Стая - Аркадий Адамов

В то утро, выходя после оперативки из кабинета Бескудина, на которой Виктор доложил о вчерашнем визите в институт, Устинов лениво спросил:

— Ну что? Может, хватит изучать условия, а заняться самой личностью? И хорошо бы не одной.

— Не волнуйся, займусь и личностью.

— Условия-то, кажется, нормальные, а вот личность — дрянь,— невозмутимо продолжал Устинов.— Теория твоя с практикой маленько разошлась.

— Личность формируется не в безвоздушном пространстве. Это ты брось.

— Зачем в безвоздушном? Каких-то поганцев он, конечно, встретил. И прилип. А почему? В семье вроде порядок. Институт тоже плохому не учил. Сам говоришь, ребята там отличные. Ну, что еще? — И уже совсем насмешливо закончил: — Остаются только пережитки прошлого в сознании.

Но Виктор на этот раз не был расположен к спору и, погруженный в свои мысли, рассеянно ответил:

— Разберемся.

Устинов удивленно поглядел на приятеля и все тем же насмешливым тоном спросил:

— Ты где, брат, сейчас витаешь? Может, в стране одалисок? Девушка та была, кажется, ничего, а?

Виктор еще вчера рассказал ему о встрече в троллейбусе.

Но и последняя насмешка не произвела ожидаемого впечатления. Виктор посмотрел на друга отсутствующим взглядом и сказал:

— Я вот думаю...— и вдруг, засмеявшись и поняв, наконец, шутку, оживленно воскликнул: — Я, дорогой, витаю не в стране одалисок, а совсем наоборот — в райкоме комсомола!

— Биографию свою вспоминаешь, дни золотые?

— Нет, зачем? Я вот на сегодня попросил туда этого Карцева вызвать. В милицию нельзя, под удар парня можно поставить. А вот в райком — другое дело. Но к тебе будет просьба...

В этот момент Виктор заметил в конце коридора внушительную фигуру в синем форменном кителе, разглядел широкое, красное от ветра лицо с пышными усами, ежик седеющих волос и узнал капитана Федченко. Тот был, видимо, чем-то озабочен, но, как только заметил Виктора, на хмуром лице его появилось равнодушно-спокойное выражение, что, однако, не очень вязалось с порывистостью, с какой он устремился навстречу Виктору.

— Здравия желаю,— сказал, подходя, Федченко.— Как твоя жизнь молодая?

По праву давнего знакомства он обращался к Виктору на «ты».

— Трудимся,— сдержанно ответил Виктор.

— Ну, а как с тем делом? Новое что появилось?

Федченко спросил это подчеркнуто равнодушным тоном, но в глазах появилась настороженность.

— Пока ничего особого,— ответил Виктор.— Завтра загляну, потолкуем.

Он выразительно посмотрел на часы. Но Федченко намек не смутил.

— Парня того удалось установить? — неторопливо закуривая, спросил он.

— Какого?

— Ну, который смазал этого Карцева по роже.

— A-а. Сегодня думаю установить.

— Неужто по приметам? —усмехаясь, поинтересовался Федченко.

Виктор невольно улыбнулся. Действительно, смешно тогда получилось. Только потом он понял, как все это произошло. Помогла одна фраза, вскользь оброненная Инной: «Потом он шапку надел». Старик-то видел того парня издали, сидя на скамье. Когда парень зашел во двор, свет был сзади, на улице, и пальто на парне показалось черным, а сам он выше ростом, чем был на самом деле. И шел он, видно, не спеша, солидно, вот старик и решил, что человек в возрасте. Ну, а Зоя была близко от него и разглядела, что парень-то молодой, и пальто разглядела, что в клетку, а шапку тот уже, выходит, надел. Зоя маленькая, вот парень и показался ей высоким. Женщина в киоске сама высокая и рост парня оценила по-своему, но лицо разглядела лучше, ведь он прямо в окошечко к ней сунулся. А пальто... оно, конечно, не кожаное, может, только воротник кожей отделан, так у клетчатого пальто бывает. И Виктор попытался представить себе облик того парня: невысокий он все же, коренастый, белобрысый, в клетчатом пальто и черной «москвичке», лицо круглое и курносое. Вот такой он, надо полагать.

Но объяснять все это Федченко не хотелось, и он коротко ответил:

— Установлено и по приметам тоже.

— Скажи на милость,— снова усмехнулся Федченко, попыхивая папиросой, и безразлично осведомился: — Сегодня, значит, установишь?

— Думаю, что да.

— А дальше что делать будем?

— Там решим.— Виктор снова посмотрел на часы, потом сказал Устинову: — Ты погоди, Глеб. Мне с тобой еще поговорить надо.

— Жду, как видишь,— ответил Устинов и, уловив нетерпеливый взгляд Виктора, добавил: — Хотя времени в обрез. Ехать надо.

