Твоя (не) родная семья - Мария Устинова

– Игорь, давай переедем. Мне предлагают вакансию по знакомству.

Муж внимательно смотрит на меня, но опытным взглядом я замечаю чуть остекленевший взгляд, и томление на лице. Игорь ждет, что я поскорее закончу тягостный разговор о переезде и перспективах в Москве, отвалю, а он дальше займется «делами».

Игорь ищет работу.

Когда думает, что я не вижу, закрывает список вакансий с сайта, и играет в игры. От этих дурацких онлайн-игр у него зависимость. Там, конечно, классно. Интереснее, чем в реальности. Там компания, совместно с которой они штурмуют замки и спасают прекрасных дам, а я достаю его туманными перспективами.

Раньше я верила в его отмазки. Пыталась войти в положение, понять. Гламурные журналы рекомендовали разделить с ним увлечения, но тут я не смогла переступить через себя. Как-то неожиданно я поняла, что дело не в отсутствии работы, психологических сложностях и недостатке вдохновения, а в том, что мой муж тунеядец.

Больше ничем тотальное нежелание напрягаться в принципе, я не смогла объяснить, как ни пыталась. К сожалению, поняла это слишком поздно.

– Что еще за вакансия? У тебя же есть работа.

Я чувствую бессилие и боль. Почему я должна спасать семью в одно лицо? Ему вообще все равно?

– Это плохая работа, Игорь. Я там не развиваюсь, а зарплату задерживают. Ты же не работаешь, – не могу удержаться я от колкости. – А в Москве будет больше перспектив у нас обоих.

С Игорем я познакомилась на первом курсе. Он уже был на четвертом, сразу меня выделил из группы девчонок и начал оказывать знаки внимания. Высокий, красивый, у него была аура успешного мальчика. С первого курса он уже имел свой бизнес в сети, неплохую кредитную машину и умел красиво говорить. Если я, восемнадцатилетняя девчонка, не развесила бы уши... Оказалось, его «бизнес» – это небольшие заказы на фрилансе, взнос на машину дала бабушка, и только умение вешать лапшу на уши было его личное.

– Мил, ты понимаешь, что сейчас невовремя? Я только начал выходить из кризиса, а ты опять с переездом. Думаешь, нас там ждут?

Его любимая фраза. Как будто так нужно, чтобы нас ждали.

– Игорь, ну какая тебе разница, вместо местных вакансий рассматривай столичные. А у меня здесь перспектив – ноль. Пустить образование под откос?

– Да ладно, что у тебя там за образование, – морщится он.

Сам Игорь проучился четыре курса через пень колоду и ушел в колледж. Там было проще и дешевле. Мне, поступившей на бюджет, пришлось прогрызать дорогу к диплому зубами и работать одновременно.

– Ну, хорошо, – сдается он. – Поищу что-нибудь.

Я выдыхаю. Какое-то время сижу обессиленная. Надо почистить картошку и посуду помыть. Игорь слишком усердно искал работу сегодня, чтобы заняться бытом. Этот разговор у нас происходит в сотый раз. И в глубине души я знаю, что с мертвой точки ничего не сдвинется. Будет сто первый разговор. Затем тысячный. Он просмотрит вакансии, снова скажет, что ничего нет. А что есть – слишком мало платят, слишком много требований, слишком далеко ездить, и миллион других «слишком». Но в этот раз все по-другому. Раздражение не утихает.

В сумке звонит телефон, я с трудом откапываю его среди хлама. После разговора с мужем все дается с огромным трудом, словно бетонную плиту ворочаю.

– Алло?

– Камилла? Здравствуй, дорогая.

Узнаю плавный голос моей бывшей научной руководительницы. Вчера она позвонила и спросила, нет ли у меня желания пройти собеседование у ее хорошего знакомого. Он ищет личную помощницу. Меня рекомендовали. По сути – это секретарь, но, насколько я поняла, у непростого человека.

– Здравствуйте, Виктория Петровна, – тепло и тихо говорю я.

Она всегда меня выделяла. Говорила, у меня хорошие перспективы. Своими нездоровыми, по мнению Игоря, амбициями, я обязана ей.

– Дорогая, что ты решила насчет собеседования? Директор согласился встретиться с тобой онлайн и провести собеседование удаленно. Сегодня в семь. Ты готова?

Смотрю на часы.

Час остался. Я-то готова. Только смысл – Игорь все равно не согласится ехать в Москву. Он лучше мне палок в колеса наставит. Чтобы все шло, как и прежде. Чтобы я заботилась о ребенке, забирала из сада…

О, черт! А за Сенькой я не успею! Прижав трубку к груди, чтобы Виктория Петровна не услышала, кричу в комнату:

– Забери Сеньку из сада! Я сегодня не могу!

Он ругается, но слышу, что Игорь все же встает из-за компьютера. Возвращаюсь на кухню. Вот и хорошо, что его не будет. Поговорим спокойно.

– Конечно, готова.

– Сейчас сброшу всю информацию на электронную почту. И, дорогая…

– Да? – улавливаю я подтекст в голосе.

– Отнесись внимательно. Он очень серьезный человек.

Я заверяю, что буду предельна внимательна, и сажусь за кухонный стол с ноутбуком. Если этот московский бизнесмен так серьезен, зачем искать человека на такую важную должность в наших местах? Здесь нет сильных специалистов.

Виктория Петровна уже все прислала.

Открываю письмо и прикрепленные документы. Там есть даже фото. Смотрю в лицо мужчины, на которого должна буду работать, и испытываю отчаяние.

Оно жгучее и болезненное, как неожиданные слезы.

Это ошибка.

Я никогда не попаду на эту должность. Такие люди – они где-то очень высоко, в списках миллионеров, в новостях, и занимают офисы на самых верхних этажах. Это ошибка. Такой человек искать личного помощника в нашей глуши не будет.

От мужчины со снимка веет мужественностью и сталью. Ему около сорока. Стрижка от стилиста – волосок к волоску, дорогой костюм, безупречный деловой стиль. Видно, что привык работать с людьми, привык хорошо выглядеть и жить на полную. Птица другого полета. Прямой нос. Светло-голубые глаза. Взгляд был прямым и жестким – с подчиненными это железный тиран. В нашем городке таких мужчин просто не было, мне не с чем сравнить. Но я смотрела и понимала, что этот мужчина привык требовать с подчиненных по полной. С таким просто не бывает.