Принцип надежности - Игорь Росоховатский

Росоховатский Игорь

Принцип надежности

Игорь РОСОХОВАТСКИЙ

ПРИНЦИП НАДЕЖНОСТИ

Я уже заканчивал доклад, когда из репродукторов прозвучало: - Срочно! Доктора Буркина вызывает комиссия. Доктора Буркина вызывают в Город Роботов, Срочно. Я посмотрел на встревоженные лица товарищей и скороговоркой продолжил: - Итак, следственная группа, в которую был включен и я, установила: слесаря Железюка последний раз видели два месяца назад, седьмого марта в восемнадцать часов пятнадцать минут. Он распрощался у пивной со своим дружком и сказал: "Домой идти не хочется, жена загрызет". А спустя час его любимую фуражку защитного цвета обнаружили плывущей по реке. Собранные следствием факты противоречивы: одни подтверждают версию о самоубийстве, другие - версию об убийстве. Предстоит... - Срочно! Доктора Буркина - в Город Роботов. Срочно. Мне не дали даже закончить фразу. Помощник директора почти стащил меня с трибуны, поволок по коридору, швырнул в лифт, затем - в кабину автовопа. Перед глазами замелькали деревья и здания, люди и столбы... Наконец мы прибыли к воротам Города Роботов. Здесь меня ожидали. Едва справляясь с раздражением, я как мог вежливее и тише сказал председателю технической комиссии Николаю Карповичу: - Неужели я так срочно понадобился, что мне не дали даже закончить доклад? - Какой доклад? - вскинул свои белесые бровки Николай Карпович. - По итогам следствия об исчезновении слесаря Железюка. - Железюк? - Ну, этот...- замялся я.- Его все называли Металлоломом. Железюк был одним из самых бездарных и тупых работников института. В его характеристике следовало бы написать: полное отсутствие технических знаний, "глиняные руки", карьеризм. К тому же Железюк отличался высокомерием и утверждал, будто постиг основы техники. Единственное, что он умел,- это с невероятной силой закручивать гайки у роботов. - Он ведь не сможет работать в полную силу,- говорили ему. - А по-вашему, пусть совсем развинтится и начнет все крушить направо и налево? - поднимал крик Железюк.- Нет уж, не умничайте, не учите меня технике. Я самые основы доподлинно знаю: лучше пережать, чем недожать, лучше затянуть гайку покрепче, тогда и болт не разболтается. Заметки в стенгазету Железюк подписывал громким псевдонимом - Булатный. Но все сотрудники между собой называли его Металлоломом. Это прозвище так прочно пристало, что фамилия начала забываться. И все-таки... Все-таки... Я укоризненно посмотрел на Николая Карповича и проникновенно заговорил: - Все-таки он человек, гомо, и в какой-то мере сапиенс... Может быть, его жизнь оборвалась... Что же, черт возьми, стряслось с вашими роботами, если из-за них забыли человека? Теперь стало не по себе Николаю Карповичу. Но отступать он не собирался. Напустил на себя заговорщицкий вид и спросил: - Разве вы забыли, что сегодня мы подводим итоги Большого опыта? - Не забыл,- отмахнулся я. Это была идея самого Николая Карповича - оставить триста различных роботов на полгода совершенствоваться без вмешательства человека и посмотреть, что из этого, выйдет. Полгода для быстродействующих систем все равно, что десятилетия для людей... Я неторопливо смотрел на конструктора, ожидая разъяснений по существу. Вместо него заговорили наперебой другие члены комиссии: - Все сложные самопрограммирующиеся роботы исчезли. Остались только примитивные. - Но они каким-то непонятным образом совершили изобретения, которые им явно не по силам. - Они построили ангары, домны, хотя и с браком, плавят металл, хотя и низкого качества... - Они готовились к размножению - создали детали для новых роботов... Я возразил: - Но вы ведь для этого и оставляли их самих по себе. Вы хотели создать чуть ли не общество роботов. Вмешался Николай Карпович. По инерции