Последняя женщина сеньора Хуана - Леонид Жуховицкий

Леонид Жуховицкий

Последняя женщина сеньора Хуана

Леонид Жуховицкий

Последняя женщина сеньора Хуана

пьеса в 2-х действиях

Действующие лица:

ХУАН - 50 лет.

ЭЛЬВИРА - 45 лет.

КАРЛОС - 50 лет.

КОНЧИТА - 19 лет.

ХОЗЯИН ГОСТИНИЦЫ (она же трактир) - 40 лет.

МАТИЛЬДА - его жена, 35 лет.

МИХО - 23 года.

ИСПОЛНИТЕЛЬ, человек без возраста.

Действие происходит в Испании очень давно.

Вероятно, эту пьесу можно играть в исторических костюмах. Вероятно, ее можно осовременить. Что касается автора, он не стремился следовать истории и не стремился уклониться от нее. Он видел свою задачу в ином: попытаться понять, почему из множества мужчин, во все время любивших женщин, память человеческая сохранила именно Дон Жуана...

Действие первое.

Картина первая.

Деревенская гостиница. Он скромна, но не совсем уж захолустна, ибо стоит при дороге, которая одним своим концом где-то очень далеко упирается в столицу, а другим, ближним, в рыбацкую деревню. На сцене зал и комната, которые в случае необходимости затемняются или высвечиваются. Зал невелик: деревянный стол, десяток стульев, двери в комнаты для постояльцев, камин с решеткой и ширма. КОНЧИТА прибирает зал. Она некрасива, одета бедно, но в этой бедности ощущается вкус и даже некоторый вызов. Кончита не торопится, поскольку ни единого постояльца в данный момент в гостинице нет. Но вот слышится стук копыт. Вбегает КАРЛОС.

КАРЛОС. А второй выход тут есть?

КОНЧИТА. Да, сеньор, во двор. Но через кухню.

КАРЛОС (заняв позицию таким образом, чтобы прикрыть оба выхода). Ты служанка?

КОНЧИТА. Да, сеньор.

КАРЛОС. А ну смотри на меня! Он здесь?

КОНЧИТА. Кто, сеньор?

КАРЛОС (указывая на комнаты для постояльцев). Кто тут есть?

КОНЧИТА. Никого. Гостиница пуста, сеньор.

КАРЛОС. Смотри в глаза. И отвечай сразу, не раздумывая. Поняла?

КОНЧИТА. Да, сеньор!

КАРЛОС. Ты девственница?

КОНЧИТА. Да, сеньор!

КАРЛОС. Клянись!

КОНЧИТА. Клянусь, сеньор!

КАРЛОС. Хм... Вот тебе и новость... Выходит, через эту деревню он действительно не проходил... А ну-ка скажи: где тут ближайшая гостиница?

КОНЧИТА. За холмом, сеньор.

КАРЛОС. Ну чего уставилась? Занимайся своим делом. Можешь меня не бояться.

КОНЧИТА. А я не боюсь, сеньор.

КАРЛОС. Не боишься? Почему это ты меня не боишься?

КОНЧИТА. Потому что я никого не боюсь, сеньор.

КАРЛОС. Хм... Вот даже как... Впрочем, с такой физиономией можешь никого не бояться! (Хохочет. Затем выходит.)

Удаляется стук копыт. Кончита презрительно пожимает плечами и вновь принимается за дело. Но тут опять раздается стук копыт. Быстро входит ХУАН. Он в запыленной одежде, грузноват, изрядно устал и мало походит на былого покорителя сердец.

ХУАН. А второй выход тут есть?

КОНЧИТА (ошарашенно). Да, сеньор, во двор. Через кухню.

ХУАН. Мне сказали, у вас тут тихое место.

КОНЧИТА. Да, сеньор. В деревне дорога кончается, дальше море... Подать вам ужин?

ХУАН. Ну, подай. Хотя нет, не надо. Постели, я устал.

КОНЧИТА. Хорошо, сеньор. А вещи разобрать?

ХУАН. Да, только побыстрей.

Кончита выходит. Хуан дремлет, сидя за столом. Кончита возвращается с когда-то элегантным, изрядно потрепанным дорожным сундучком, относит его в комнату. Возвращается.

Ладно, принеси чего-нибудь.

Кончита быстро накрывает на стол, подает вино, кое-что из еды. Хуан жадно ест.

КОНЧИТА. Сеньор, вы, наверное, ученый человек. Можно вас спросить?

ХУАН (продолжая есть). Ну спроси.

КОНЧИТА. Скажите, сеньор, есть на свете справедливость?

ХУАН. Что?!

КОНЧИТА. Справедливость, сеньор.

ХУАН. Ничего себе вопрос на ночь глядя... А зачем тебе справедливость?

КОНЧИТА. Справедливость нужна каждому. Люди одинаково рождаются на свет и одинаково умирают. Так почему же одни и богаты, и красивы, и любимы, а другим не достается ничего?

ХУАН. Ты не служанка, а философ.

КОНЧИТА. Нет, сеньор. Я просто девушка, которой не досталось ничего.

ХУАН (с неожиданной горечью). Справедливость! Ей нужна справедливость!

КОНЧИТА. Но ведь господь бог...

ХУАН. Господь бог... Господь бог дал когти орлу и научил комара пить кровь. Зачем? Волк задирает овец, охотник убивает волка, чума опустошает всю деревню, и в брошенных домах поселяются овцы! А тебе нужна справедливость!

