530SJP - Антон Вурсак

Вурсак Антон

530SJP

Вурсак Антон

530SJP

Люди с глазами мертвецов, с черными глазами, похожими на два абсолютно черных, масляно поблескивающих камушка... Он бежал от них, бежал по длинным плоским улицам, среди каменных коробок, среди битого кирпича и разбитых бутылок, по жидкой грязи и крошащемуся известняку, но его ноги были как ватные, и хотя сердце почти разрывало грудную клетку, он двигался медленно, ужасно медленно. И они настигали его. И тьма из их глаз вливалась в него, похожая на вязкую струю мазута, и вместе с удушливым спазмом в груди пришло к нему чувство приближающейся смерти. Пробуждение вырвало его из холодной могильной ямы, но мучительный спазм, сдавивший сердце, так и остался и холодный свет, заползающий в комнату наполнял душу непонятной тревогой, что-то должно было произойти сегодня. Что-то ужасное и непоправимое. Билл Грандман резко вскочил с кровати, так что даже закружилась голова. Светящийся ядовито-зеленым светом индикатор времени на противоположной стене показывал пять пятнадцать утра. Билл оделся широкие штаны цвета хаки, ботинки из грубой синтетической кожи и серая куртка, засаленная и прожженная в нескольких местах с огромным полу стершимся номером на спине - 530SJP. Этот номер - его универсальный идентификатор заменял ему имя, как и миллионам других людей. Только Координаторы имели право носить настоящие имена. Остальные по большей части давно забыли, как их когда-то звали. Билл помнил свое имя, не один час, стоя за конвейером он рассуждал о том, как это человек мог так быстро съёжиться до какого-то словесного огрызка, который даже и произнести было затруднительно. Но ответ постоянно ускользал от него, снова ныряя в мутный темный омут подсознания. Задавать же такой вопрос постороннему человеку на сто процентов означало одно - Переработку. Билл позавтракал - завтрак его состоял из жидкого, еле теплого чая и сэндвичей с соевой массой. Недавно группа ученых - антропологов обнаружила, что соя способствует здоровой трудовой деятельности и позитивному складу мышления. "И помогает избавиться от ревизионистских настроений" - как пошутил один из знакомых Билла, человек, известный под номером 656HJK. Бедняга, едва ли его тело очень помогло развитию сельского хозяйства - он был очень тощим. Билл тщательно вымыл после себя тарелку и чашку ("Опрятность и соблюдение личной гигиены - отличительная черта общественно-здорового индивидуума") и вышел на улицу. Ледяной ветер тут же сузил преломлённое в зрачке пространство до узкой полоски промерзшего асфальта под ногами. Серая бетонная громада цеха запирала улицу как огромные ворота средневекового замка. В открытые ворота вливался поток серых спин - начинался новый рабочий день. Билл выполнял на заводе не очень сложную, но крайне полезную для общества функцию - он укреплял в гнезде микросхему типа "А". Чем становилась конечная продукция - он не знал. Вообще никто не знал, где заканчивается конвейер, и не имел ни малейшего желания спрашивать. Билл помнил - "взять из контейнера Заготовку, зафиксировать ее в гнезде, перейти к следующей детали". За это он получал ежемесячный паек и выходные по праздникам. Правда выходных его в последнее время почти всегда лишали. Причина была одна - он стал размышлять, стоя за конвейером, а это не является признаком позитивного мышления. Мысли человека, как и его физические силы, принадлежат обществу. Координатор стал обращать внимание на все возрастающее количество брака и грозил принять меры и сообщить в компетентные инстанции. А Билл продолжать мечтать и вспоминать прошлое, то, что было до войны. Маленькое кафе где-то на окраине Дублина. В середине столика лужа чего-то липкого, серый сигаретный пепел, клубы голубоватого дыма, скользящего под оранжевым абажуром, карты и огромные кружки с пивом. Из дальнего темного угла кафе раздаются крики, там засела изрядно подвыпившая компания - они обсуждают недавно введенные Советом Европы экономические санкции против Соединенных Штатов. Неожиданно какой-то человек бросается к висящему над барной стойкой телевизору и выкручивает регулятор громкости на максимум. "Сегодня, в три часа дня..." - произнесла хорошенькая взволнованная дикторша - "Президент США инициировал военное вторжение на территорию Великобритании, входящей, как известно в состав Совета Европы. На экстренном заседание Европарламента будет обсуждаться вопрос о нанесении превентивного ядерного удара по территории США...". Изображение дикторши пропало и вместо нее появился мужчина лет сорока, с выражением здорового дебилизма на лице - "...поскольку экономическая политика так называемого Европарламента несет угрозу устоям мира и демократии на планеты..." произнес он с крайне траурным видом - "...