Карманный ад - Евгений Медведев

– Но ведь ты сидишь и до сих пор не ушел, – резонно заметила Полина, Ильяс осекся. – Уж прости за самоуверенность, но я одна из лучших женщин, которых тебе доводилось встречать.

– Звучит самоуверенно. Спешу разочаровать тебя: в прейскуранте моем секс не прописан, предложить не могу Совместная попойка – конечно, поход в кино – возможно, путешествие в горы – по договоренности, но не секс.

– Вот черт, тогда мне уйти?

– Дверь найдешь или проводить? – Ильяс широко улыбнулся, дав понять, что это шутка, хотя он и был близок к тому, чтобы выгнать девушку из заведения взашей. – Ладно, проехали.

– Знаешь, что удивительно? Ты, несмотря на ум, становишься безумно глупым, когда дело доходит до девушек, не так ли?

– Возможно, но у меня встречный вопрос. Твой интерес к моей скромной персоне все еще остается загадкой. Можешь сказать ясней? В витиеватых выражениях, барочных строках и туманных словах не силен я.

– Пойми, мне не 20, не 25 и даже не 30. Мне многого от мужчин сейчас не нужно. Все, чего я жду, – это союз мозгов, секса и материальных благ.

– Тогда ты, безусловно, ошиблась кандидатом: ни букетов из 101 розы, ни дворца на Сицилии, ни отдыха на Мальдивах предложить я тебе не смогу. Ты явно просчиталась: тебе в другие рестораны стоит ходить, там публика аккурат подобрана под твои требования.

– Вот почему ты все время боишься? Я же не требовала от тебя ни кольца с бриллиантом, ни машины. Думаю, дело даже не во мне. Все из нас боятся быть отвергнутыми, и ты – не исключение, хотя и исключительный. Я вижу, ты пытаешься с этим справиться, но всякий раз прячешься, прячешься в раковину.

– Подытожу тогда: ты предлагаешь видеться, ходить на свидания, порой спать, но не встречаться. Так?

– Пожалуй, ты верно уловил суть. Я много места в твоей жизни не займу, не бойся.

– Мм, если ты так хорошо разобралась во мне, то, может, и девушку найдешь, сосватаешь?

– А почему бы и нет? Я познакомлю тебя с парой-тройкой своих знакомых девушек – тех, что подходят тебе по возрасту. Они молоды, красивы, сексуальны и умны не по годам.

– Это как? Самим по 20, а ума – как у пятилетних? Полина поджала губы, но на выпад отвечать не стала.

Спустя полчаса парень расплатился по счету, ноги еще держали его. Парочка вернулась к машине Полины.

– Я подвезу тебя, – настояла женщина.

Спустя полчаса они были у дома летописца. Ильяс задумался, продолжать ли вечер в квартире, и предположил, что не стоит. Однако он решил отметиться напоследок и пустил в дело руки, провел ладонью по ее правой ноге, одетой в кружевные чулки, дотянулся губами до шеи. Полину пробрали мурашки, кровь стала пульсировать чаще. Ильяс поцеловал ее в губы, аккуратно и нежно провел языком по кончику ее языка. Поцелуй длился больше минуты, Полина уже готова была поднять юбку, но татарин резко открыл дверь машины и выскочил на улицу.

– Доброй ночи, спасибо за вечер! Сказать не могу, что вышло искрометно, но ты заинтриговала меня.

Он помахал ей рукой и, не дожидаясь ответа, двинулся к подъезду, быстро зашел в арку и захлопнул дверь. Полина улыбнулась, почувствовав, что теперь парень с крючка не сорвется. Ее рассмешила последняя выходка Ильяса, неумело попытавшегося сыграть против нее юношеским оружием и испугавшимся возможного исхода. Женщина завела машину и отправилась домой. В эту ночь она долго не могла заснуть, прокручивая в голове постельные сцены с летописцем.

В пятницу Ильяс повел Полину на выставку японского эротического искусства. Выбор был не случаен: «Брак дан для деторождения… и еще более для погашения естественного пламени… Брак установлен, чтобы мы не распутствовали, не предавались блудодеянию, но чтобы были трезвенными и целомудренными». Эти слова Иоанна Златоуста как нельзя лучше характеризуют христианский мир, где понятие секса изначально было греховным, а потому табуировалось. Совсем иначе дело обстояло на Востоке: измена здесь не считалась предосудительной, а секс и эротика стали объектом поклонения. Японцы, разделявшие любовь на вожделеющую, возвышенную и вечную, достигли совершенства в ее описании.

На экспозиции выставлялись статуэтки окимоно, миниатюрные скульптуры нэцке, гравюры со сценами из «домов свиданий», кимоно с эротическими рисунками, «свитки невест» – иллюстрированные пособия по интимной жизни, «весенние картинки» сюнга, описывающие будни куртизанок.

