Огненное небо - Александр Воробьев

Александр Воробьев

Огненное небо

Автор благодарит

За неоценимый вклад в создание романа:

Бориса 'Кобру' Порохина

и Дениса 'ECHO' Югай

1.

Выполняя приказ командования, "Церам" разогнался до рекордных скоростей. На этот разгон ушло две трети оставшегося рабочего тела, зато расстояние от Юпитера до орбиты четвертой планеты, фрегат преодолел за неполные шесть суток. Рекорд для судов их класса. Два часа назад, окончательно осушив баки, они закончили торможение, и неслись сейчас по инерции.

Где то там, впереди их ждал заранее вышедший на перехват танкер, но телескоп фрегата все еще не мог его обнаружить. Телескоп оставался их единственным средством обнаружения, решетки главного радара "Церам" потерял в своем первом сражении.

За десять часов до точки рандеву они провели первое торможение, уравнивая скорости с невидимым еще танкером. Экипаж нервничал, даже получив с базы "Севастополь" информацию о траектории заправщика. Рабочего тела в баках оставалось на сорок минут тяги, и случись им разминуться, лучшим выходом оставалось самоубийство. Догнать идущий на восьмистах километрах в секунду корабль было практически невозможно. Они удирали от Юпитера по кратчайшей траектории, и после Марса она уводила их вдаль от основных магистралей системы. Даже гравитационный маневр у Солнца не смог бы погасить такую скорость. Не окажись танкера в точке рандеву, фрегат можно было смело вычеркивать из списков флота. А их, из списков живых.

Капитан–лейтенант Анри Беллар отгонял эти мысли уже который день. Вахты тянулись бесконечно, и короткий сон в перерывах не приносил облегчения. Каждый раз ему снилось одно и тоже. Вспышка взрыва, в которой исчезал "Виконт", багровое свечение обломка кормы, выхваченного из хаоса бесстрастной видеокамерой. И новая вспышка, стирающая краски низкой орбиты Юпитера. Вспышка превратилась в солнечный свет, в ласковый отблеск восхода.

Солнце осветило стоящую на обрыве женскую фигуру. Белое воздушное платье, развевающееся на ветру, протянутые навстречу восходу руки, женщина смеялась, и смеясь поворачивалась к нему. Его жена, его Марси. Обмирая от неизбежности, он кинулся к ней, предупредить, спасти, хотя бы закрыть собой, но на горизонте вспыхнуло второе солнце. Ослепительное, заливающее небо клокочущим огнем.

Дернувшись, Анри открыл глаза. Его краткий сон остался незамеченным. Кроме него в резервном командном центре находился только второй пилот, но Александр Сорокин сидел поглощенный собственными мыслями, и едва ли оборачивался посмотреть, чем там занят старший помощник капитана. Собачья вахта, по корабельному времени шел пятый час утра.

Отгоняя сон, Анри пробежался глазами по статусу корабельных систем. В бою у Юпитера фрегат получил серьезные повреждения. Близким взрывом ему оплавило левый борт, выведя из строя почти половину зенитной артиллерии, а лазеры вражеских истребителей расчертили броню зигзагами глубоких ожогов. Минус две маневровых дюзы, минус радарные решетки и антенны дальней связи, хорошо хоть аспайры не смогли пробить основной корпус. И без этого "Цераму" предстоял долгий ремонт. И дезактивация.

Фрегат попал под близкий ядерный взрыв, а перед этим провел неделю в глубине радиационного пояса Юпитера, так что его внешние отсеки стали фонить. Вторичная, наведенная радиация тоже подчинялась старому закону семь–десять, за неделю уменьшаясь в десять раз, но Анри полностью поддерживал идею капитана не возвращаться в отсеки жилого модуля. Они и так хватанули приличную дозу. Несмотря на принятые противорадиационные препараты, пару дней после разгона Анри чувствовал легкую тошноту. Сто три бэр, первая степень лучевой болезни. Ничего страшного, если бы не одно но. Анри хотел детей, а после такой дозы следовало лечиться минимум год. Немного, но кто знает, будет ли у него этот год. Война…

На консоли мигнула иконка капитанского вызова.

— Как вахта, старпом? — голос Манна еще был полон сна, отчего Анри страшно захотелось зевать.

— Без происшествий, капитан, — от сдержанной зевоты заныли скулы.

— Связь с танкером установлена?

— Еще нет, сэр.

— Пора бы уже, — помрачнел Манн, и попросил — ты разбуди меня, как только получим сигнал.

— Разумеется, капитан.

Манн отключился, и Анри тоскливо посмотрел на таймер в правой нижней части консоли. До конца вахты оставалось еще полтора часа ничегонеделания. Потом его сменит Фаррел, правда выспаться все равно не удастся. До контакта с танкером оставались совсем недолго, а процедура заправки все равно потребует его присутствия на посту. Значит на следующую вахту он заступит еще более сонным чем сейчас. Скорей бы уж Земля!

