Пылинки света. Миниатюры и размышления - Алексей Брайдербик

Пылинки света

Миниатюры и размышления

Алексей Брайдербик

© Алексей Брайдербик, 2016

ISBN 978-5-4483-4642-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Березовая роща

Мы стремимся стать всеобъемлющими, как и мир, воплощать свою сущность в его неизменных ипостасях. Но как не сгинуть однажды, как не превратиться в бледное воспоминание, слова и мысли?

И тропинка, по которой мы с другом проходили березовой рощей, и реальность вокруг – всё признавало наши действия и стремления.

Наша тропа прихотливо извивалась и вся была засыпана листвой и ветками. Это верные и неизменные символы рощи. Но чем больше листвы, тем труднее нашим ногам разгребать ее, а ветки так и норовили зацепиться за ноги – относительная непреодолимость препятствий.

– Я хочу быть счастливым, – признался друг.

– Что значит «быть счастливым»? – уточнил я.

– Хочу всё и везде успевать и при этом не бояться ошибок и просчетов. А еще я хочу, чтобы любовь приходила в мою жизнь и уходила из нее только тогда, когда бы я этого хотел, и при этом не появлялось в душе пустоты, а в сердце разочарования.

– А как ты себе представляешь это? – спросил я.

– Управлять своей жизнью, быть уверенным в том, что делаешь, правильно распоряжаться силами и временем. А что касается любви – уметь вовремя сосредоточиться на ней или, если она неразделенная, смириться и при этом испытывать радость и счастье, а не горе и печаль, – произнес он.

– Как ты собираешься достичь всего? – вновь поинтересовался я.

– Определить, с чего начать, на чём остановиться и чем закончить. От несчастной любви помогает увлечение посторонними вещами, – пояснил мой друг.

– Это возможно?

– Да!

– Легко и просто?

– Надеюсь.

– А вдруг ты ошибаешься? – предположил я.

– Не исключено, – согласился он. – Но если мы пройдем по тропинке и при этом не устанем и не наступим ни на одну упавшую ветку, то тогда у нас хватит человеческого потенциала, чтобы не только саму вселенную, но даже удачу подчинить собственной воле и освободиться от сомнений.

В деревьях мы видим течение жизни и уверенность в том, что они и завтра будут стоять; в опавшей листве и корнях – непрерывность рождения и смерти, а маленький кусочек коры в наших руках напоминает нам об ограниченности нашей власти.

Мысли человека

Почему так много одиноких людей в мире?

У каждого человека есть определенные права – неотъемлемые, непоколебимые, данные Богом и природой от рождения. Право на одиночество – одно из них. Человек, лишенный такого права, несчастен. Все думают, что одиночество ужасно и с ним надо бороться. Ложь!

Одиночество может обернуться настоящей катастрофой только для тех, в чьей душе нет гармонии и кто считает себя не нужным этому миру. Те же, кто живет в согласии с собой и окружающим миром, по сути не замечают одиночества – оно никак не отравляет им существование.

Меня пригласили на вечеринку. Я шел по коридору и размышлял, кого встречу там. Скорее всего, я познакомлюсь со многими интересными людьми.

Пол в коридоре был такой скользкий, что если не соблюдать осторожность, то можно поскользнуться и упасть.

Каким бы длинным ни был коридор, это не помогает справляться с волнением. Разве предстоящее знакомство с новыми людьми не повод для волнения?

Я думал еще, что обоюдная симпатия начинается с общения – простого и открытого. Мы постоянно торопим любовь, спешим с высказыванием своих чувств, подталкиваем развитие отношений. Мы не можем ждать, когда любовь проснется в нас, не можем тратить и без того короткую жизнь на поиски ответной любви – мы не знаем, придет она сейчас, завтра или через годы, придет ли она когда-нибудь вообще, или же нет.

Обоюдная симпатия перерастает в потребность постоянно быть рядом друг с другом – не жить под одной крышей, а постоянно видеться, общаться, проводить вместе свободные часы. В такие моменты два человека обмениваются чувствами, эмоциями, духовной энергией. Он дополняет тебя, а ты – его.

Позже симпатия вырастает в нечто большее.

С некоторыми людьми легче, что ли, дышится. Я чувствую себя рядом с ними более счастливым. Встречи с ними дарят мне душевное спокойствие. Многие думают, что противоречия рождают нелогичность, но на самом деле именно в нелогичности заключена истина.

Часто люди не созданы друг для друга, между ними лежит пропасть, и хотя они делят общие вещи, это никак не сближает их. Они отталкивают друг друга на сознательном и бессознательном уровне.

