Однополчане. Спасти рядового Краюхина - Валерий Большаков

Валерий Большаков

Однополчане. Спасти рядового Краюхина

Глава 1

Дело о пропавшем без вести

«Бентли» мчался по московским улицам и проспектам, вокруг все сияло и переливалось, било наотмашь цветами рекламы, а вереницы фонарей рассеивали желтый и оранжевый свет.

– Вау-у! – восторженно взвыл Вика, выжимая газ.

Мотор и вовсе взревел, Алла завизжала и полезла в люк – подышать. Марлен тут же приобнял ее за ноги – надо же поддержать человека! – и Алка закрутила попой, напевая что-то, почти неслышное за ревом набегавшего воздуха.

– Ви-ика! – капризно надула губки Карина, с ногами забравшись на переднее сиденье. – Не гони, я боюсь! Шумахер, блин…

Виктор пьяно рассмеялся, а Марлен, тиская приятные Алкины выпуклости, подумал, что после первой порции виски Тимофееву еще можно доверять руль, но вот потом…

– А мы куда сейчас? – спросил он.

– Не знаю, Исае-ев! – пропел Виктор.

– Ой, а давайте в «Крышу мира»! – встрепенулась Карина. – В «Крышу мира»! В «Крышу мира»!

Алла тут же просунулась в салон, дразняще отклячивая круглый задик, и заявила:

– В «Сохо Румс»!

– В «Крышу мира»!

– Сначала в «Сохо Румс», а потом – в «Крышу мира»! – рассудил Тимофеев. – Вот тебе и весь сказ.

– Ну, ладно…

Исаев снисходительно улыбнулся. Хоть ему и стукнуло двадцать пять и он был на год младше Витьки, Марлен чувствовал себя опытным старшим товарищем.

Просто, немного себя испытав, он ощутил в себе новое отношение к жизни, к себе самому. Теперь его уверенность покоилась на сознании собственной значимости – Исаев представлял себе, на что он способен, установил себе пределы допустимого. Правда, достичь верха и назвать себя взрослым мужчиной у него пока не получалось – Марлен не знал, чего же он хочет в жизни и чем ему заниматься, чтобы исполнить свои желания.

Идти в бизнес по стопам отца желания не было. Стимул тоже отсутствовал – деньги имелись, и немалые, вот и появлялся соблазн – не думать о будущем, обождать. Решение само придет…

И все же по сравнению с Виктором Марлен выглядел как скучный старший брат, снисходительный к баловству младшего.

Нет, раньше, лет пять назад, они были как «два сапога пара». Вот так же носились по ночной Москве – Вика на «Феррари», он – на «Ламборджини», – заваливались в «ночники», снимали девчонок. Могли сгонять в Париж и обратно – просто так. Наркотиками, правда, не баловались – и очень этим гордились.

Да, еще они учились.

Марлена батя устроил в МГТУ. Дескать, мечта у меня была – поступить в «Бауманку», да не срослось. Пускай хоть сын за меня выучится!

Илья Марленович, отец Марлена, был из тех, кого на заре «катастройки» звали «новыми русскими». Сам Исаев-старший отрицал подобный статус, поскольку напрямую с криминалом не соприкасался. Да, случались у него сделки, проходившие по тонкой грани между законом и преступлением, ну, так, а что делать, если «социалистическое отечество» густо заросло «джунглями капитализма»? В мире чистогана, как известно, выживает сильнейший. И хитрейший. Ладно, ладно – умнейший.

Илья Исаев вернулся из Афгана старшим сержантом. Поступить в московский вуз перед армией не удалось, и после дембеля не вышло – сыну исполнился годик, жили они в съемной комнатушке, так что надо было изыскивать средства, а не о диссертациях мечтать. Зато, как это часто случается, родитель перенес свою мечту на ребенка – учись, сынок, за папу!

Исаев-младший был не против – на факультете он занимался электроникой, а это ему было интересно. Он реально получал позитив от возни с деталями, схемами, от сборки робота Термократора, умевшего ходить, вертеть головой и говорить.

Нет, гулять Марлен тоже любил, как и всякий ребенок двадцати лет от роду. Его это подчас доставало – раньше вон пацан в пятнадцать лет на завод устраивался, когда отец на фронт уходил, и реально был главой семьи. А теперь, если тебе даже двадцать, то ты всего лишь великовозрастное дитё.

Исаев очень не хотел вливаться в когорту этих инфантильных переростков, но, видать, не хватило ему воли.

Четыре года он худо-бедно, но отучился, даже пару раз в конкурсах участвовал, чуть было «старт-ап» не затеял на ниве кибернетики, а на пятом курсе загулял – пошли «энки», «незачеты»… Короче, отчислили Марлена.

