Праведник - Игорь Хорр

Игорь Хорр

Праведник

Посвящается моей жене Оксане

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

Мы сидели на маленькой кухне за стареньким деревянным столом, пили водку и ели слегка пережаренный плов. Мой приятель слишком частил, говоря тост за тостом, и от этого быстро пьянел. Говорил он ужасно громко, то и дело срываясь на крик. На вид он был очень доволен собой.

Одет он был в военную форму неизвестного мне образца, из черной ткани, с трехполосным шевроном и старым российским гербом. Когда я зашел к нему пару часов назад, он как раз примерял этот свой новый наряд.

— Ну как форма? — едва впустив меня на порог, спросил он.

— Хороша. Она идет тебе, — сказал я, ничуть не солгав.

Форма действительно шла ему. Черный китель делал широкими плечи, а жесткий солдатский ремень крепко стягивал давно отвисший от безделья и пьянства живот.

— Это форма нашей организации, — пояснил он. — Так одеваемся мы — монархисты.

— Это я понял.

— Тебе, правда, нравится? Сапоги я не стал надевать.

— Правда. Хорошая форма. Не мешало бы обмыть?

Он немедленно согласился. Крутанулся еще пару раз перед зеркалом, затем ринулся на кухню, достал водку и начал готовить плов.

— Ты, конечно, не разделяешь наших идей? — уже, наверное, после пятой, развалившись на стуле, спросил он меня.

Я пожал плечами. Из его слов я понял, что он состоит теперь в новой политической партии, исповедующей монархические идеи, и что Россия уже не сегодня-завтра будет монархией, и что эта его партия очень велика и сильна.

— Этого следовало ожидать, — уверенно произнес он, не вникая особенно в мой ответ. — Конечно! Понятно! — усмехнулся он. — По-другому и быть не могло! И тем не менее в России очень мало таких, как ты! Очень! Большинство представителей русского народа поддерживают нас к наши идеи! Монархия — вот единственный политический строй, при котором может существовать наше величайшее государство! Россия! Вдумайся в это слово! Россия! Российская Империя!.. Православие! Самодержавие! Народность! Вот триада, на которой зиждется наш мир! Вот те главные три кита! Ты понял?

— Конечно, — миролюбиво ответил я. — Я, кажется, уже где-то читал об этом…

— Ни хрена ты не понял! — продолжал мой добрый друг-монархист. — Ни хрена! Таким, как ты, этого не понять!

— Странно, — заметил я. — Еще совсем недавно ты, кажется, исповедовал совсем другие идеи?

— Врешь! Я всегда думал об этом! Я всегда ненавидел большевиков и всегда был уверен, что власть их скоро закончится! Власть их падет, и Россия начнет возвращаться на круги своя! И это уже происходит! Не пройдет и десяти лет, как в России снова воцарится самодержавие! И она снова, как и раньше, станет самой богатой в мире страной и самой могущественной державой! — Он снова наполнил свою рюмку. — Я хочу выпить с тобой за монархию! За наш православный народ! За царя-батюшку!.. Или ты не желаешь за это пить?

— Отчего же? С удовольствием выпью за наш великий народ…

— За царя!

— Хорошо. Но за какого царя?

— За будущего монарха государства Российского!

— Разве он существует?

— Существует. В изгнании. Наследник рода Романовых! Он готов и ждет нашей команды! Ждет таких, как я и мои товарищи! И нас много! Нас пол-России! За нас!

Мы чокнулись. Я выпил свою рюмку. Он — свою, и вдруг поперхнулся и громко закашлялся, прикрыв рот рукой. Я налил в кружку воды и подал ему.

— Спасибо, — поблагодарил он меня, откашлявшись. — Слушай, что я тебе скажу. Царь — это не главное. Для того чтобы установилась монархия, самое главное — вера! А вера у нас в народе крепнет с каждым днем! Истинная православная вера! — Он снова выпил воды, встал и перекрестился. — Мы — такие, как я и мои товарищи, — укрепим веру в народе! Наш народ не может жить без веры! Вера — основа всего! Мы восстановим храмы Господни! Дети в школах будут изучать Библию и Закон Божий! Мы вернем прежние порядки! Мы восстановим монархию и прежнюю добрую, старую Россию! Мы вернем ей былое богатство! Былую мощь! Мы поборем преступность! Прекратим инфляцию! Мы восстановим и обновим культуру! Мы восстановим и очистим от скверны великий русский язык! Мы вышвырнем из России всех иностранцев, а всю твою братию отправим обратно, в черту оседлости!.. Помнишь тот анекдот, когда при Сталине всех евреев хотели отправить в Мордовию?

— Помню, помню.

