тот холм, на котором стоите вы, Тара. Плоды и дары, цветы и пища этого острова питали меня от Потопа до сего дня, и сведущ я в историях всех пиров, похищений скота, разрушениях и сватовствах, что случилось здесь от Потопа доныне. Потом сложил он такую песнь:

Об Ирландии пусть воспрошают, правду я знаю, о каждом захвате ее, с первого дня благодатного света.

С востока пришла Кессайр, женщина дочерью Бита была, с ней пятьдесят девиц да трое пришло мужей.

Здесь их застиг потоп, горе великое это, и потопил их всех, хоть каждый был на холме.

В Силаб Бета на севере - Бит, грустен о том рассказ, Ладра у Ард Ладран, Кессайр в своем укрытье.

Я же спасен оказался, волею Божьего Сына, защитника стад, отхлынул потоп от меня над Тул Туйнде могучей.

Год я провел под потопом, у Тул Туйнде великой, не спалось никогда и спаться не будет, лучше, чем спалось.

Потом Партолон явился, из края греков, с востока, я все его ведал потомство, хоть путь его был и немалый.

В Ирландии жил и тогда я, когда была тут лишь пустошь, вот сын Агномана явился, Немед, чья смерть прекрасна.

Потом Фир Болг появились, воистину это правда, на этой земле был я с ними, пока они жили на ней.

Фил Болг и Фир Галиойн пришли, давно это было, и Фир Домнайн пришли, что жили на западе в Иррус.

За ними пришли Племена Богини, в облаках густого тумана, жил я тогда вместе с ними, и век тот был не короткий.

Миля пришли Сыновья в эти земли померяться силою с ними, был я при каждом семействе до этого самого часа.

Потом Миля пришли Сыновья из земель испанских на юге, жил я все время с ними, воистину славными в битве.

Был уж мой век немалый, того я сейчас не скрою, пока не познал я веру, от Отца рая заоблачного.

Я белый Финтан, сын Бохра, того я не скрою, здесь со времен я Потопа, мудрец благородный, великий.

- Воистину это славно, о Финтан, - сказали ирландцы, - и пусть не коснется нас ничто, чем мы могли бы тебя обидеть. Желали б мы знать, насколько крепка твоя память. - Ну что ж, - ответил им Финтан, - как-то раз шел я на запад по лесу, что в западном Мунстере, и была у меня ягода красного тиса. Посадил я ее во дворе моего дома, и выросло оно на лугу таким, что сто воинов усаживал я под его листвой. От ветра и дождя, от холода и зноя защищало оно меня. Так и жил я вместе со своим тисом, пока не опали его листья от старости. Тогда не стало мне от него больше пользы, и срубил я дерево и из ствола сделал семь чанов [8], семь [...], семь [...], семь ступ, семь кувшинов, семь [...] и семь чаш, да еще обручи для всех них. Так жил я и были со мной мои сосуды из тиса, пока не распались их кольца от ветхости. Тогда переделал я их, но вышел у меня лишь... из чана, [...] из [...] ступа из [...], кувшин из ступы, [...] из кувшина и чаша из [...]. Господом всемогущим клянусь я, что не ведаю, где теперь все они, после того как сносились от ветхости. - Воистину ты мудрец, - сказал тогда Диармайт, и преступить твое слово, все равно что преступить слово старейшего. Оттого-то и позвали мы тебя, чтобы рассудил ты нас по справедливости. - И вправду верно, ответил Финтан, - что ведомы мне все мудрые суждения от сотворения мира до сего дня. Потом сложил он такую песнь:

Так знаю я, безумцу того не открыть, того, кто был первым судьей, похвалюсь без утайки, суд первый свершил без просчета.

Над дьяволом суд над горой Друим Ден [9], знаю о том я, как был он свершен возлюбленным богом, молва разнеслась, злодеянию первому первый был суд.

Любимого бога божественный дар, чтобы был средь людей правый суд, речи прекрасной закон был дарован, лучше любого другого суждения, Моисею.

Изрек Моисей благородное дело, слова того беспорочный закон, Давид произнес вслед за ним слово истины, слово пророка.

Фениус Фарсайд, бесконечная милость, и с ним Кай Кайн-бретах [10], им даровано было, то праздник немалый, семьдесят два языка.

С острова гойделов был Амарген, наше золото, слава и свет, Амарген Глуингел храбрейший, слово правды сказал в первый раз он о Таре.

Три короля на Лиатдруим на Лер [11] и четыре сына Миля сражались за власть над Ирландией, дивной страной.

И сказал им тогда Амарген самое славное мудрое слово, что Миля потомки должны отойти за девять волн лучезарного моря.

Тогда отошли они в море, четыре сына короля Испании, и там схоронили, обряд над волнами - в Доме Донна оставили Донна.