я, как представитель народа, несущего факел разума перед всей планетой, вынужден принять это тяжелое решение. Американский народ должен наконец занять свое место в авангарде всей человеческой цивилизации!" Миллионы людей, чья жизнь растаяла в яростной вспышке ядерной бомбардировки били всего лишь закономерным следствием упражнений в политической риторике. Полуторачасовое мероприятие, именуемое притаившимися в бункерах политиками "конфликт с ограниченным применением ядерного оружия" начисто стер с лица земли все крупнейшие города Америки и Европы. Один из Американских подводных крейсеров заодно обратил в радиоактивный пепел Москву и Петербург, как оказалось, его компьютеры почему-то не были перепрограммированы еще со времен Холодной Войны. Билл оказался в числе немногих, кому посчастливилось спастись. Он, конечно ничего не знал о готовящейся бомбардировке, но почему-то за четыре часа до нее вдруг решил навестить свою бабку, живущую на маленькой ферме к западу от Дублина. В зеркале заднего вида его старенького Фольксвагена внезапно отразилось нестерпимое сияние - распускающийся цветок армагеддона, небо стало оранжевым, затем почти черным. Хлопья пела падали и кружились на ветру, делая происходящее похожим на нелепый кошмарный сон... Потом было заявление генерального секретаря коммунистической партии Китая, которое передала по спутниковым каналам одна уцелевшая телестудия в Калифорнии. Когда политики вылезли из своих подземных убежищ, они с удивлением обнаружили, что заботу о человечестве уже взяли на себя другие люди. С пострадавшими от радиации поступили до гениального просто - они были согнаны в огромные воронки, оставшиеся от попаданий ракет и уничтожены фосгеном. В этой беспрецедентной военной операции участвовало два миллиона юных китайских коммунистов - молодых низкорослых парней с бронзовой кожей, в раскосых глазах которых скрывалась превосходная панорама прицела. На черных джипах, снабженных скорострельными авиационными пушками они загоняли толпы обезумевших людей не хуже, чем прославленные американские ковбои стадо скота. Когда все было кончено, остальным, умирающим от голода жителям двух великих держав было объявлено, что наконец свершилась столь долго ожидаемая сынами человеческими мировая революция. Народ получил достаточно хлеба, да и зрелищ тоже. Самым первым грандиозным зрелищем, срежессированным новой властью стала публичная казнь президента Соединенных Штатов. В центре огромного стадиона на пять тысяч человек его привязали к столбу, облили бензином и подожгли. Все население земли могло наблюдать его агонию по спутниковому телевиденью. Впоследствии такие мероприятия стали массовыми. В одном из таких шоу уничтожили сестру Билла, ее крик, мечущийся в пестрой воронке стадиона, взлетающий к ослепительно-голубому осеннему небу как яркий воздушный шарик... Тяжелая заготовка с оглушительным звоном рухнула на кафельный пол, Билл повернул голову и встретился взглядом с ледяными раскосыми глазами Администратора - "Так, товалиса, ты наверное совсем не хочешь выполнять указ нашей великой Партии, придется мне говорить - ты не пригоден ни на что, кроме удобрений для наше сельское хозяйство..." - произнес администратор на ломаном английском" эй! полицейский, ходи сюда...". Реакция Билла не была обдуманным поступком, он действовал под впечатлением от своих воспоминаний. Так человек, проснувшийся после сна в котором он тонул, судорожно хватает ртом воздух. Свинцовая болванка тускло блеснула в воздухе и опустилась на голову Администратора. Череп под форменной фуражкой треснул как перезревший арбуз. Билл почувствовал на своем лице что-то отвратительно теплое и соленое. В двух метрах от него с присохшей к губам самодовольной ухмылкой застыл охранник. Короткий черный "калашников", висящий на брюхе полицейского не пошевелился, и Билл прыгнул вперед, прямо навстречу зловещему выщербленному дулу автомата. Двое человек рухнули на звонкий холодный кафель пола, пальцы Билла впились в горло не успевшего опомниться китайца и они покатились прямо под ноги столпившимся вокруг рабочим. Охранник хрипел, на губах его сто-то пузырилось, глаза выпучились, как у огромной жабы. Потом глаза эти налились светом, как будто в них отразился луч заходящего солнца и стали пустыми и мертвыми. Билл поднялся с пола в руке его был сжат автомат. По толпе рабочих пробежал беспокойный шепоток и в их глазах плеснул ужас, Билл прошел среди них, застывших как ледяные статуи, к выходу из цеха. Он даже не мог предположить, что ожидает его в будущем, но в душе было бесконечное спокойствие. Прежде всего нужно было скрыться из города, пока по тревоге не поднимут всю тайную полицию. А уж потом он устроит этим ублюдкам... Где-то далеко, в шуме огромного работающего завода ему почудился мотив песни "The Future" Леонарда Коэна.