Кровные узы (Hellraiser: Bloodline) - Андрей Цепляев

Цепляев Андрей

ВОССТАВШИЙ ИЗ АДА: КРОВНЫЕ УЗЫ (HELLRAISER: BLOODLINE)

ЧАСТЬ I

ВЕЛИКИЙ ИЗОБРЕТАТЕЛЬ

Торговая мастерская Лемаршана.

Предместья Парижа — 1784 год.

Тонкие пальцы аккуратно выбирают шестерни, устанавливая их в чреве сложного механизма. Глаз изобретателя наблюдает за процессом сквозь линзу штативной лупы. Игольчатой отверткой мастер медленно затягивает крошечный винт. Предмет, над которым он работает — деревянная коробка, начиненная сложнейшими механизмами, состоящими из золота, серебра и драгоценных камней.

Освещенная свечами мастерская наполнена игрушками. Механизмы и куклы рядятся на деревянных полках. Некоторые из них настоящие произведения искусства. Заводная обезьянка в ливрее, сшитой из золотых и синих лоскутов ткани, сжимает в лапках скрипку. Традиционные персонажи комедийных итальянских шоу-маскарадов дель арте Арлекин и Коломбина держатся за руки. На трапеции как на качелях сидит клоун с серебристым лицом. Облезлые стены покрыты пергаментами с зарисовками и чертежами.

Живущий и работающий здесь мастер — Филипп Лемаршан — привлекательный мужчина тридцати лет, бесконечно преданный любимому делу. Филипп сидит за верстаком, сгорбившись над новым изобретением, в мистической атмосфере, среди пляшущих теней, отбрасываемых множеством свечей. С узкого лба на верстак спадают вьющиеся кудри. Слышен стук сердца изобретателя и завывание ветра в сумерках за окном. Кажется, что-то недоброе вот-вот должно произойти.

Неожиданно комнату оглашает крик. Филипп поворачивается на стуле и торжествующе улыбается, держа на ладони свое творение. Это музыкальная шкатулка из черного дерева, покрытая тонким золотым орнаментом. Шкатулка-головоломка, способная открывать двери, впуская в наш мир демонических существ — «Конфигурация Плача».

Дверь в мастерскую распахивается. Входит жена изобретателя — Женевьева — симпатичная француженка в прозрачной ночной сорочке. На вид ей не больше двадцати.

— Ты закончил?

— Закончил.

Женевьева прикрывает рот ладонью и едва заметно зевает.

— Еще одно чудесное изобретение?

— Чудесное.

— Разве ты не гений? — улыбается девушка.

— Лучший игрушечных дел мастер Франции!

Муж и жена натянуто смеются. Есть какая-то неуловимая тревога и напряжение в их голосах, как будто оба понимают, что Филипп, выполнив этот необычный заказ, запустил разрушительный механизм, который, в отличие от созданных им прежде, будет непросто остановить.

— Но что она делает?

Филипп продолжает держать шкатулку на ладони, правой рукой прикасаясь к ее граням, и с гордостью демонстрирует работу изобретения. Его пальцы скользят по золотым орнаментам, с умыслом, последовательно нажимая скрытые панели. В какой-то момент кодовый механизм раскрывается. Перекрестие наподобие свастики отделяется от верхней грани головоломки и медленно ползет вверх. Золотая коробка остается на ладони мастера, не пытается выпрыгнуть и не раскрывается полностью. Цепи с крюками, голубые сполохи света и крики ужаса в далеком будущем. Шкатулка безопасна.

Увлеченная улыбка на лице Женевьевы тускнеет.

— Хм. Значит, она ничего не делает?

— Она разрушает все известные законы геометрии! Это мое лучшее изобретение. Ты просто не в состоянии это понять…

— Прости, Филипп. У меня и в мыслях не было тебя обидеть. Не сомневаюсь, что это невероятно сложный механизм. И все-таки это… игрушка. Мне больше нравятся акробаты и любовники, которых ты мастеришь.

Улыбнувшись, девушка подходит к рядам полок и заводит нескольких кукол. Обезьянка, словно очнувшись ото сна, принимается пилить на скрипке. Арлекин целует Коломбину, пока та, краснея от стыда, пытается спрятать лицо за веером. Клоун качается на качелях, время от времени делая полный оборот вокруг перекладины.

Филипп не реагирует. Он возмущен реакцией жены.

— Я работал по договоренности и обязан был завершить шкатулку строго в назначенный час, — объясняет Филипп, накидывая на плечи шерстяной лоден. — Герцог должен получить свой заказ.

Женевьева поворачивается и замечает, что муж, закутавшись в серый плащ, стоит напротив двери.

— Уже полночь. Куда ты?

— Во «Дворец Грёз». Нужно отнести шкатулку герцогу.

— Но почему сейчас? — в страхе крестится Женевьева. — Ночной Париж не место для прогулок.

— Потому что настал тот самый час, после которого оплата не гарантируется, — огрызается Филипп. — Надеюсь, во дворце моё изобретение оценят по достоинству.

С этими словами он выходит вон, держа шкатулку в руке. Женевьева в растерянности наблюдает за тем, как медленно закрывается дверь.

— Урочный час — полночь, — негодующе произносит она. — Аристократы… странные люди.

Дворец Грёз.

Величественный особняк, выстроенный в стиле барокко, по красоте и роскоши не уступающий королевскому Трианону, стоит в центре огороженной территории, окруженный садами, подстриженными лужайками и дорожками. У парадного входа топчется темная фигура. Со стороны кажется, что за милостыней пожаловал бродяга или бездомный, но это Филипп Лемаршан, трусливо жмется напротив высокой дубовой двери.

Открывает Жак — юноша девятнадцати лет. Коричневая ливрея выдает в нем слугу хозяина особняка. За спиной у мальчика стоит мужчина, чей возраст трудно определить из-за большого количества пудры на лице. На голове у него традиционный для аристократии того времени парик «кадоган» с двумя рядами буклей по бокам. Лишь по слезящимся глазам и тощим конечностям можно догадаться, что герцог де Лиль отнюдь не молод. Ему за пятьдесят.

В глубине дома напольные часы бьют двенадцать.

— Ах, вот и вы, Лемаршан. Точны как механизмы, которые изобретаете, и также безотказны. Прошу, входите, входите…

Филипп с трепетом делает шаг и переступает порог особняка. Внутренне пространство мраморного холла освещено свечами, но света недостаточно, чтобы разогнать плотные сгустки сумрака, чернеющие повсюду. За наносным лоском и красотой фасада скрывается упадок. Стены покрыты облупившейся краской. Шпалеры потемнели от времени. С потолка и люстр свисают хлопья паутины. Дневной свет обнажил бы этот контраст, благодаря которому дворец напоминает заброшенный склеп — пирамиду древнего правителя, величественную снаружи, но рассыпающуюся изнутри.

Воспаленные глаза де Лиля расширяются от волнения, едва он замечает в руке гостя шкатулку-головоломку. Аристократ манящими жестами зазывает гостя за собой, следуя к двери в дальнем конце холла.