Первый холод (ЛП) - Дженнифер Эстеп

Дженнифер Эстеп

Первый холод

Мифическая академия – 0,5

Название: Первый холод

Серия: Мифическая Академия №0,5

Переводчики: MURCISA, 23456789009876

Редактор: MURCISA

Перевод выполнен специально для группы https://vk.com/club43447162

Любое копирование без ссылки на группу и переводчиков запрещено

Аннотация

Я — Гвен Фрост, и я обладаю цыганским даром. Он называется психометрия, странный способ сказать, что я вижу видения в моей голове и получаю вспышки воспоминаний других людей и почти всего, к чему прикасаюсь, даже к парням.

Мой дар делает меня немного любопытной. Хорошо, хорошо, возможно слишком любопытной, иногда на грани навязчивой идеи. Я хочу знать все о каждом вокруг меня. Но даже я не хочу знать тайну, которую скрывает моя подруга Пейдж. Из-за ужасной потери меня отправят в новую школу, Мифическая Академия, где пре подаватели не готовят нас к итоговым тестом, а учат сражаться потив Жнецов Хаоса.

Теперь у меня нет друзей и нет никаких идей, как мой дар имеет отношение к ним. 

Единственная вещь, которую я знаю, что моя жизнь никогда не будет прежней.

— Можно ненадолго взять твою расческу?

Пейдж Форрест смотрелась в широкое зеркало, которое висела над умывальниками на одной стороне со сменной одеждой девочек. Урок физкультуры закончился три минуты назад, и все девушки бросились снимать потные футболки и штаны с тел и переодевались в нормальную одежду.

 Они носили узкие джинсы и обтягивающие, открывающие живот топы, чтобы произвести впечатление на себя, на других, и что еще важнее, на горячих парней старшей школы Эшланда.

Только Пейдж стояла как застывшая у зеркала. Она была действительно красивой с ее длинными, черными волосами и светло-зелеными глазами, но у меня не вознило чувство, что она рассматривает себя с тщеславием шестнадцатилетнего подростка.

Во-первых Пейдж не пользовалась блеском для губ или тональным кремом, и она не наносила на кожу блестящую пудру, как делали другие.

 Она не сплетничала с другими девочками и не филосовствовала о том, какое ужасное, серое мясо давали сегодня в столовой. Она не писала СМС.

Нет. Пейдж прислонилась к раковине и смотрела самой себе в глаза, как будто могла увидеть что-то, что не видел никто другой, и в ее мрачном выражении лица  было что-то пугающее.

Этот взгляд позаботился о том, чтобы я захотела узнать, что он скрывает.

Мне было любопытно. Окей, слишком любопытна. Хорошо, хорошо я была вне себя, неудержимо взволнована от любопытства, иногда это походило уже на фанатичность. Я всегде хотела знать все о людях, которые меня окружают. Почему? Ну да, я винила в этом мой цыганский дар.

Я была Цыганкой с психометрической магией. Или другими словами, Цыганка со способностью узнавать историю вещей, видеть и чувствовать, для этого нужно было бы просто прикоснуться к ним.

 И это снова было высокопарное описание того, что почти всегда, когда я прикасаюсь к чему-то, воспоминания и чувства других людей вспыхивают перед моим внутренним взором.

Цепочка, любимая книга или фото. Я могла получить колебания от всего, к чему люди имели личное отношение, и могла точно увидеть и почувствовать, что пережила личность, когда именно носила цепочку, читала книгу или рассматривала фотографию.

Я не знала точно, откуда у меня этот цыганский дар или почему вообще я была цыганкой, но мне нравилась сила, которую мне придавала психометрическая магия. Я хотела точно знать, что люди думали на самом деле.

Была ли девочка моей настоящей подругой или шепталась обо мне за спиной. Действительно ли я нравилась парню или вместо меня он думал о другой девочке.

 Как Дрю Скуирес, мой первый и единственный парень. Благодаря моей психометрии передо мной выспыхнули чувства Дрю, когда мы поцеловались, и я почувствовала, что он представлял, как будто я Пейдж. Я сразу же порвала с ним.

Да, иногда вещи, которые я видела, причиняли боль, но все равно мне нравилось это узнавать тайны других. И когда заметила странное выражение лица Пейдж, я поняла, что она скрывала что-то, что-то большое.

—Пейдж? — спросила я снова, на этот раз немного громче, чтобы мой голос перекричал гоготание других девочек, визг обуви по полу и шум дверок от шкавчиков.

По крайней мере Пейдж выскользнула из своего транса и искала в зеркале мой взгляд.

—Гвен? Гвен Фрост? — спросила она оглушенно, как будто она не узнавала меня.

Я осмотрела свое собственное отражение. Конечное, мои вьющиеся, каштанове волосы были в данный момент как вспотревшее птичье гнездо. Поэтому-то я и хотела воспользоваться расческой Пейдж, чтобы сделать высокий хвост.

Моя бледно-белая кожа все еще была покрасневшая и покрыта пятнами из-за попыток поиграть в баскетбол, а мои фиолетовые глаза принципиально казались странными. Хорошо, хорошо, мои глаза казались очень странными.

Но Пейдж и я знали друг друга с детского садика и ходили в один класс. Иногда по выходным мы даже зависали с общими друзьями. Она определенно должна знать, кто я такая, особенно после того как пару дней назад она попросила меня найти ее потерянный мобильный телефон.

Телефоны, ключи, кошельки, скомканные лифчики и боксерские трусы. За определенную ценну ученики старшей школы Эшланда нанимали меня, чтобы найти вещи, которые потерялись или были украдены, или просто не лежили там, где должны были.

Да, я использовала свой цыганский дар, чтобы пополнить карманные деньги, вместо того чтобы бороться против огромной, древней, злой силы. Можете винить меня, потому что я думаю предпринемательски, и как другие подростки не хочу работать в забегаловке фаст-фуда.

Благодаря моей психометрии мне было легко найти вещи. Обычно я должна была только прикоснуться пальцем до письменного стола ученика или осмотреть его карманы, чтобы получить достаточное представление того, где они оставили их мобильные или любимые браслеты.

И если я сразу не получала информацию, где что-то потерялось, я просто прикасалась к следующей вещи, пока не узнавала точно. Почти как Калле Блумквист* ( * суперсыщик, герой серии книг Астрид Линдгрен) ,  который преследовал по следу сверхъестественный хлебный мякиш.

Люди всегда оставляли после себя колебания, на всем, к чему прикасались. И эти колебания показывали все: от того,что они ели на обед, до того, что в действительности они думали о новом друге ее лучшей подруги.