Тень времени: Четырнадцатая книга стихов (2009–2010 годы) - Василий Бетаки

Тень времени

Рывком отражённый от леса ветер –

Это Время рванулось назад:

Или Время само – только ветер,

Плохо доступный глазам,

Или ветер – просто зримое время

(Струйкой с мельничного колеса?),

Мгновенное – вечно, вечность – мгновенье:

Что им хоть год, хоть полчаса!

Тень от чайки в комнате: ей охота – в тепле!

Вот и клюёт она крошки

У меня на столе…

Капли вялые чуть дрожат на стекле,

А чайка – с той стороны, на окошке…

Там за стеклом ветер и чайка,

Чайка и время в мокром звучанье

Рыжих сосновых узлов у прибоя…

Ветер ли, Время там воет нездешней трубою?

Остановлены в объективе аппарата,

Криво вывернуты недвижные облака…

А оно бежит откуда-то и куда-то –

Со своей скоростью каждая река.

И вовсе не из любопытства праздного –

Надо скорости эти сравнить…

А может, к той чайке она и привязана,

Ветров и времён незримая нить?

* * *

Заметь – от Шекспира и до Конан-Дойля –

Всего-то три полки по вертикали,

А если б по полкам двигался вдоль я –

За триста лет добежал бы едва ли…

Так если всё в мире – одновременно –

Художников разных – узнать по мазкам,

И от Шнитке – улицу перейти до Шопена

(Главное – адрес помнить, чтоб зря не искать).

…Если «времени больше не будет»,

Как обещал святой Иоанн,

История отменится, и встретятся люди

Разных веков и разных стран…

А если соврал апостол

(Ведь нет для поэта запрета!),

Попробуем хоть издали скорость ветра

Определить по выгнутости вон того паруса,

Или, по лécу, скрипящему яростно

В маятниковом качанье сучьев этих

Над берегом, где прибоя, сосен, камней голоса

Сливаются в мокрое звучанье Времени –

В отражённый от леса ветер,

Который обретает зримые очертанья,

Только опрокидываясь в паруса!

18 ноября 2009

* * *

А когда пятипалый разлапистый лист платана

За берёзу не смог уцепиться, ему

Только и оставалось, наподобие параплана,

Над газоном долго бесцельно кружиться, и тьму

Желтизной безнадёжно расталкивать –

Этот солнечный осколок лета

Прошуршал по крыше тёмно-синей машины,

Несколько раз то вниз, то вверх по бортам, –

И под колесо –

И остался там…

Почта, на которую не будет ответа.

23 ноября 2009

* * *

Сова над лодкой снизилась и взмыла,

Оставя в воздухе пунктирный след –

Клок памяти о бытии ином…

В лесу бургундском через сорок лет

Сова мазнула по стеклу крылом,

Не зная, что уже такое было.

И вслед за пролетающей совой

Сомкнулся тёмный лес над головой.

И выскочил (откуда взялся?) заяц

В свет фар, перед машиной расстилаясь,

Зад вскидывая, хвостиком дразня,

С асфальта в чащу даже не пытаясь…

Но я-то знал – свернуть ему нельзя!

Там призраком остаточного света,

Пробившимся сквозь сосен силуэты,

За озером заката головня…

В подлеске с лешими болтают лары,

И проникают, проникают фары

В глубь времени, в глубь леса, в глубь меня…

Нет бывшего – есть наслоенье лет,

Есть заяц, в темноте почти лиловый –

Есть!

Есть и будут совы, совы, совы…

Следы дождя. И предзакатный свет:

Нет прошлого – есть наслоенье лет!

И совы есть! И заяц тоже есть!

Есть лешие – они совсем не стары –

И с лешими кокетничают лары,

Над озером монистами звеня…

И проникают, проникают фары

В глубь времени. В глубь леса, В глубь меня.

19 декабря 2009

БЕДНЫЕ РИФМЫ

Бульвар Сен-Мишель, январь 2010.

Фонтан забыли отключиеть, и он превратился

в огромный ледяной куб…

На тень Люксембургских аллей,

На площадь Эдмона Ростана

В недвижном железе тумана

Соскальзывают непрестанно

По льдине на шее фонтана

Косые снопы фонарей.