Тогда Исаев-старший «сослал» сына в Лондон – обживаться в языковой среде. А толку? «Золотой молодежи» и в «Лондонграде» хватало, было с кем потусить. Вот тогда отец и поговорил с «блудливым сыном». Ну, как поговорил…

Молчал минут пять, сопел в две дырки, а потом посмотрел этак, с легкой брезгливостью, и сказал: «В армии мы таких, как ты, звали чмошниками». Сказал, повернулся и ушел.

А Марлен стоял как оплеванный. Десять минут спустя он уже ехал в Хитроу, весь на нерве, злой, а когда прилетел в Москву, сходил в парикмахерскую, сделал себе прическу «милитари» и явился в военкомат. Готов, дескать, исполнить священный долг.

Ничего, отслужил, как все…

Исаеву ко времени призыва исполнилось двадцать два, так что в своей группе он был самым старшим. Да его и так никто не задевал – высокий, широкоплечий, Марлен внушал некоторое почтение уличной шпане.

Без ограничений по здоровью, Исаева направили в ВДВ, чем он поначалу гордился – как же, «Войска Для Войны»! Здесь не муштрой заняты, а как раз той самой боевой подготовкой, с утра и до вечера. Если бы он только знал, насколько это верно!

Наивные надежды на то, что в десанте из него мигом сделают крутого каратиста, на манер Брюса Ли как минимум, не оправдались. Нет, конечно же, «рукопашке» их учили, и учили неплохо – самым эффективным приемам. Пользоваться саперной лопаткой, автоматом, ножом – уничтожать врага быстро и с наименьшими усилиями.

Но куда больше времени уделялось бегу. С кросса начинался каждый день! И штанга была, и на стрельбище часто занимались, и с парашютом прыгали – днем, ночью, на воду, на лес, из-за облаков, с оружием и снаряжением…

Поговорка, родившаяся в ВДВ, правильно выделяет суть: «Пять минут ты – орел, а все остальное время – ломовая лошадь».

В общем, скучать было некогда.

Однажды их послали в Чечню, когда там объявили КТО, но стяжать славу Исаев не сумел. Видимо, среди бандосов набралось мало желающих связываться с десантниками.

Так, проехали «на броне» по горным дорогам, один раз только постреляли, когда какой-то горец сдуру пальнул по колонне. Вот и все боевые действия.

Отец с матерью приезжали в часть, мать плакала и причитала (так и не освоила роль вышколенной богачки-стервы), а батя молчал-молчал, а потом просто пожал сыну руку, да и ушел. Дела.

После дембеля Марлен сохранил какой-то новый настрой, что ли. Он по-прежнему пользовался отцовскими деньгами (Исаев-старший еще двадцать пять лет назад сказал: «У меня в детстве ничего не было, пускай у сына будет все!»), но зарабатывать «бабосы» хотел сам. Именно зарабатывать, а не «делать» или стяжать.

Смешно – «новый русский» назвал первенца, как деда, Марленом, уже не помня, что имя это – в честь Маркса и Ленина.

А Исаеву-младшему нравилось. И он заказал известному дизайнеру логотип своего детективного агентства в виде двух профилей – автора «Капитала» и вождя мирового пролетариата.

Почему его потянуло именно в сыщики? Да вот пришло как-то в голову и не вышло. Может, про Шерлока Холмса да Эркюля Пуаро начитался? Или кино насмотрелся?

Отец сына поддержал – чем бы дитя ни тешилось…

Вот только работенка вышла вовсе не такая, как в сериалах показывают, – без погонь и перестрелок. То ревнивому мужу приспичит за женой проследить, то еще какая скучная бытовуха. Серьезных дел только два велось.

Но все равно это была настоящая работа, он сам «пахал и заколачивал» деньги! Это и поднимало Марлена в собственных глазах, и позволяло смотреть на приятелей немного свысока.

Балуйтесь, дескать, балуйтесь, дядя за вами присмотрит…

…В этот момент Алле надоело изображать носовую фигуру на «Титанике», и она плюхнулась прямо Исаеву на колени. Прижалась, потянулась – и все мысли у Марлена выдуло из головы…

…Проснулся Исаев поздно. Разлепил глаза, сощурился от яркого света, бившего в окно, поморщился – в голове словно маленькие молоточки дробь выбивали. Где он?

Оказалось, что дома. То есть в студии, где размещался офис агентства «Маркс и Ленин». Только почему он на диване, а не в постели? И Алла где? Или Карина, без разницы?

Застонав, Марлен поднялся. О, бедная его голова…

Вздохнув, Исаев хмуро глянул на Вику Тимофеева, свернувшегося калачиком посреди его кровати. Вот наглый…

Хотя Аллы или Карины рядом с Витькой тоже не было – наперсник детских забав дрых в полном одиночестве.

Марлен прошлепал босыми ногами в крохотную кухоньку и запустил кофе-машину. Обычно он кофий не пил, чай хлебал в основном или какао, но сегодня, сейчас доза кофеина точно не помешает.

Слушая, как шипит эспрессо, Исаев взлохматил волосы и стал вспоминать вчерашний день.