он продолжал объяснять то, что мне и так было известно: - Мы дали им программу и хотели, чтобы они попытались самонастроиться и самоорганизоваться. Без таких опытов невозможно посылать роботов-разведчиков на другие планеты. Но результаты оказались несколько неожиданными. Имеется немало загадок... - Ого! Так теперь роботы задают загадки вам,- засмеялся я, не упуская случая подразнить его. Николай Карпович, казалось, не замечал моего смеха. Он указал на стену из каких-то плит: - Как видите, они окружили город второй стеной. Такими же стенами разделен и сам город на сектора. А впрочем, зачем рассказывать, сами сейчас увидите! Пошли! Мы проехали в ворота и по безукоризненно ровному и гладкому шоссе устремились к центру Города. Но вскоре дорогу преградила новая стена. Ворота здесь были закрыты двойными решетками. По ту сторону их дежурил робот-часовой. Николай Карпович скомандовал ему открыть ворота. - ПИН Семьсотвосемнадцатый получил приказ от Великого Несущего Бремя, Самого-Самого Главного и СамогоСамого Безошибочного больше не впускать вас,- заявил робот. На его груди выделялся номер и серия - ТИН ПИН 00718. Называя их, часовой почему-то допустил сокращение. Это показалось мне дурным предзнаменованием. - Почему не впускать? - спросил Николай Карпович. - Не положено знать,- отрапортовал робот.- Это знает Старший По Чину, Белый Лотос. - Позови его. Через несколько секунд рядом с первым появился второй робот упрощенной конструкции - ЭН ЛИ 92. Он повторил приказ Великого Несущего Бремя. - Приказ отменяю,- строго сказал Николай Карпович. - Не имеешь права,- отчеканил Белый Лотос. - Имею. Я Самый-Самый-Самый Главный и СамыйСамый-Самый Безошибочный и Величайший из Великих Несущих Бремя,- стараясь не рассмеяться, объяснил Николай Карпович. Робот затравленно замигал индикаторами, топтался в нерешительности, но ворот не открывал. - Разве ты не слышал моих слов? - прикрикнул Николай Карпович, и Старший По Чину признался: - Получил два приказа. Один исключает другой. Не знаю, как поступить... - Ты не можешь не исполнить моего приказа. Я - человек, я - главный конструктор института,- напомнил Николай Карпович. - Получил два приказа. Один исключает другой,- бубнил свое Белый Лотос. От него повеяло теплом - это перегревались механизмы от чрезмерной нагрузки. - Он сломается,- предупредил я Николая Карповича. Конструктор достал автожетон, включил его. Узкий луч коснулся индикатора робота, принуждая Белого Лотоса к полному подчинению. Старший По Чину мгновенно открыл ворота, но наши автовопы оказались слишком широки для них. Пришлось идти пешком. Дорога вела нас к легким строениям из пластмасс и стекла. Оттуда доносился равномерный гул и скрежет. Николай Карпович во главе комиссии направился к ближайшему сооружению. Я протиснулся в дверь вслед за ними. В уши ударил грохот. Мы попали в заводской цех. По ленте конвейера непрерывным потоком плыли детали, а несколько роботов собирали из них узлы будущих машин. Это были более сложные роботы, чем Белый Лотос и охранник. Впрочем, примитивным здесь и делать было бы нечего. Я присмотрелся к деталям на ленте конвейера и сказал Николаю Карповичу: - Мне сообщили, что самопрограммирующиеся роботы исчезли. Кто же придумывает все это, кто налаживает производство? - Это еще одна загадка,- ответил он и, подмигнув мне, обратился к одному из роботов-сборщиков: - Кто управляет цехом? - Старший По Чину, Серебряный Болтик,- последовал ответ. - Он инженер? - Что ты! Что ты! - Робот поднял клешню, будто защищаясь от святотатства.- Как можно? Инженеры - совсем другая сторона, низшая каста. Они обслуживают процесс производства. А Старший По Чину приказывает, докладывает и несет часть Бремени. - Где находится этот ваш Серебряный Болтик? - В цехе номер семь.