Ильяс и Полина миновали первый зал. Парень видел, с каким восхищением она смотрела на детородные органы японских самураев, его самооценка продолжала уходить в крутое пике.

– Знаешь, я вчера встречалась со своим любовником…

– Сергеем? – спросил летописец.

– Нет, с Сергеем мы расстались. С Олегом. Так вот, у него поменьше будет.

Ильяс сделал вид, что пропустил это замечание мимо ушей, хотя ему и хотелось выдать самую сильную пощечину. Сказать, что ему было неприятно слышать о ее похождениях, – не сказать ничего. Но Ильяс понимал, что это очередная провокация, цель которой оставалась загадкой.

– С Олегом вообще странная вещь: он хороший, успешный человек. Но целоваться с ним мука, не то что с тобой. Вообще я уже не получаю удовольствия от секса с ним.

«Блядь, тогда какого черта ты с ним продолжаешь спать? Тебе что, остановиться сложно или ты просто всю Москву решила перетрахать, чтобы занести в свой блокнотик?» Ильяс молчал, повисла неловкая пауза.

– Ладно, пора заканчивать, сегодня еще дела у меня. – Летописец вопросительно уставился на собеседницу. – Пятница – это маленькая жизнь, так говорят? Ярко тебе ее прожить, а мне пора бежать.

Они спускались на улицу в полной тишине.

– Тебя подвезти?

– Нет, спасибо, тут недалеко. – Татарин развернулся спиной и устремился к метро. Полина, раздосадованная резким похолоданием на личном фронте, осталась одна у открытой машины.

Вечером она договорилась встретиться с одним из своих поклонников. Пятница продолжилась в итальянском ресторане на Тверской. Общие фразы про работу и погоду медленно перетекли в область секса, и пара пустилась во все тяжкие. Ее собеседник, Олег, не стыдясь соседних столиков и официантов, запустил руку между ног, Полина начала тихо постанывать, как кошка в течку. Тем временем бармен переключил телевизор с футбола на «Что? Где? Когда?». Люди во фраках бились над очередным вопросом.

– Господин ведущий, повторите вопрос, если не затруднит вас.

Полине этот голос показался знакомым, но она не отвлекалась и все глубже входила в раж.

– Герой нобелевского лауреата встретился с ней в Италии, – вкрадчивым голосом увещевал крупье. – Балканский писатель рассказал нам о ней на территории Турции. А Федор Тютчев посвятил «Ее» Елене Денисьевой. Назовите ее двумя словами.

– Последняя любовь.

– А почему?

– Нобелевский лауреат – это Манн, об этом рассказывается в романе «Смерть в Венеции». Балканский писатель – Павич и его «Последняя любовь в Константинополе». А стихотворение Тютчева так и называется – «Последняя любовь».

По телу Полины прошла волна, но не от секса, а от голоса с экрана. Она посмотрела на панель и увидела Ильяса, который сидел за игровым столом в окружении других франтоватых игроков.

– Шесть-два, вы победили! – поставил точку в игре ведущий. Ильяс ударил ладонью по столу и бросился обнимать товарищей.

– Вот так номер! – Женщина резко убрала руку Олега. – Ты о чем? – Мужчина поморщился, явно не собираясь останавливаться.

– Слушай, что-то у меня голову прихватило, давай пойдем уже. – Она взволнованно уставилась на Олега.

– Все в порядке?

– Да, вполне. Расплатись, я в туалет.

В кабинке она набрала Ильяса, его телефон был выключен. «Не думала тебя увидеть в телевизоре. Поздравляю с победой». Она отправила CMC, умыла раскрасневшееся лицо, но успокоиться не могла. «Сукин сын, я хочу его!» – подумала Полина и еще раз умыла щеки. Олег уже ждал ее на выходе из ресторана.

– Спасибо за вечер. – Она поцеловала мужчину в щеку и грациозно направилась в сторону своего автомобиля.

– Ты куда? – Олег обиженно замер, как ребенок, у которого только что отобрали любимую игрушку.

– Слушай, я себя плохо чувствую, поеду домой, к семье. Сегодня ничего не получится.

– В смысле? Мы же договаривались! – Мужчина разозлился.

– Дай мне, пожалуйста, все хорошо обдумать, поговорим во вторник, если ты не против. Доброй ночи! – Она уселась за руль, стремясь поскорей избавиться от назойливого знакомого. Через полчаса Полина уже была дома, а единственным собеседником стала бутылка вина. Дочь ночевала у бывшего мужа, а мать уехала к сестре в Нижний Новгород.

Телефон отчитался о доставленном сообщении, Полина спешно потянулась за трубкой и набрала Ильяса. Она боялась, что парень не ответит на звонок, но тот взял трубку.

– Слушай, ты почему не сказал, что сегодня играешь? И зачем тогда на свидание согласился? Тебе же готовиться нужно было!