Десант - Юрий Туманов

Десант

Сюда в конце февраля 1942 г. прорвался десант 1154-го полка, захватив в тылу врага единственную дорогу к фронту. Отбиваясь от тысяч фашистских солдат, держался на Варшавском шоссе, не пропуская немецкие резервы и танки, пока не погиб. Из 600 человек вернулись 12. Подвиг десанта под командованием капитана Г. О. Кузнецова дал возможность 50-й армии освободить многие населенные пункты Калужской области и г. Юхнов.

ПРЕДИСЛОВИЕ

События, описываемые в документальной повести Юрия Туманова «Десант», происходят на завершающем этапе битвы за Москву, где в то время все было на пределе сил — и у противника, и у наших войск. Именно на этом этапе Красная Армия вывела из строя у гитлеровцев 16 дивизий. И как свидетельствуют немецкие источники, с января до конца марта 1942 года потери группы армий «Центр» в живой силе составили 333 тыс. человек.

Как известно, Ставка Верховного Главнокомандования директивой от 16 февраля 1942 года потребовала от главнокомандования Западного направления мобилизовать все силы Калининского и Западного фронтов для завершения разгрома группы армии «Центр» и полного уничтожения группировки противника, действовавшего в районе Ржев — Вязьма — Юхнов. Для выполнения этой директивы было решено сначала 22-й, 30-й и 39-и армиями Калининского фронта и 43-й, 49-й и 50-й армиями Западного фронта нанести поражение оленинской и юхновской группировкам противника, а затем объединенными усилиями обоих фронтов завершить разгром его главной группировки. В результате последовавшего наступления противник на гжатском и юхновском направлении был отброшен на 80—100 километров, освобождены многие районы и вызволены из фашистской неволи многие тысячи, сотни тысяч советских граждан.

Но полного разгрома враг все же избежал. Перебросив на этот участок 12 дивизий из Западной Европы, противник остановил наступление наших войск на запад.

Как показали события, перед войсками Западного направления были поставлены чрезмерно сложные задачи. Наступление Калининского фронта успеха не принесло. А на Западном 43-я, 49-я и 50-я армии в многодневных ожесточенных боях только в начале марта 1942 года смогли срезать юхновский выступ и освободить город Юхнов.

Для содействия войскам Западного фронта в район юхновской группировки советское командование решило десантировать западнее Юхнова 4-й воздушно-десантный корпус с частями усиления. С 16 по 24 февраля в тыл противника было выброшено 7373 парашютиста и 1525 тюков с боеприпасами, вооружением, продовольствием и разным имуществом.

Однако несмотря на самоотверженность полков и дивизий, непосредственно участвовавших в боях, соединиться с действующими в тылу врага 33-й армией генерала Ефремова, воздушно-десантным корпусом и кавалерийским корпусом генерала Белова войскам Западного фронта так и не удалось.

Действиям одного из стоящих здесь насмерть полков — 1154-го — и посвящена повесть «Десант».

На протяжении первого года Великой Отечественной войны Варшавское шоссе не раз бывало свидетелем того, как не очень большие подразделения и части, вступая в бой с противником, который многократно превосходил их по численности, останавливали продвижение врага, наносили ему немалый урон, а главное — помогали выполнению нашими войсками операций крупного масштаба. Так, осенью 1941 года парашютисты Западного фронта под командованием капитана Старчака на целую неделю задержали продвижение немецкой 4-й полевой армии. А было их всего 350 человек. Затем, и тоже неделю, сдерживали эту армию на ильинских рубежах подольские курсанты, закрыв тем самым фашистам дорогу на Москву по Варшавскому шоссе, дав время подтянуть к Москве резервы для обороны. Несравнимые по количеству, но стойкие и самоотверженные, они помогли отстоять столицу.

В этот же ряд можно поставить и десантников 1154-го стрелкового полка, которые в конце февраля 1942 года, оседлав Варшавское шоссе в тылу юхновской группировки войск, помогли успешным действиям 50-й армии под Юхновом. Это стало одним из существенных звеньев последнего этапа московского контрнаступления.

В эти дни каждая дивизия, каждый полк и даже батальон или рота стоили очень многого. Артиллерийские орудия, как вспоминает командовавший тогда Западным фронтом Маршал Советского Союза Г. К. Жуков, приходилось буквально выпрашивать у Верховного Главнокомандующего, даже если это и было 10—15 орудий ПТО. Снарядов получали мало, порою по 1—2 снаряда на орудие в сутки. И если удавалось на каком-либо участке сосредоточить достаточное количество стволов, то эти удачи всегда обеспечивали результативность операции.

