Заметки хранителя - Ксения Пфаненштиль

1 глава

«Сегодня снова видела его…

Он стоял у каменной колонны и оживлено разговаривал, обсуждая какие-то военные дела. Я не решилась приблизиться, так и стояла в тени его могущественного величия. Отец не разрешает мне наблюдать за ним. Говорит, что я навлеку беду на свою голову…

Большой М. будет ругаться, что я опять мечтаю, наблюдая за Землей, которая еще совсем маленькая, как новорожденное дитя.

Мне не разрешают спускаться туда, говорят, что это не по чину! Кто я такая, чтобы спорить с Большим М. и его братьями, под начало которых нас отправили служить …

Время… обычно мы не следим за ним, находясь вне его власти, но эта планета с линейным времяисчислением, невольно я замечаю его течение.

Прошло совсем немного времени, как тот, кто является всем и вся этого мира создал это место, в этом пространстве и времени. По воли Абсолюта, мы были направлены, для сохранения мира и гармонии…

Обитателям планеты не понять этого… они так малы и наивны… первая раса, сотворенная, для пребывания странствующих душ, чтобы преобразовывать опыт и знания. Они стараются… забывают… молятся Богам из других миров, привнося их в этот, позабыв, что даже у Богов есть, Отец породивший их!

Я мало, что помню, мои жизни сокрыты для меня, как и для прочих, говорят, они отвлекают, мешают двигаться дальше…

На Земле прошло несколько сотен лет, как я прибыла сюда, призванная своим Отцом. Но для меня это подобно одному мгновению.

Я существую между пространством и временем, как и все мои собратья и сестры.

Большой М. просит не забивать голову этими мыслями, иногда мы говорим с ним, но это наш секрет, он слишком занят. Порой мы встречаемся у фонтана, где я наблюдаю за обитателями Земли, он слегка улыбнется и скажет.

– Мечтаешь… Ты же знаешь, что не готова спуститься вниз?

Пора идти, скоро начнутся занятия, даже бессмертным нужно развиваться и самосовершенствоваться…»

«Отец говорит, я должна стараться лучше! Я воин и должна соответствовать, но во мне затаился страх…

Раньше я безмятежно существовала, постигая таинства. Сегодня впервые испугалась, глядя на то, как жители Земли, начали убивать друг друга. Зачем они это делают? Они называют себя Титаны. Воистину они могущественные дети своего Отца.

Мы стараемся успокоить их мятежные души, но они словно нас не слышат, и от этого мне страшно, а вдруг нас тоже такое ждет?

Большой М. и его братья величественные, мудрые и грозные, одни из первых детей Отца. Они его опора и защита, надежда и радость…

Сегодня будет праздник, большой и торжественный, наверное, я смогу украдкой увидеть нашего гостя, прибывшего из другого мира.

Его таинственный лик завораживает меня… я словно, прибываю в другом месте с тех пор, как впервые взглянула в его холодные, бездонные глаза.

Мне сказали, что он Наблюдатель. Следит за всем, но не вмешивается, прибыл из других миров, многое видел, но никому об этом не говорит. Большой М. лично занимается нашим гостем, держа даже его имя в тайне. Он говорит что, зная имя, можно овладеть волей…

В моей душе появляются эмоции, которые мы не должны испытывать, держа их под контролем, говорят, они нас отвлекают, от истинной службы…»

«Праздник был волшебный! Я танцевала и смеялась, кружилась, и чуть не сбила с ног нашего гостя. Было очень неловко, но я бы назвала это Божественным Проведением, если бы рядом с нами не стоял Большой М. одаривший меня суровым взглядом. Я попятилась назад, прибывая в смущении, поспешила удалиться, отдавая честь, в знак почтения и уважения…

Я позволила себе принять обличие присущее мне с рождения, женские формы, а не энергетические бесформенные субстанции или иные внешние изменения. Мы не состоим из плоти и крови, как обитатели мира, за которым наблюдаем. Мы что-то иное, но можем чувствовать боль, любить и многое другое, но учимся держать свои чувства под контролем.

– Как тебя нарекли? – Услышала я за своей спиной голос, леденящий душу. У него была ледяная кожа, сменяющая оттенки космических тонов, от него веяло энергией, холода и мудрости, окутавшей его вокруг, стеклянные глаза, смотрящие в душу, все тело и голова были покрыты символами, которые иногда проявлялись и исчезали. Наблюдатель… он бывал в дальних мирах, видел несчетное количество душ, существ и цивилизаций.

Бессмертный и древний, как сам мир, сотворенный первым из Богов. Нам запрещалось с ним говорить, но я ничего не могла с собой поделать, меня терзало любопытство, влекущее к нему.

Моя белая кожа, невзрачные белые глаза и длинные, черные волосы, блекло терялись на его фоне. Я не могла и подумать, что он заговорит со мной!

Я стояла на самом краю, наблюдая за тем, что происходит на Земле. Ощутив холод от его голоса, обернулась, провалившись в его взгляд.

– В тебе нет страха предо мной! – Произнес он.

– От чего же мне бояться столь мудрое существо, как вы? Я почитаю вас, глубочайше уважаю и склоняюсь перед вашей силой и мудростью. Но не боюсь… – Призналась ему я. Он ждал, что я назову ему свое наречение, но я считала не справедливым это, ведь не узнала бы, как его истинное имя.

– Будет не честно сказать вам, как меня нарекли, ведь вы не скажите мне свое имя! – Хватило мне наглости, сказать ему это. Он рассмеялся, наверняка это было дерзостью, но я осмелилась на этот неслыханный поступок. Наверняка если бы Большой М. оказался рядом, он одарил меня не только суровым взглядом.

– Ты вольная! Наблюдая за всеми вами, я заметил тебя… мне стало интересно, как ты решишь привлечь мое внимание… Твой своенравный характер, свойственный молодым душам, твой дух силен, но воплощение юно. Зародившись раньше, чем этот мир, ты должна была стать терпимой. Но ты по-прежнему наивна и любопытна. Хотя в тебе сила война, тебе не хватит мудрости заносить свой меч, только в крайней нужде. Ты, как дитя, с головой готова утонуть в пучине сражений. Zione veste, oktyane ek yraxsa. – Произнес он. Эти лова прокручиваются во мне, снова и снова.

– Vesta! Я нарекаю тебя Веста, что значит – Свет.

Позже, через несколько мгновений сказал он. Я спросила его, что значит, это предложение, на незнакомом для меня диалекте.

Подобно свету, развеянному в мирах – значили те слова. Я не осмелилась с ним говорить после того, как он назвал меня дитем, наверное, это