Час прошлой веры - Фёдор Чешко

И Олег пошатнулся, вскрикнул - пронзительно, дико. В прозрачной бешеной вспышке снова привиделась ему взметнувшаяся в угрюмое небо окровавленная рука; привиделись синие, непостижимо живые глаза на каменном мертвом лице. Тупой болью ответил на видение выжженный на груди знак, и Олег понял. Понял, что не властен более над собой, что не себе отныне принадлежит. Боги, боги, за что, почему именно я?

А кто? Кто из бывавших в этой часовне? Священник? Бездумно верующие крестьяне? "Сгинь, изыди, нечистый дух!" - и бежать. Или, может быть, те, кто вырисовывал похабщину поверх ликов святых? Вот ведь в чем она, главная твоя беда: ты оказался первым, кто сумел впустить ЭТО в себя...

Олег улыбнулся горько и скорбно, мутно глянул туда, где все еще пузырилась, волновалась вскипевшая под ударом молнии торфяная жижа. Значит, это там...

Ну что ж, он все понял. Он достанет, выкатит из болота древний небесный камень, великую святыню минувшего. Достанет. Выкатит. Чтобы вновь стояла она здесь, на этом холме - как давно, как прежде. Он исполнит волю богов, исполнит ценой каких угодно усилий и жертв. Жертв... Каких?

Каких подношений потребуют восставшие от тысячелетнего оцепенения божества? Удовлетворят ли их обугленные злаки и мягкий пепел ритуальных хлебцов? Олег не знал этого.

Бесконечная жалость, которую он успел разглядеть в глазах Рода, неожиданная человечность этих глаз... