Зря боишься больного зверя. Стихи - Наталья Метелица

Зря боишься больного зверя

Стихи

Наталья Метелица

© Наталья Метелица, 2017

ISBN 978-5-4483-7273-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

То, что некоторые люди называют твоей глупостью, на самом деле зачастую просто человеческая порядочность

А много ли нужно для женского счастья? Осенний роман/с горчинкою вальса… И лето простить, что некогда белый стал черным от горя… да переспелым..

Если нужен

Если кому-то нужен человек «физический», то так или иначе ему придется взять в придачу и внутренний мир – и нести ответственность за человека «душевного», или хотя бы считаться с ним, уважая. А кому это надо, если изначально физический человек был более необходим???

Вопрос в другом – так ли нужен сегодня один реальный человек другому реальному человеку?

Два мира – две войны

Нельзя у человека отнимать мир, делающий его счастливым и внушающий ему веру в себя и смысл… отнимать – лишь потому, что вы уверены, что ваш мир сделает его куда более счастливым…

Не сделает…

Разве что вы сами, вдвоем, поможете вашим двум мирам подружиться и уважать друг друга, как бы вас что-то ни раздражало…

Ваше раздражение – не вина другого.. Это ваша реакция на его мир… Так не добрее ли просто уйти, не руша то, где другому без вас будет грустно, но естественнее, и понятнее, и радостее, чем с вашим насильственным непониманием… где ради кого-то нужно окончательно убить себя……

Всё можно очернить —и всё возвысить,Когда казнить иль миловать                                взял                            власть.…

Какими смешными кажутся люди, осуждающие тебя за то, что себе самим и простили бы…

и даже худшее себе бы простили… найдя оправдание и не желая себе в том признаться.

Зря боишься больного

Зря боишься больного зверя,Если он добрее тебя.Я когда-тогуляла по саду,Ничего в том саду не губяИ тебе, человеку, веря!..

Я готова. Уже не страшно.Страшно быть человеком ЗРЯ!. А для зверяи голод – вера.

Я без веры.Живи!Играинтересна, ноне вчерашним…

Новые стихи

«У прозы места больше, но…»

У прозы места больше, но…для всякого больного сердца —СВОЕ убежище и дверцаот сказки тихой и лесной.

Среди героев, фабул, главмои душа и женский запахбеспомощней утратой правна исповедь и время. Краху,с последней точкой за стихом,дается больше нужной воли,и, поцелуй даря виоле,теряю память… Голышомя бегаю по лесу так,как чувствую ногами землю.Стихами говорю – и внемлю!И – выстрел в грудь: «Каков спектакль!»

Для женщины почетнее молчать?!

Мы обманываемся, когда думаем, что общаемся друг с другом через слово. Если между нами нет глубины молчания, слова почти ничего не передают. Понимание происходит на том уровне, где два человека встречаются глубинно именно в молчании, за пределами всякого словесного выражения.

Для женщины почетнее молчать.И редкий миг той благодати тихой —Соблазн, и искушенье, и интригаДля всякого, кого мужчиной зватьОправдано. Кто слух свой защищаетОт праздных словотрений болтовни, —Когда в зенит зажженные огниНе греют рядом, а дотла сжигают.……У страсти много лишнего огня.Ему слова – что высушенный порох.И рот исчЕрпает тебя до днаРаспущенности чар, влюбленныхВ себя – и более в себя, чем в скромностьМолчащей, но глубокой тишины.Ты слово бросила. Пустое. Раскололось.Ничто и есть ничто,сколь ни распни.

Молчание – достойнее. Но там,Где кто-то между вдохов бессловесныхЧитает твои страсти, слышит храм.И тишина – что слово. Рядом, вместе.

Избавь меня от муки говоритьТому, кто этой мукой избалован.Кто нараспашку – тот прочнее скрыт.Как ты умен —и я молчать готова!……

Ощущений…

Ощущений… – я лес осенний!Всё мне нравится до щекотки:Мои желтые, в тон, колготки,Золотые на веках тени,

Твои руки прохладой томной,Да по веткам моим высоким,А по листьям – горячие сокиЗапекаются кровью темной.

Разве это кора виновата,Что живет человеческой кожей,Для которой не ветер дороже,А ладони – туда и обратно…

Алогичное?

Не ищите логику там, где отсутствие логики и есть главный смысл, а значит, и сама логика.

Понятное с щелчка, в один присест —Разумно до прозрачного сознанья.Алиса не блукает в мире Тайны.И сказка на цепи. И кот – подлец.

Расти – и уменьшаться – и расти —Вся наша жизнь. Где ищем «я» такое,Чтобы понять себя и всё земное,Не по-земному странное… В путиВсе указатели абсурдны, но логичныДля разума, чья логика – абсурд.И как же хочется сбежать куда-нибудь,Где всё без смысла (будто) и причины..

Прозрачный день в прозрачное стеклоКрасив сам по себе. Он «я» не ищет.А человек из двух четверостишийПостроит лабиринт,себе назло.

И руки умеют плакать…

«Omnes una manet nox». «Всех ожидает одна и та же ночь» (лат.)…

День идет как старик хромоногий.Очень медленно, но по-мужски.Выжжен холодом взгляд —вызов строгий:Не жалейте!Вот кулаки!

Не бегут оглашенные мысли.За плечами – котомка надежд…Впереди – ждет другая… КапризныЭти барышни… Вот бы одежд

Не имели они, без утайки, —Весь бы норов был скомкан в руках!Эх, Надежда!.. Жестокие вракиОставляют людей в дураках…

День хромал… не найдя утешенье.Вместо слёз – догорала зола.А в котомке живое движенье —Той надежды, что веры ждала.

«Не надо быть святым…»

Не надо быть святымни для кого:лишь шестикрылые скрывают свои лица,чтоб смертных не обжечь!..

У всех снеговесть дар живой —умытьи дать напиться.

Тишина

Почему так тихо и спокойно?Замолчали ветры и дожди.Две слезы на маминой иконеВысохли. Давно себя сожглиНити тонкие. И день трезвонитРадостью, а может, и двумя, —Если тишина имеет голос,Одаренный так свести с ума,Что и рада этому! НеважноСтанет всё пустое на земле.Помолчи со мною… Души наши —Два листа на письменном столе..

На белом всё сложнее

На белом всё сложнее:суть узора,вес буквы извучания вне слов,фигура рядом ивнутри,и коридорыказенные —с халатом докторов.

На белом строже к человеку совесть.И красота.И чистая любовь.Губами белыми глотаюэту новость,напуганная черной ведьмой снов —

Всё про тебя. Да о тебе. И ради.На платье белом —бисер крупных слез.Да и по мелочи…Душа моя и платьерассыпалиськристалликами«SOS»…

Уже и хаос милей порядка

Несочиненная фантазия абсурда…Под куполом не бьется высота.А был ли ты?.. Сбегать от самосуда,орать до язвы  подранного рта,который резали не зубья… —междометья,огрызки слов, что спелыми вчерастекали с губ меж поцелуев летних,не ведая, как вежлива игра,подкладывая незаметно текстычужих ролей… чужой любви… стыда…а режиссеру хочется фиесты…по-русски – всё не тот ему, не та!!..

Другие… И, заучивая роли,чтобы кому-то чисто угодить,запачкались в измену поневоле —                                     самим себе…А был ли кто-то                 БЫТЬ?!

Заветен

У днядлиннее солнце.У ночи —звезды ярче.Лишь я одна —не значу.Да каменное —бьется.

А горькое —всё горше.Уста —отравы язва.Лишь ты одинхороший.А я пускай —ни разу.

Подумаешь, разбиласьнеделя на столетья.А я сто раз сердилась —да двести —мнезаветен.

«У шутки тоже бывают когти…»

У шутки тоже бывают когти.Котенок глупый играет в дружбуС собакой сытой. А время «кушать»Уже хихикает по дороге,

От сердца льется слюной к желудку…И злее шуточки, горло лижут.Котенок глупый боится мыши —И так доверчиво прыгнул в будку…

Секвойя и небо, или О заблуждениях…

Это небо секвойя хранила,держала его, чтоб оно не упало.Сотню рук изогнула своих,изломала… Срослось.Страх корёжил январскую радость,но крона дышала,Ради неба: живи, мой любимый,мой нежный колосс.

Лес не знал о той боли секвойи,о подвиге сердца,Чьи артерии жгли глубину.Кровь текла по корням.И росла и крепчала любовь,и землянин вновь женитсяПод тем небом,хранимым секвойей.И век шел к векам.

По ту сторону мира у небасдавало терпенье.Но терпело оно,только тихо вздыхая о томИсцарапанном теле,куда упиралось  растенье,Величаво-жестокое…Небо болело молчком.

Но землянин добрался —построить дома своим внукам.Из великой секвойи получитсягород домов.Головою к толпе беспощаднойнадломленно рухнув,Не хотела поверить, что небо жило —без столпов.

Только дождь лил не год, и не два…Отсырелое тело,Не пригодное для человека,валялось внизу.Это небо царапин и боли объятий хотелоИ признаний любимой секвойи:«Я небо несу!»

Шизофрения любви