Зря ёлки у старых церквей

Мигают в весёлую тьму

Тем рожам пустого фонтана,

Который зиме – ни к чему!

Смеющийся камень – кому

Дурное веселье? Нет – хуже,

Хохочущий каменный ужас:

Ну, как подмигнуть никому

В недвижном железе тумана?

Огни ускользают во тьму,

Сползают искристо и сонно

По льдине на шее фонтана.

Под куполом у Пантеона…

Недвижность странна и бездонна

Для маятника Фуко,

Скользившего прежде легко

Под куполом у Пантеона…

Недвижность сегодня – бездонна,

Весь мир шевелиться устал…

На рожи пустого фонтана,

Стирая их мимику, встал

Подошвой, искрящейся сонно,

Кривой и огромный кристалл…

Всё – камень. Всё – лёд. Всё – металл.

Январь 2010

ПОСВЯЩАЕТСЯ КИПЛИНГУ

На лужайке джигу пляшут Лис с Лисой:

Их мальчишки угостили колбасой!

(Лондонская зарисовка)

Вот вам черта 21 века:

Зверь не шарахается от человека!

У городов появились заботы:

В Лондоне лисы, в Нью-Йорке еноты.

Есть кенгуру под Парижем. Однако

Он удостоен дорожного знака:

Вон треугольник, на нём силуэт:

Крошку за лапу ведёт кенгуриха!

20 кэмэ тут, а выше – запрет!

Хватит, ребята, не ездите лихо!

Скорость снижай, и для тех кенгурей

Не забывай запасти сухарей!

В лес Рамбуйе ты собрался? Постой:

Буйволам яблочек взял бы с собой.

Хитрые нутрии просят морковки –

Выйти на пруд без морковки неловко.

Уткам багета легко накрошить,

Только вот цаплю – ну чем угостить?

Разве в четверг после дождичка ей

Ты накопаешь отменных червей?

15 декабря 2009

* * *

Не зря вчерашний предзакатный свет

Горизонтально брызнул из разреза

Меж туч лежащих. Дёрнулся – и нет…

Земля натужно дышит, ждёт железа,

И шевеленье крокусов вчера

Угадывалось среди бурых срезов,

Блестевших влажностью уже с утра.

Огрызками рассветного тумана

Сам ветер подтверждал, что да, пора,

И дул порывисто, и знал, что странно

Лопатам подчиняется весна,

Что выстрелом из вскопанной поляны

Сиреневых фейрверков белизна!

5 марта 2010

Дополнение к Беломорью

Отлив

До горизонта в Белом море

Уходит серая вода,

Между кустов, как в коридоре,

Лежат рыбацкие суда…

А полосатый кот, который

Идёт, ища креветок, в даль…

И хвост трубой, над всем простором -

Единственная вертикаль

Февраль 2010, Париж

2003 Год

Года они – куда?

И – журавлём трубя –

Собаку пережить,

Как пережить себя

Был мокрый чёрный нос

А стал совсем сухой…

И то, что было жизнь,

Вдруг сделалось трухой.

Да, знал, заранее ждал,

Но всё равно – обвал…

Так сколько же я раз

Себя переживал?

январь 2010

Foro Romano

Обезглавленные аполлоны,

Капители в густоте травы,

Непристойно выглядят колонны –

Тоже иногда без головы…

Ты, идя на форум с ипподрома,

Останавливался иногда

На ступеньке голого проёма

Двери ниоткуда в никуда.

Запеклись кирпичные провалы,

Как следы прямоугольных ран,

А сквозь них глядится небывалый

Беспредельной синевы экран,

И плевать ему, что где-то с краю

Всякие иные города

Всею массою напоминают

Двери ниоткуда в никуда…

Площади? Башки веков слетают

Там, с незримой плахи палача,

Где история напоминает

Цвет запёкшегося кирпича

Вся!

         От троглодита до проклятой

Тени, нам курочившей года, –

Прёт, безглавая, как торсы статуй

Тоже ниоткуда в никуда…

Пару тысяч лет - совсем немного

Тут патриций гордый и квирит

Собирались к пьедесталу бога,

Августа, что вечно говорит,

Так с тех пор всё что-то говорит.

А теперь не верится, что кто-то

Даже не заметил никогда

Толщину кирпичного пролёта –

Дверь, что ниоткуда никуда.