Ложный флаг (Предательская западня) - Валерий Рощин

Валерий Рощин

Ложный флаг (Предательская западня)

Часть первая

"Обезвредить предателя"

"Немногие знают, что означает выражение "стратегия дестабилизации". Но сейчас настало время объяснить людям его значение. Это тактика, которая заключается в том, что преступные действия, совершенные кем-то другим, приписываются вам.

Тайные структуры НАТО снаряжались, финансировались и обучались Центральным разведывательным управлением совместно с МИ-6 (британской разведывательной службой) на случай войны с Советским Союзом. Но также и для того, чтобы совершать террористические акты в различных странах, как следует из имеющейся сегодня в нашем распоряжении информации. Именно так спецслужбы Италии использовали тайные армии с 1970-х годов для террористических актов с целью спровоцировать страх среди населения и затем обвинить левые партии в совершении этих преступлений. В тот период коммунисты имели значительную законодательную власть в парламенте страны. "Стратегия дестабилизации" должна была дискредитировать коммунистов и помешать им в получении доступа к исполнительной власти.

Мои исследования сконцентрированы на периоде холодной войны в Европе. Однако и в современной истории всплывают ужасающие подробности операций западных спецслужб под общим кодовым названием "Ложный флаг"…"

Глава первая

Лондон. 25 марта

Весна "оккупировала" Британию. Серые промозглые туманы уж не давили тяжестью каждый божий день, и солнце все чаще прорывалось к высохшим тротуарам. Горожане радовались теплу; зонты оставались обязательным атрибутом при прогулках, но разноцветные куртки сменились легкими однотонными плащами.

"Господи, до чего же надоели эти британцы! Вытянутые рожи с огромными желтыми резцами, костлявые фигуры, чопорность и заносчивость в поведении. Встречается и сносная внешность с умением по-человечески общаться, но то скорее исключения", – незаметно вздохнула стройная молодая женщина. Поправив висевшую на спинке стула сумочку, она мимолетно пригладила светлые локоны и еще разок посмотрела по сторонам…

Классический интерьер небольшого лондонского ресторанчика в теплых тонах, создавал атмосферу уюта и романтики. В центре глухой кирпичной стены был устроен настоящий камин – верно, завсегдатаи в холодное время года устраивались погреться за ближайшими к нему столиками. Сбоку располагалась длинная барная стойка с великолепным выбором напитков.

"А речь! Ну, что находят привлекательного в иезуитской английской речи?! – продолжала язвить про себя блондинка. – Дабы произнести коротенькую фразу, приходится напрягать едва ли ни каждую мышцу лица: безжалостно растягивать губы; издеваться над собственным языком, то прижимая его к небу, то просовывая кончик меж зубов и шипя на манер рептилии! Это ж просто пытка или… Или полнейшее одичание из-за многовековой жизни вдали от материка. Не иначе!…"

И все же симпатичное личико барышни, на вид которой было не больше двадцати шести, изредка покидали недовольство с невыносимой скукой. Заметив редкого господина с приятной внешностью, она с беспечною быстротой преображалась: складочка меж тонкими бровями расправлялась, в серо-голубых глазах загорались искорки интереса, слегка подкрашенные губы трогала легкая улыбка…

Надобно признать и господа британцы не обделяли ее вниманием. Представительниц прекрасного пола в заведении было всего две. Помимо блондинки за столиком у стены давненько обосновалась еще одна особа – по виду, манерам и торчащим ключицам – коренная островитянка. Наружность большеротой "обаяшки" безнадежно проигрывала мягкой внешности восточной прелестницы, и потому завсегдатаи ресторана предпочитали разглядывать блондинку.

"А вот этот ничего, – чуточку надломив черную бровь, приметила она подошедшего к стойке мужчину в темно-сером костюме, – уверенная походка; высок, неплохо сложен – по выправке напоминает бывшего вояку; шатен, волевое лицо с правильными чертами… Судя по дорогому прикиду – мужик денежный; возможно, щедрый. Интересно, а каков он в постели?…"

Тот устроился за стойкой; подпалив сигарету, перекинулся парой фраз с барменом; глотнул из невысокого бокала; о чем-то задумался…

Девица пристально изучала нового посетителя: взгляд ее скользил по широким плечам, "ощупывал" талию; воображение буйно дорисовывало выпуклые ягодицы, сильные бедра…

Наконец и мужчина, очнувшись от размышлений, оглянулся к столикам. Бегло осмотрев немногочисленных гостей ресторанчика, узрел белокурую девицу, успевшую томно опустить длинные ресницы.