— Вот так. — Он снова сел и расплывчато улыбнулся, давая понять, что последние слова его есть не что иное, как шутка.

Впрочем, в последнее время он слишком часто выражал свою нелюбовь к инородцам, хотя я точно знал, что сам он далеко не чисто русских кровей. Скажу, однако, что ни на меня, ни на кого конкретно никогда не распространялась эта его нелюбовь.

В тот вечер мы сидели еще очень долго и сильно напились, и я уж не помню, куда зашел наш разговор. Лишь к утру следующего дня я, в состоянии очень болезненном, возвратился домой.

К тому времени у меня лежала законченной короткая повесть об одном мечтательном молодом человеке и его друзьях, которая и стала первой частью этого небольшого романа. Мне очень хотелось выдумать что-нибудь о жизни этих героев лет этак через пятнадцать-двадцать. Тогда мне показались ужасно интересными идеи моего одержимого друга-приятеля, и утром следующего дня я сел за письменный стол, чтобы быстренько набросать подкинутый моим монархистом сюжет о том, как возродилась в России монархия, о политических и дворцовых интригах, войнах и революциях… Впоследствии, так уж случилось, сюжет сильно изменился, хотя многие интересные мысли из того разговора остались. Впрочем, мне не хочется забегать вперед. Скажу только, что в книге этой нашли отражение натуры немногих моих друзей, да простят они меня, многие скрытые и явные их достоинства и недостатки, пороки, старые и новые пристрастия, политические и религиозные убеждения и заблуждения, а также вся та прочая каша, что скопилась в головах наших за последние пять-семь лет…

КНИГА 1

Эльза

Дела давно минувших дней…

ГЛАВА ПЕРВАЯ

АРБАТ

Дождь кончился. Старый Арбат быстро оживал. Покинувшие укрытия люди снова беспорядочным потоком побрели по не обсохшей еще мостовой. Развернули свои картины художники. Тут и там, по обе стороны улицы торговцы расставляли на маленьких столиках свой пестрый товар — расписные подносы, балалайки, самовары, матрешки, военную форму, знаки отличия, награды и многое другое, что особенно привлекает иностранных туристов. Из подворотен выползли нищие и расселись прямо под ногами прохожих. Целый табор цыганок и цыганят-попрошаек вывалил из подъезда большого дома — женщины в пестрых одеждах, чумазые, черноглазые дети тотчас же растворились в толпе.

— Дай денежку! Подожди, дорогой, помоги бедной женщине! Молодая, красивая, дай я тебе погадаю! — уже слышалось отовсюду.

Музыканты настраивали инструменты. Кто-то уже пел нераспетым тенором. Кто-то уже кричал и о чем-то спорил. Затихший на время дождя Арбат вновь стал весел, шумен и суетлив.

Было около шести часов вечера. Поднявшись из метро, Эльза отыскала телефон и позвонила матери. Говорили они недолго. Узнав, что дома все хорошо и мама здорова, Эльза сказала, что ночевать будет у мужа и беспокоиться не следует, затем очень вежливо попрощалась, повесила трубку, вышла на улицу и не спеша зашагала в сторону ресторана «Прага».

В подземном переходе, где царила оживленная торговля и толпилось множество людей, сидели нищие и какой-то парень громко пел под гитару, она остановилась возле одного из столиков, за которым высокий, голубоглазый, очень симпатичный молоденький паренек предлагал прохожим различную полукнижную продукцию, заполнившую тогда всю Москву, ту самую, что до сих пор называют то эротикой, то порнографией, и вокруг которой до сих пор не прекращаются бесконечные шумные споры.

— Кама-сутра! Кама-сутра! — несколько устало кричал продавец. — Девочки «Плейбоя»! Игральные карты для любителей эротики! «Дао любви»! Секреты Древней Индии! Только эти книги помогут вам прийти к полной сексуальной гармонии! Девушка, девушка! Вы такая красивая! Вы обязательно что-нибудь купите! Возьмите вот эту, самую дешевую! Берите, не пожалеете!

Эльза взяла брошюрку и бегло пролистала ее. В этот момент людей у столика с товаром стало намного больше.

— Ну так как, девушка? Берете? Очень дешево! — не унимался голубоглазый красавчик.

— Ну, разве что купить вместе с продавцом, — улыбнувшись, ответила Эльза.

— Можно и с продавцом! Постойте, девушка! Куда же вы! — разочарованно крикнул ей вслед паренек, но через секунду уже снова начал расхваливать свой товар.

Эльза вышла на мостовую. В самом начале улицы сидели художники-портретисты. Их было человек десять — двенадцать, но лишь один из них занимался работой. Остальные скучали, курили и неназойливо приставали к прохожим: