Броня генетической памяти - Татьяна Миронова

Татьяна Леонидовна Миронова

Броня генетической памяти

Предисловие

Языковая генетическая память – это способность человека к речи, основанная на врожденном понимании первичных языковых корней, которые положили начало человеческим языкам. Она проявляется у людей как инстинкт и осуществляется под контролем генов. Корни нашего праязыка – древнейшие сочетания согласных звуков, имеющие конкретный смысл. В настоящее время установлено 203 корня пра-языка, из которого родились индоевропейские, алтайские, уральские и многие другие языки.

Это открытие, сделанное замечательным русским лингвистом Н. Д. Андреевым, равно по значению открытию Д. И. Менделеевым периодической системы элементов и современным достижениям в расшифровке генома человека. На мой взгляд, знание корней пра-языка записано в нашей ДНК, и мы осваиваем родной язык под контролем генетической памяти. Это сравнимо с тем, как перелетная птица безошибочно следует на зимовку и обратно на родину путями, проложенными ее предками, как рыба идет на нерест в заводи, где нерестились миллионы поколений ее породы. У человека поведение тоже во многом инстинктивно, а инстинктивное поведение, как доказывает современная генетика, диктуется именно генами. Заложенный в пра-языке, записанный в генетической памяти исконный смысл слова может определять наше поведение и социальную роль. В пра-языке слово муж имеет исконное значение – думающий, мыслящий, жена изначально означает – рождающая. Перед нами слова, определяющие социально-семейные функции: муж должен обо всем думать, заботиться, а жена – рожать детей.

В генетической памяти хранятся представления о родном языке. Сегодня это явление названо национальной языковой картиной мира. Причем в языковой памяти содержатся такие знания о мире, к которым человечество пришло много позже, чем были созданы слова, содержащие верное знание. Например, слово время – исконно верт-мен – означало вращение, и действительно, время как смена дня и ночи является следствием вращения Земли вокруг Солнца. Но ведь слово время явилось в языке задолго до открытия Коперника. Слово здоровье изначально означало – свое древо, оно является сокровенным знанием того, что мы сегодня называем генеалогическим древом. То есть здоровье человека согласно картине мира нашего языка зависит от хорошей наследственности. Но ведь это слово родилось до всяких генетических исследований, установивших связь наследственности и здоровья человека. Языковая картина мира определяет, к примеру, и наш национальный взгляд на брак: супруги – это двое в одной упряжке, муж и жена тянут лямку бок о бок всю свою жизнь. А в китайском языке супружеская пара обозначается словами, буквально значащими – два рта, то есть муж и жена – это два едока, два нахлебника и не больше.

О существовании языковой генетической памяти свидетельствует наш жизненный опыт. Ну, разве не чудо, что ребенок от рождения до трех лет в совершенстве овладевает грамматикой и фонетикой языка, прекрасно понимает множество слов, при этом он не обращается к толковым словарям и даже маму не спрашивает о смысле того или иного слова. Именно в этот период времени у ребенка включаются генетические механизмы овладения речью. Причем лингвисты проводили эксперименты, когда полугодовалый малыш издавал звуки и по характеру этих звуков взрослые безошибочно определяли, кто этот ребенок – будущий носитель их родного языка или он чужой, иностранец. Уже у младенца существует предрасположенность именно к родному языку. Потому-то человек в раннем детстве легко и быстро осваивает родной язык, а потом прилагает немыслимые усилия, чтобы на протяжении долгих взрослых лет выучить язык иностранный.

Механизм языковой генетической памяти включается с рождением ребенка, вот почему мать должна непрестанно говорить с ним и инстинктивно делает это, хотя подобные речи представляются бессмысленными, ведь дитя еще ничего не понимает. Точно так же, как ребенок под контролем генов в определенное время начинает сидеть, встает на ножки, к году ходит, точно так же он после года, с включением языковой генетической памяти, начинает говорить. Позднее и раннее развитие речи также считается наследственным, и это еще одно свидетельство существования языковой генетической памяти.

Человеческая речь, язык матери для ребенка – это национальная картина мира, которую необходимо ему внушить, буквально – вложить в уши потомству. Современные исследования показали, что в первые полтора года младенец усваивает до пятидесяти слов. К двум годам младенец знает уже около трехсот слов, в три года ребенок осваивает их под тысячу, а к шести годам понимает примерно десять тысяч слов! – и, значит, в совершенстве овладевает родным языком. Скорость обучения языку в детском возрасте составляет двадцать слов в день! После шести лет механизмы генетической памяти замедляются, вот почему детей, воспитанных животными и найденных в возрасте четырех-шести лет людьми, затем невозможно обучить нормальному языку и мышлению.