КОНЧИТА. Я не овца и не волк, я человек. Поэтому мне нужна справедливость, сеньор Хуан.

ХУАН. Мало ли что тебе... Что? Что ты сказала? Как ты меня назвала?

КОНЧИТА. Я назвала вас - сеньор Хуан!

ХУАН. Что за чушь? Откуда ты взяла? Я Филипп из Толедо и знать не знаю никакого Хуана. Поняла?

КОНЧИТА. Поняла, сеньор Хуан!

ХУАН. Кто тебе это сказал?

КОНЧИТА. Никто.

ХУАН. Нет, кто-то сказал. (Подступая к ней.) А ну - имя! Говори имя!

КОНЧИТА. Да, сеньор! Вытряхните из меня это имя! Схватите за шиворот и трясите, пока я не назову первое попавшееся. А может, подать вам плетку? (Внезапно просветлев.) Сеньор, я знаю, что надо сделать. Ударьте меня, и все.

ХУАН. Ты что, очумела? Этого еще не хватало! Уехать в глухую деревню и попасть в сумасшедший дом.

КОНЧИТА. Ну что же вы, сеньор?

ХУАН. Чего ты от меня хочешь?

КОНЧИТА. Вы обещали меня ударить.

ХУАН. Я? У меня мало принципов, но один есть: я никому никогда ничего не обещаю.

КОНЧИТА. Ах, сеньор Хуан...

ХУАН. Да тихо ты!

КОНЧИТА. Вы просто не хотите помочь бедной девушке.

ХУАН. Ничего не понимаю. Чем я могу тебе помочь?

КОНЧИТА. Сеньор, но это так просто. Дотроньтесь до меня.

ХУАН. Я ехал почти сутки. Мне не двадцать, я устал. Но от дороги я устал меньше, чем от твоей глупости. Ты можешь толком объяснить, чего хочешь?

КОНЧИТА. Я же сказала, сеньор. Хочу, чтобы вы до меня дотронулись.

ХУАН. И зачем?

КОНЧИТА. Сеньор, я все знаю. Наша деревня глухая, но не дикая. Слухи из столицы когда-нибудь добираются и до нас. Да любая пастушка в горах знает, что женщина, до которой дотронется сеньор Хуан, станет красивой и желанной.

ХУАН. Бог ты мой, какая чушь...

КОНЧИТА. Нет, сеньор. Так говорят все, а все не могут говорить чушь.

ХУАН. Подойди.

Кончита подходит.

(Дотрагивается до нее.) Ну? Довольна?

КОНЧИТА (не сразу, упавшим голосом). Да, сеньор.

ХУАН. И ты стала красивой и желанной?

КОНЧИТА. Нет, сеньор.

ХУАН. Почему же?

КОНЧИТА. Потому что вы, сеньор, дотронулись до меня не так.

Пауза.

ХУАН. Мне пятьдесят лет. Я устал. Я тайно приехал в эту деревню, чтобы отлежаться. Просто отлежаться, как зверь в норе. Ты можешь это понять?

КОНЧИТА. Сеньор Хуан, у меня, как и у вас, только одна жизнь.

ХУАН (в голосе его еще не сочувствие, но уже какой-то интерес). Сколько тебе?

КОНЧИТА. Девятнадцать.

ХУАН. Всего девятнадцать?

КОНЧИТА. Уже девятнадцать. Мне девятнадцать, сеньор, и меня никто никогда не любил.

ХУАН. А деревенские парни?

КОНЧИТА. Нет, сеньор. Правда, один из них в меня влюблен - наш кучер Михо...

ХУАН. Так чего тебе надо?

КОНЧИТА. Но ему плевать на меня.

ХУАН. То есть как?

КОНЧИТА. Сеньор, он не просто кучер, он поэт и влюблен поэтической любовью. Он посвящает мне стихи. Ему этого вполне достаточно.

ХУАН. Но ты служишь в гостинице, кругом мужчины...

КОНЧИТА. Только один раз, сеньор... Когда мне было пятнадцать, пьяный офицер потащил меня в сарай. Я сказала, что так нехорошо, а он ответил: "Дура, для твоего же счастья стараюсь". Больше ни один мужчина ко мне не приставал.

ХУАН (оживляясь). Но это же прекрасно! Не пристают - и слава богу! Тебя просто не видят, значит, ты спрятана, значит, свободна. Главное, не высовывайся. Заройся поглубже - и живи.

КОНЧИТА. Как, сеньор?

ХУАН. Как тебе хочется.

КОНЧИТА. Но мне хочется, чтобы меня любили.

Пауза.

ХУАН. Ну да, тебе же девятнадцать... Слушай, это нелепость. Девятнадцать лет - возраст любви. Почему они не любят, а?

КОНЧИТА. Я некрасива, сеньор?

ХУАН. Ну-ка, пройдись... А теперь лицом ко мне... У тебя красивые лодыжки. А этот завиток на шее!.. Руку! Смотри: грубая жизнь, грубая работа - и такое нежное запястье... Да, ты не красавица. Но! Ты слышишь - для человека с воображением ты совсем не дурна... Пожалуй, даже хороша. А если еще убрать это дурацкое платье, которое прячет все хорошее, что у тебя есть...

КОНЧИТА. Снять его, сеньор?

ХУАН. Вот этого не надо. Я не хочу знать, чем ты еще обладаешь, - того, что видно, вполне достаточно. Готов доказать даже в суде - ты приятная девушка.