Черт, до чего же ему нравились блондинки! Особенно вот такие: с ровными ножками, затянутыми в черный капрон. А как восхитительно смотрятся на этих ножках замшевые туфельки на высоких каблучках! Как пленяет взор стильная кожаная юбочка с вызывающим разрезом на боку!

Да, удивительно редкий типаж для Британских островов!

Он выпустил к потолку струйку табачного дыма и… на мгновение позабыл о желании опрокинуть в рот остатки спиртного. Закидывая ногу на ногу, женщина соблазнительно, не ломая изящных линий, продемонстрировала изгибы очаровательного тела и полоски белеющей кожи за широкими резинками чулок.

Нет, пожалуй, против такого соблазна ему не устоять!

– Вы не возражаете, если я присяду за вашим столиком? – покинув барный табурет, спросил он на плохом английском.

– Пожалуйста, – безразлично пожала она плечиками.

Однако про себя довольно хихикнула: "Попался, голубчик!…"

"Голубчик" устроился рядом, кивком подозвал официанта и, оценивая аппетитную грудь милой соседки, чуть склонил к ней голову:

– Вы недавно в Британии и приехали из восточной Европы. Не так ли?

– Угадали.

– Э-э нет, детка, я не угадываю – я знаю точно!

Женщина сверкнула нарисованными глазищами и тотчас хотела обидеться на фамильярность. Однако в последний момент передумала – незаурядная внешность с нагловатым поведением шатена завораживали, заставляли отбросить условности и принять правила азартной игры.

– Судя по акценту, вы тоже нездешний, – парировала она тоном знатока местных диалектов.

– Верно, нездешний. Но об этом я расскажу попозже, а сейчас не откажи в любезности: позволь что-нибудь заказать для тебя.

– Ну… разве что выпить пива за компанию. Ты любишь пиво? – столь же молниеносно перешла она на "ты".

– Еще бы. Правда, здешнее слегка отличается от того, которое подавали в забегаловках Советского Союза, но это не беда…

Спустя минут десять они непринужденно болтали, будто знали друг друга много лет: шатен сыпал комплиментами и неспешно прихлебывал янтарный напиток из высокой кружки; собеседница кокетливо улыбалась и, охотно сдавая позиции неприступности, потягивала светлый "Джон Бул".

– В Лондоне около полугода? – узрел он презрительную усмешку в адрес покидавшей ресторан местной леди.

– Четвертый месяц. Мы с мужем эмигрировали из Украины.

Услышав о бывшей Советской республике, новый знакомец насторожился, но вида не подал и продолжал любопытствовать:

– И что же привело сюда вашу семью: бизнес, политика, родственные связи?

– О!… Моему мужу не хватало только политики! Да и родственников здесь к счастью нет. Мы давно мечтали перебраться в спокойную страну – подальше от разноцветных революций, дефолтов и прочих потрясений. На родине муж занимался ремонтом автомобилей – владел небольшой мастерской в Львове. А в прошлом году какие-то молодчики ее подожгли, и все наше относительное благополучие за час превратилось в груду обугленного хлама. Вот тогда и решили больше не связываться с банками, кредитами, рискованным бизнесом, а продать все нажитое: землю, недвижимость, вещи и… уехать навсегда.

Глаза ее во время печального монолога повлажнели, кончик тонкой сигареты предательски задрожал…

Мужчина осторожно коснулся женского запястья и тихо обмолвился:

– Выходит, и вам досталось. Открою небольшую тайну: я тоже выходец из Восточной Европы. И мне пришлось покинуть родные края отнюдь не по собственной воле.

– Правда? – наивно хлопнула она длиннющими ресницами.

Улыбнувшись, он кивнул. Широкая ладонь сновала по белой коже запястья; молодая женщина не возражала – сии нежности казались обычным проявлением человеческого сострадания, желанием поддержать, успокоить, подбодрить…

Но вскоре его рука перекочевала под стол – на едва прикрытое коротенькой юбкой бедро, облаченное в гладкий капрон. Губы при этом нашептывали у самого ушка:

– Хочешь, я скажу, кто, где и когда снимет с твоих чудесных ножек эти чулочки?

На бледном лице проступил легкий румянец; тонкая ладонь попыталась поймать его пальцы. Однако, поймав, не оттолкнула, не сбросила с бедра…