Лингвисты, изучающие национальные языковые картины мира, практически всегда сталкиваются с языковой генетической памятью, которая диктует человеку модели поведения, правила отношения к Богу, к жизни, к Родине, к счастью, к богатству. К примеру, счастье осмысливается в исконных значениях языка как своя часть, то есть собственная доля, участь, судьба. И потому русское счастье может быть и трудным, и горьким, и со слезами смешанным. А англо-американское счастье – happiness – образовано древним пра-корнем со значением хватать, хапать, хитить. Как видим, у русских и англичан разные представления о счастье в силу разной картины мира, которую диктует язык.

У лингвистов есть постулат: опыт языка многократно богаче опыта жизни отдельного человека. И каждый из нас невольно и непроизвольно использует опыт родного языка. Вот поговорка «Горе не беда». Почему мы так говорим, когда хотим утешить другого, да и себя самого в несчастье? Да потому что горе происходит от слова гореть, это когда душа горит, на сердце печаль, она ведь тоже печет душу. То есть горе – это личное несчастье. А беда происходит от древнего глагола бедить, что значит порабощать, беда – это исконно иго, порабощение. Так что горе может быть личным, а беда – только общей. И личное горе – ничто в сравнении с общей бедой, с порабощением, с игом. Вот в чем смысл русской поговорки, в которой хранится многовековой опыт языка. А вдумаемся в смысл слова победа. Победа – это буквально то, что приходит после беды, победа – это освобождение от ига, от рабства, победа – это свобода. Вот что мы подсознательно понимаем и чувствуем.

Поведение, поступки человека зависят от его языковой картины мира, а она хранится в генетической памяти. Именно на этих механизмах основаны национальные стереотипы поведения, культурные сценарии, по которым живут и действуют народы и этносы. Есть ведь у нас выражение: «Ты ведешь себя не по-русски». Нерусский тип поведения, общения, образа жизни сразу бросается в глаза и вызывает отторжение. Вот почему в пору смуты и безвременья, в дни национального смятения нам необходимо понимать, какова русская картина мира, наши законы жизни, формулы национальной стойкости, чтобы не перенять, случаем, чужое и чуждое нам, чтобы не угасить русского духа.

Глава I

Броня генетической памяти

Что отличает народы друг от друга в физическом смысле, изучает антропология. Философы, историки, лингвисты, психологи задаются вопросом, что представляет собой дух народа и чем отличаются народы друг от друга духовно. Так что же входит в понятие: природный русак, истый англичанин, настоящий немец, истинный француз? Характер, привычки, убеждения, обычаи и представления создают особенные свойства каждого народа, они зримы и ощутимы, причем эти особенные свойства задаются человеку его родным языком. Именно в языке на протяжении тысяч лет сохраняются архетипы этнического мышления и поведения, которые и отличают народы друг от друга. Именно язык предоставляет возможность обнаружить и раскрыть первообраз слова, и задан он как вечная ценность, которая множится в течение времени в новых и новых словах с тем же корнем.

Посмотрите, как развивается, плодоносит архетип мысли в слове рука. Изначально рука значит хватающая, держащая. Затем это слово приобретает высокое значение – властная сила. Из этих двух значений проистекают руководить, поручаться (брать под свою власть). Так рука превращается из понятия о физическом органе в символ власти и силы.

Не только мысль каждого народа направляется словом его родного языка, но и образ жизни народа, его видение этого мира и своей роли в нем зависят от слова. Но и, что очень опасно, ослабление народов так же возможно через язык, когда человеку навязываются представления и обычаи, образ мысли и видение мира, отличающиеся от тех, что заданы его родным языком. Осознание национальных архетипов мышления и поведения психологи называют душевной гигиеной, укорененностью человека в своем прошлом, наследственным свойством его природы. Душевная гигиена необходима сегодня русским как никогда, ибо разум наш всячески пытаются замутить. Поскольку изменить архетипы мышления, сломать их практически невозможно, так как они даны в корневом запасе родного языка, то их пытаются именно замутить. Человек с помутненным разумом – душевнобольной, – вот то состояние, к которому неуклонно ведут наш народ. Поэтому перед русским народом стоит задача очистить от мути свои исконные представления, архетипы национального мышления – русский разум.