Драконья ночь - Юлия Александровна Пульс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Да уж! Гостеприимно меня встретила Драккария! Ничего не скажешь!
– Прекрати сопротивление. Или мне тебя привязать, как собаку? – рявкнул Бьолан, когда я упрямым ослом вкопалась ногами в камни, лишь бы не заходить в юрту.
Угроза подействовала. Этот рогатый слов на ветер бросать не станет. Пришлось подчиниться.
Внутри было тепло и светло. Грел открытый огонь в очаге. Он хорошо освещал жуткий бардак. Топчаны завалены одеждой и какими-то тряпками. Низкий деревянный столик заставлен горами грязной посуды. В углу небрежно свалена обувь, а цвета затоптанного ковра не видно из-за грязи. Ну и свинья же этот Бьолан!
Усадив меня на край топчана, он размял шею и в секунду рога и крылья втянулись, явив обычного на вид мужчину с бледной кожей. Он скинул с себя красный плащ, бросил на пол и отшвырнул ногой в сторону. Расстегнул наполовину черную рубашку и встал напротив меня в позе победителя. Улыбнулся с прищуром, почесал тяжелый подбородок и опустил взгляд на мою сумку.
– Давай сюда, – приказал, протягивая руку.
Мне ничего не оставалось, как снять с плеча лямку и отдать сумку драккарцу.
– Что вы хотите со мной сделать? – задала прямой вопрос сквозь зубы.
– Надо подумать, – безжалостно вытряхнул содержимое сумки на пол и присел на карточки, закопошился в вещах, что аккуратно сложил для меня Кормак.
Одежда полетела в сторону, а вот склянками с настойками он заинтересовался. Бережно отложил. Потянулся к мешочку и встряхнул его, зазвенев монетами. Заглянул внутрь и улыбнулся.
– Неплохо, но маловато, – развернул карту, покрутил в руках, и я рта раскрыть не успела, как он отправил ее в костер. На этом весь интерес к моему имуществу у Бьолана пропал, зато заинтересовала я сама. Снова он смотрел на меня откровенно оценивающе. Стало противно и жутко. Невольно сгорбилась и вжала голову в плечи. – Как зовут?
– Трисса.
– Угу, – поднялся и подошел ближе, закрывая своей широкой тенью свет от очага. – Девственница? – меня парализовало от этого вопроса. В голову полезли жуткие мысли. Я смотрела в его насмешливые глаза и дрожала. – Я задал вопрос! – надавил словами сильнее.
– Да.
– Хорошо, – расплылся в хищной улыбке. – Значит, не знаешь еще, какой у тебя магический дар?
Я замотала головой. Кажется, он знал об эсперах все, даже то, что врожденный дар у девушки проявляется только после того, как она станет женщиной. Вот Гримма до сих пор не знает, что за особенность кроется в недрах ее души. Коммуна строго запрещает любые связи с мужчинами.
– Не врешь? – вдруг засомневался драккарец.
Я промолчала и опустила взгляд, но он ухватил меня за подбородок, больно его сжал и заглянул в мои глаза.
– Есть идея, – заблестели зеленые радужки азартом. – Скорри! – закричал так громко, что я скривилась от шума.
– Что такое?! Среди ночи! Имей совесть! – ворвался в юрту тучный мужчина в возрасте, недовольный и всклокоченный. Кутался в небрежно наброшенную на плечи мантию и всячески выражал негодование.
– Это срочно. Я пташку эсперовскую поймал. Надо на невинность проверить. Завтра Драконья ночь, смекаешь? – подмигнул он соратнику. Тот просиял и понимающе кивнул.
Бьолан выпустил мое лицо из захвата, отошел на пару шагов и подпустил ко мне Скорри. Сказать, что я перепугалась, ничего не сказать. У меня вся кровь отхлынула от лица и во рту резко пересохло. Сердце на миг затаилось, а потом понеслось оглашенным галопом, разгоняя жар по венам. Щеки вспыхнули огнем, в глазах все поплыло.
– Снимай штаны! – одним выбросом сильной руки опрокинул меня на топчан на спину и раскрыл пологи теплой мантии.
– Ладненькая, – противно рассмеялся Скорри, а вместе с ним и Бьолан.
– Да я сразу понял, что хорошенькая. Отбил у пьяных ублюдков. У «Огненной воды» дурочка ошивалась, – вцепившись в пояс штанов, я всеми силами отказывалась выполнять приказ, но что может противопоставить слабая девчонка двум сильным мужикам? Преграду к моему телу они стянули в считанные секунды.
Чтобы не сойти с ума от позора, я замерла и зажмурилась. Попыталась заставить себя ничего не чувствовать, не думать о том, что так бесцеремонно впервые моего тела касаются мужские руки. Удивительно, но у меня получилось. Я представила, что это просто сон и совсем скоро я проснусь в своей келье. Пусть щупают! Пусть делают, что хотят. Не смертельно. Я обязательно проснусь и окажусь далеко-далеко отсюда.
– Не соврала. Как есть не тронутая, – врезались в мое сознание слова Скорри и пытка резко закончилась. На меня снова натянули штаны и подняли с лежанки.
Я несмело открыла глаза и выдохнула так шумно, будто не дышала все это время.
– Хороший улов, Бьолан! Продадим завтра на арену за огромные деньги! Такие цыпочки – большая редкость. Может, на аукцион с ней заявимся?
– Нет, у меня договор с Магнусом. Обозначим нужную нам сумму, если откажется платить, выставим девку на аукцион. Может, сноб какой-нибудь старый купит в качестве живой игрушки.
– Игрушки? – пропищала в страхе и только тогда эти двое разом обратили внимание на мое присутствие в юрте.
– Пятьдесят тысяч золотом, не меньше, – приценился ко мне как к вещи Скорри.
– С грога рухнул?! – возмутился Бьолан. – Сотня! Посмотри! Кожа бархатная, фигурка, лицо, глаза, а волосы? Где ты видел такие белые? Охотники с ума сойдут! Редкий трофей!
– Надо только подровнять кончики.
– И помыть…
– И платье подобрать белое, чтобы традиционно выглядела, как невеста. Они это любят.
– Согласен. Венок еще на голову приколем. Жалко, что волосы ей отрезал, когда от уродов отбивал. Там еще коса по пояс болталась.
– Вот чем ты думал?!
– Да откуда ж мне было знать!
Я смотрела на алчных драккарцев, слушала их разговор и нервно посмеивалась. А ведь старый лесник во всем оказался прав, предостерегал меня, хотел отговорить, спасти, а я по собственной воле кинулась в пасть к зверю. До чего же стремительно из бастарда королевских кровей превратилась в предмет торга! А раньше думала, что жизнь бесценна. Не так все в Драккарии. Есть ей цена и довольно высокая.
– Давай лучше Равану попросим ее нарядить? – осенило Бьолана, глаза вспыхнули искрами. – Ей лучше знать, что сейчас в моде у снобов.
– Давай! – довольно потер руку об руку Скорри.
Глава 8
Моя первая ночь в чужих землях стала