Насчет часов он погорячился, минут через десять после звонка капитана мигнула иконка связиста.

— Сэр, установлена связь с кораблем–заправщиком, он в сорока минутах от нас.

— Спасибо Акира. Передай танкеру, что бы уравнивал скорости, я не хочу тратить НЗ рабочего тела.

— Понял, — Сагатимори замолчал, ожидая дальнейших инструкций, но Анри уже нажимал иконку связи с капитаном.

После того, как их выселили из башен жилого модуля, капитан Манн назначил своей резиденцией медицинский отсек. Хозяин отсека, доктор Хибберт поначалу ворчал, но потом смирился, ведь не выгонишь же капитана ютиться вместе со всеми в осевом коридоре. Поэтому вызов пошел на коммуникатор.

— Слушаю? — похоже за прошедшие десять минут Манн снова успел заснуть.

— Мы связались с танкером, сэр.

— Наконец то! — оживился Манн, — Далеко?

— "Эклипс" в сорока минутах полета.

— Не припомню такого танкера в реестре Флота. — удивился Манн, — Хотя черт с ним, главное хоть что то к нам отправили. Так, Беллар, будь в БИЦ через десять минут.

Он отключился, и Беллар, не тратя времени вызвал главного инженера. Фаррел ответил незамедлительно, всю неделю обратного пути он руководил восстановительными работами и почти не спал. И каждый раз, когда Анри его видел, главный инженер выглядел все хуже и хуже. Темные круги вокруг глаз, заострившийся как у мертвеца нос, впавшие щеки. Тридцатилетний мужчина теперь смотрелся лет на двадцать старше.

— Что случилось? — без особого интереса спросил Фаррел.

— Топай в РКЦ, Кирк, танкер на подходе.

— Понял. — односложно ответил Фаррел, и не дождавшись новых указаний, отключился.

С хрустом потянувшись, Анри заблокировал консоль, и отстегнул привязные ремни. Когда старик вызывает, то лучше не медлить. Предугадать реакцию капитана заранее у Анри не получалось. Капитан мог проигнорировать легкое нарушение, но порой мог и покарать. Причем никакой взаимосвязи с его текущим настроением, или ситуаций, отследить не удавалось. Взыскания капитан Манн раздавал, руководствуясь какой то своей, внутренней логикой. А играть в рулетку Анри не любил.

Проигнорировав вопросительный взгляд второго пилота, он подплыл к люку, и уже открывая его, ощутил запоздалое удивление. Зачем капитан позвал его в боевой информационный центр? Ведь он вполне мог наблюдать за заправкой со своего места. Манн собрался преподать ему очередной урок? Практическое занятие, смешное после всего пережитого, после атаки на вражеский конвой, после гибели друзей. Неужели Манн все еще надеется, что вскоре Анри получит под командование собственный корабль? Сам Беллар в подобном исходе сомневался. Не в собственных качествах, он сомневался в возможности выжить. Даже если им удастся отстоять Землю, кадровый состав флота в будущем сражении выбьют подчистую.

Не сказать, что бы Анри был фаталистом, но та засада возле Юпитера хоть и доказала, что аспайров можно бить, показала так же и цену, которую приходилось платить за каждый уничтоженный вражеский корабль. Они сумели поразить танкер, и немного повредить один из носителей, но из трех фрегатов и двадцати четырех такшипов от Юпитера сумел уйти один только "Церам". Такшипов уцелело три, но их пришлось бросить, предварительно сняв облученные экипажи.

Анри содрогнулся, вспомнив, какими они поднялись на борт. Командир дивизии вошел последний и когда он снял громоздкий защитный скафандр, то бросилось в глаза, какое красное, свекольное лицо было у него лицо. Ярко выраженная склеродермия, первый признак сильного радиационного поражения. Мельчайшие кровоизлияния из капилляров, судя по оттенку он получил не менее тысячи бэр! Тяжелая, почти смертельная стадия лучевой болезни. Едва взглянув на комдива, доктор Хибберт тут же распорядился уложить двенадцать выживших в гибернацию. Вылечить их могли только на Земле.

Резервный командный центр размещался в самом конце осевого коридора, станового хребта фрегатов типа "Котлин". Анри выплыл в основание тускло освещенного тоннеля трехметрового диаметра. После того, как людей переселили сюда из жилого модуля, тут всегда царил полумрак. Яркий свет мешал отдыхающей смене, и сейчас на переборках горели только огоньки аварийного освещения. В их голубоватом свете виднелись уложенные в самом конце осевого коридора груды контейнеров с водой и пищей. Большую часть запасов Манн приказал перенести вглубь корабля еще две недели назад. Туда, куда точно не доберется радиация.