Иногда интимная близость происходит без долгих прелюдий вроде ужина при свечах, задушевных бесед, ухаживаний. Вспышка страсти, а после – ничего? Нет, скорее, спокойствие. Мы относимся ко всему как к некой рабочей обязанности, задаче, которую нужно выполнить. Испытываем ли мы удовольствие от процесса? Да! Остаются ли наши партнеры удовлетворенными? Конечно! Они хвалят наши возможности и умения…

Вот-вот коридор закончится…

О добре и зле

Как-то раз один умный человек мне сказал:

– Ты знаешь, что есть добро и зло.

– Да, – кивнул я.

– Так вот, – продолжал он. – Существует абсолютное и кристально чистое добро и абсолютное, безупречное во всех смыслах зло.

Добро и зло монолитны, и их нельзя связывать с добродетелями и пороками, их вариантами, и тем, что в итоге получает человек, поскольку первые были, есть и будут всегда, а последние просуществуют ровно до тех пор, пока человек либо не умрет, либо не захочет измениться – стать хуже или лучше.

С добродетелями и грехами мы можем совладать, ибо представляем, с чем имеем дело – они в поле наших возможностей и воли, и хоть мы в состоянии оценить последствия наших деяний, поскольку осознаём, из каких крайностей они происходят, мы редко останавливаемся на полпути.

Добро и зло не прокладывают путей ни в ад, ни в рай, и никакие жестокости и добродетели не отделяют и не приближают нас к ним, но само добро или зло может становиться частью как нашей души, так и всего, что мы видим, слышим, к чему стремимся.

Все наши размышления и заключения о добре и зле лишены смысла, также бессмысленна и общая философия, которая складывается из них, однако никто не подумает усомниться в точности имеющегося, и никому не захочется искать и признавать новые доказательства, опровергать старые или пытаться дополнить уже имеющиеся.

Настоящие добро и зло. Суть их источников в какой-то степени описывается вывернутыми наизнанку и искаженными истинами, по-своему правильными и неправильными. Они иллюстрируются и меряются перевернутыми с ног на голову категориями – в них также присутствует определенная основополагающая правда и ложь. Но будь и первое, и второе противоположностями себя, то есть правильными, обычными истинами и категориями, то даже если к ним добавить их обратные стороны – всё равно в итоге получатся заблуждения. А правда и истина вновь ускользнет.

Правда, которую мы все считаем безусловной и удобной, прежде всего для наших страстей и желаний, – это дробление на части целого, представление основ мировых систем именно так, как нам надо, а также размышления о добре и зле как о чём-то, что подчиняется и зависит от рациональной природы вещей.

Когда человек закончил, я поинтересовался:

– Что тебя подтолкнуло к подобным размышлениям, наверное, какой-нибудь мистический случай из жизни?

– Верно, – ответил тот. – И я знаю и чувствую, что произошедшее со мной заменило часть моей души чем-то иным и научило извлекать истину из тех истин, которыми полоны нелогичности непознанного.

– А чего бы мне это стоило?

– Возможно, жизни или чего-нибудь еще. Всегда есть бо́льшая цена, и постоянно находится кто-то, кому всякая стоимость по карману.

– Нет, – махнул я рукой. – Пожалуй, в таком случае я нищий.

О книгах

Книги – памятники мысли. Есть книги, язык которых мы понимаем – они говорят с нами, нашептывают мысли, но есть и такие, которые лгут и вводят в заблуждение. Ты листаешь страницы книги и думаешь, что постигаешь их главный, сакральный смысл, но на самом деле это книга при помощи своих страниц постигает твою истину. В детстве я мечтал стать персонажем чьего-нибудь романа или повести. Стать книгой – со своим секретом, глубинной тайной. Может, мне это удалось?

О функциях

Беседа двух предметов:

– Могу ли я стать всем чем угодно? – спросил первый предмет.

– И я? – отозвался второй предмет.

– Могу ли я стать совершенно другой вещью с иными функциями? – продолжил первый предмет. – И будет ли кому польза от этого?

– Да, – согласился второй предмет. – Польза – это хорошо. А что если от тебя будет один вред?

– Вред? – задумался первый предмет. – Возможно. Но надеюсь, что этого не произойдет, а иначе меня уничтожат. Я бы хотел всегда быть только полезным. Другое дело, что я не способен приносить исключительную пользу или исключительный вред, потому что природой моих функций и сущности не допускаются, ни крайний вред, ни крайняя польза.