О (не) нужности бестселлеров - Сергей Сибирцев

Сергей Сибирцев

О (не) нужности бестселлеров

— записки (не) завистника

"Пока человек жив — он любопытен"

"Изящная серебристая дверца "опеля" наконец распахнулась. Пахнуло пряными дорогими духами.

Майор Грунтов враз завлажневшей ладонью подлез под мышку, нащупывая угревшуюся родную рукоять "Макарова".

Мадам Дубицкая медлила, не показывалась.

Скрюченную, окоченевшую гражданскую фигуру майора Грунтова, надежно схороненного бесфонарной полуночной подворотней, засекли почти сразу же через снайперский прицел ночного видения.

Майор решил, что следует поторопить правительственную сановницу. И даже придумал начало идиотской фразы… Из салона тускло блеснули толстые рифленые подошвы, они твердо припечатали снеговую тротуарную хлябь.

Замерзший майор понял, что счет пошел на секунды…

Из рамки прицела его неудачливая фигура вдруг пропала, точно растворилась в неуютной крещенской стылости. Из тьмы душистого салона ядрено полыхнула истеричная автоматная очередь…"

Вышеприведенный отрывок — из очередного московского "бестселлера". Майор Грунтов — мое детище. Единственное (пока) и поэтому трепетно и нежно опекаемое мною, автором-родителем.

В сущности, очередной одиночка-супермен тягается с отечественным мафиозным кланом, в рядовых членах которого всенепременно же треть правительственного кабинета, тройка коммунистических банкиров и прочая шестерочная рать: чиновники всевозможных административных этажей и рангов, журналисты левой, правой и желто-бульварной ориентации.

Во главе квазинелегального монструозного синдиката — по официальной версии — скромный бухгалтер МП "Заринь". Однако майор Грунтов выходит на некоего популярного беллетриста, человека феноменально жестокого, демонического… В недавнем (советском) прошлом "беллетрист" служил святым отцом незарегистрированной (при соврежиме), но ныне весьма процветающей церкви имени…

По мнению современного книгоиздателя (оно изначально формируется и формулируется его службой реализации), современному читателю-обывателю глубоко чуждо, противно, а возможно, и противопоказано глубокомыслие. Чем более примитивно написано, тем более читабельно, следовательно раскупаемо.

Мне, Фоме Неверующему, некоммерческому автору, авторитетно талдычат, что нынешний беллетрист обязан прежде всего — любым способом удовлетворить своего потенциального покупателя-читателя-клиента. И чем больше — "ширше" — круг удовлетворенных, тем милее ты (автор) для издателя. Ваши "творческие изделия", господин автор, должны быть доступны массовому покупателю, на минуту застрявшему у лотка, сплошь забитого глянцевыми, лакированными, суперобложечными "изделиями" ваших конкурентов… Сногсшибательный сюжет, невероятные интриги — и все это сверхдоступнейшим языком! И вам будут обеспечены успех, слава, деньги…

И, разумеется, я, нуждающийся некоммерческий автор, поддался на прагматические, здравомыслящие призывы доброжелательного коммерческого издателя. И, третируя, подавляя, унижая свою некоммерческую натуру созерцательность, обломовщину и прочую русскую ущербность, — я породил-таки собственного ребенка — супермена в звании майора МВД Грунтова Валерия Валерьевича.

В процессе "вынашивания" оставил своему майору единственно бесспорную черту супермена: он всегда действует соло — он истинный одиночка, отбившийся от стаи (МВД, ФСБ и прочих самопальных спецконтор) зверь. Но отнюдь не волк и не медведь-шатун. Тем более и ростом его бог обидел — 162 сантиметра. Конституция соответственная — среднеитээровская, с уже наметившимся брюшком. Возраст тоже средний — тридцать шестой пошел. Приемами рукоприкладства не отягощен. Даже обыкновенную физзарядку забросил лет десять назад. Внешность совершенно заурядная, русопятская.

Что еще… Курит, пьет, мучается всякими эпизодическими телесными недугами — тоже в меру, как и полагается среднестатистическому обывателю однокомнатной муниципальной жилплощади. Имеет в синих корочках диплом юриста-правоведа. Холостяк не по убеждению, а по дурости. Но это отдельная мелодраматическая история.

Несмотря на все вышезапротоколированные "заурядности", этот парень с "застарелыми" майорскими звездами (которые украшали его покатые ключицы исключительно в милицейские праздники или по вызову на вышестоящий ковер) мне симпатичен. И почему он до сих пор ходит в живых персонажах, для меня (простодушного, но отнюдь не жалостливого автора) тоже пока загадка. Видимо, объяснение одно: как ни крути, майор Грунтов из той самой настоящей породы мужчин, которых кличут по-английски — супермен. В несуперменистом образе запросто может таиться до поры до времени — нечто! Подобными невидными суперменами и жива до сих пор занемогшая матушка Россия.

Впрочем, все истинные одиночки в этой непутевой жизни — сверхмужчины. За примером далеко ходить не надо: пишущий эти незамысловатые строки самый натуральный природный супермужик.

Судите сами. Имея вполне уважаемый (пускай в узких элитарных кругах) статус (амплуа, имидж) некоммерческого автора, взялся в одночасье за сочинительство столь любимого обывательскими (эстеты, ежели и употребляют, почему-то стараются не афишировать сие извращение) сплоченными массами обыкновенного "бестселлера". Причем цель, вернее, сверхзадача у "серьезного" автора была самая благородная: заставить поверить, что любой из читающей публики, имеющий самые посредственные данные — физические, умственные, психические, житейские, — при определенных (предлагаемых мною, автором) обстоятельствах сумеет стать суперменом. По прочтении моего коммерческого шедевра любой недоверчивый читатель убедится, что горшки обжигать доверяют не только богам…

Из "бестселлеров", газет, журналов, кино, телевидения, из опыта соседской и собственной жизни мы знаем, мы осведомлены, что страной, государством правит могущественная безжалостная антиобывательская организация под заграничным псевдонимом — мафия.

И если рядовой почтенный обыватель не пожелает вовремя вжиться в роль супермена, что ж… остается единственное: сушить сухари и готовиться к всеобщему тотальному всечеловеческому криминальному Страшному Суду.

В качестве присяжных заседателей там "отморозки", "бсспредельщики". В креслах судий — анахронические правежные воры в законе. Прокурорскую мантию тягают друг у друга профессиональные коррупционеры. Профессиональные взяточники — профессионально защищают. Нескончаемая вереница свидетелей рэкетиры, "быки" и прочие мелкие "бакланы".

На скамье пострадавших — убийцы, бандиты, маньяки.

В роли преступивших криминальные понятия — законы, в железных клетках для преступного люда — пришибленные, недоуменные, бледные физиономии читающего электората, наивно полагающего, что все — игра, все — понарошку, все эти судейские ужасные лики — из дурных сказок. Бедные правоверные обыватели плохо читали или, скорее всего, ничего не усвоили из прочитанных "бестселлеров".

Вся загадка суперменства моего сверхживучего персонажа майора Грунтова кроется в его доморощенном тривиальном девизе: "Пока человек жив он любопытен".

Я солидарен с майором. Человеческое любопытство — это вечный двигатель, приводящий в движение все остальные хитроумные ремни-стимулы. К потерявшим эти божественные, неосязаемые, неизъяснимые "ремни" относятся лишь одиночные суициды.

Явление массового чтения "бестселлеров" из той же категории любознательности, любопытства, жажды познания обыкновенных, в сущности, вещей: кто убийца, кто главный любовник, кто победит? Кстати, непременное условие настоящих коммерческих "бестселлеров" — зло всегда в проигрыше, всегда наказуемо, зло побеждаемо.

Из этого следует очевидный вывод: так называемая "серьезная" литература ни в коем случае не может претендовать на всевозможные лавры профессионально сработанных "бестселлеров".

"Серьезную" литературу вечно пучит от неразрешимого библейского вопроса: зачем человек живет… Возможно, кому-то этот идиотский, экзистенциальный, в сущности, всегда интеллигентский вопросец и не дает покоя.

Но сейчас, нынче, когда приходится думать, на что жить (жрать! кормить, одевать своих человеческих детенышей) завтра, когда утро совершенно не мудренее вечера, потому как вечер нескончаем для большинства мирных обывателей, вечные философские проблемы ушли на задний, очень задний план…

Однако же человек, еще имеющий мозги, которые нуждаются, чтобы их чем-нибудь загружали, чтобы окончательно не деградировать, ищет более или менее человеческое одиночное времяпрепровождение, досуг. Поглощение отечественных и прочих легкоусвояемых беллетристических книжек есть решение проблемы достойного времяпрепровождения.