Но Федченко и на этот раз не понял намека, скорей не захотел понять.

— Ты вот что,— строго сказал он.— Меня все же в курсе держи. Я как-никак за свой участок отвечаю.

— Само собой.

— И второе.— Федченко многозначительно поднял палец.— Я тут уже кое с кем потолковал. Группы там нет. Это точно. Но парень, конечно, неустойчивый. Хотя и тихий. Ничего такого за ним пока не водится. Ну, а дальше поглядим. На заметку я его взял, само собой.

Виктор нахмурился.

— Только давайте условимся,— сказал он.— Без меня никаких шагов не предпринимать. А то всю музыку испортить можно. Вот завтра потолкуем и тогда общий план выработаем. А пока извините. Дела ждут.

— Ну, валяй, валяй. Не задерживаю,— недовольно буркнул Федченко.

«Заносится больно»,— подумал он и про себя решил, что этого попрыгунчика все-таки обскачет. «Кое с кем» он еще, правда, не говорил. Но поговорит. Как следует поговорит. И не только «кое с кем». Словом, хвост себе прищемить не даст.

Успокоенный этими мыслями, он уже твердо, с обычной солидностью стал спускаться по лестнице.

В пути Виктор почему-то всегда думал о посторонних вещах. Это получалось непроизвольно, мысли незаметно отталкивались от занимавших его дел и забот и уносились куда-то. Вот и на этот раз, по пути в райком комсомола, Виктор вначале подумал о встрече с Карцевым, потом о том, какой он, этот парень, вспомнил, что сказала о нем Инна, и с неприязнью подумал о ней самой. Слов нет, красивая девушка, эффектная. Он вспомнил ее улыбку. И не глупа, даже остроумна. Ребята должны сходить по ней с ума. А она... О, она с ума не сойдет, она расчетлива. Как спокойно дала она отставку Карцеву, как решительно. Он, конечно, найдет другую, встретит...

А он сам нашел другую, встретил?.. Нет, Светка не расчетлива. Так уж все получилось тогда.

И мысли, совершив стремительный круг, вновь вернулись к исходной точке. Виктор подумал о предстоящей встрече с Карцевым, о ребятах, которых он сейчас увидит в райкоме, о втором секретаре Косте Онищенко, с которым договорился вместе беседовать с этим Карцевым. И еще он подумал о том, что Карцев — только начало и, возможно, история с ним — не самое главное в начинающемся деле.

Выяснить это поможет комбинация, которую Виктор решил сегодня осуществить. Да, он постарается убить двух зайцев, если верен его расчет, если «они» действительно так цепко держат Карцева, как он предполагает. Глеб с товарищами должны быть уже на месте, и все рассчитано до мелочей.

...А троллейбус все катился и катился по знакомым и незнакомым улицам, отсчитывая остановки, и, казалось, не было им конца. Виктора охватило нетерпение. Ну, и далеко же, оказывается, этот райком. Ну, и Москва, не видать ей конца и края.

Но вот, наконец, водитель объявил его остановку, и Виктор стал торопливо пробираться к выходу.

Когда он сошел с троллейбуса, то не узнал улицы. Сколько же настроено тут новых домов и сколько еще строится вокруг! Снесенной оказалась целая линия стареньких, одноэтажных и двухэтажных домиков, большей частью деревянных, потемневших от времени, с подслеповатыми кривыми оконцами. Только кое-где эти домики еще торчали, словно гнилые зубы. А в глубине, за ними, под углом к улице, уже выстроились, сверкая магазинными витринами, светлые новые многоэтажные здания. Замысловатые тропинки в снегу вели от них кратчайшим путем к широкому тротуару.

На той стороне улицы, где стоял сейчас Виктор, тоже все преобразилось. Здесь стояли еще заборы, за ними вздымались краны. Острые стрелы их рассекали небо над головой. Из-за заборов виднелись стены будущих зданий. А на заборах прибиты были щиты, то громадные и красочные, то скромные, даже неряшливые, и с каждого из них лезли в глаза две буквы: «СУ»... «СУ»... «СУ»... «Работу ведет СУ...»

«С ума сойти,— улыбнулся про себя Виктор.— Пойди-ка разыщи тут что-нибудь». Сколько же времени он не был на этой улице? Год, два? Кажется, не больше.

Но райком Виктор все-таки разыскал в первом этаже одного из новых домов напротив.

Около входа толпилась группа ребят и девушек в лыжных костюмах, с вещевыми мешками за спиной. «Куда-то едут»,— подумал Виктор, и в ушах прозвучало полузабытое: «Сбор у райкома».

Он вошел в дверь.

В длинном коридоре было много народа, веселого, говорливого, шумного. Виктор разыскал комнату второго секретаря.

Костя Онищенко оказался красивым парнем в аккуратном сером костюме, с модным галстуком. Внимательные серые глаза его смотрели чуть настороженно.