В повести вполне убедительно показано, как и отдельное орудие, расчет которого сражается стойко и уверенно, придает необходимую прочность и жесткость обороне пехоты, даже при том, когда огромна плотность обрушенного на нее огня и многократен перевес сил.

Та стойкость, с которой сражается в десанте 1154-й стрелковый полк, вообще характерна для первого года войны, т. к. обстановка часто не оставляла иного выхода, а личные качества воинов Красной Армии были достаточно высоки. Стойкость оставалась такой же и до конца войны, но соотношение сил тогда было уже совсем другим. Недаром Маршал Советского Союза Г. К. Жуков вспоминает: «Когда меня спрашивают, что больше всего запомнилось из минувшей войны, я всегда отвечаю: битва за Москву».

Эта битва не забывается никем из ее участников.

Документальная повесть «Десант» хорошо показывает нынешним поколениям, как беззаветно, до самопожертвования включительно сражались воины Красной Армии с сильным и опытным противником в московском контрнаступлении.

В. ТОЛУБКО,

Главный Маршал артиллерии

ДЕСАНТ

Командиру полка Георгию Осиповичу Кузнецову, комбату Котунову, убитым на Немане летом 1944 года, командирам огневых взводов Анатолию Попову и Григорию Камениру, разорванным бомбой вместе со своими орудийными расчетами зимой 1942 года в калужской деревне Проходы, и всем однополчанам, товарищам по 1154-му стрелковому полку 344-й дивизии посвящаю эту повесть.

Тысяча сто пятьдесят четвертый полк шел навстречу своей смерти. Впрочем, это не совсем так: полки умирают редко. Даже если бойцов в них почти не остается. Командиру его — майору Минину, политрукам Ненашкину и Корсунскому, начальнику связи лейтенанту Дуклеру, комбату Белошапкину, красноармейцам Попову и Михалевичу, сержантам Нестерову и Фенеши, санинструктору Рыбаловой и многим, многим другим предстояло остаться на поле боя, в земле, самим стать землею, но имя свое — тысяча сто пятьдесят четвертый полк — оставить людям, навсегда связав его с опасным, героическим, беспощадным словом — десант.

Они пока еще об этом ничего не знали. Ни о гибели, ни о вечной посмертной славе десанта. Они просто шли безлесными снежными полями Мосальского района, оставляя позади другой районный центр будущей Калужской области — город Юхнов. Пробивались сквозь почти непроходимые, местами чуть не в рост человека снега.

Не каждому на войне выпадает счастье умереть за город, хотя бы и за малый. Чаще, намного чаще солдатская жизнь обрывается в бою за бугор, за опушку леса, за безымянный мост на безымянной дороге. Тысяча сто пятьдесят четвертому полку повезло. Он должен был умереть за город Юхнов.

С трудом одолевая февральские сугробы, бездорожье, пургу, теряя десятки людей обмороженными, выбившимися из сил, надорвавшимися, шли вперед роты, таща на себе сотни пудов оружия, патронов, гранат, хлеба, всего, чем живет бой. Война лихих ударов, блеска полководческих озарений, прорывов, гениальных маневров — все это короткие всплески счастья, спрессованные потом в воспоминаниях, заслоняют они будни войны, ее повседневность: изнурительную переноску тяжестей, воловью солдатскую работу грузчиков.

Мертвые товарищи сотнями оставались лежать непогребенными в полях у деревень Чернево, Чебери, Лунево… Пурга заметала их. Разрывы немецких снарядов не оставляли в покое, доставали и там, в небытии, перекатывали заледеневшие трупы, кромсали, били, кололи на части. Живые уходили от них все дальше и дальше. Помнили, горевали, клялись отомстить, но все шире становилась разделяющая их белая равнина, по которой шли вперед, к бессмертию, те, кто пока еще был жив.

Если бы до войны сосчитать население этих двух районов, то не набралось бы и сорока тысяч человек. Теперь под Юхновом сгрудилось друг против друга чуть ли не полмиллиона людей — четыре армии. Три из них наши: пятидесятая, сорок девятая и сорок третья. А у гитлеровцев четвертая полевая.

Судьбу всей этой войсковой громады должен был в ближайшие дни решить поредевший, численностью теперь едва ли превышавший нормальный довоенный батальон тысяча сто пятьдесят четвертый полк.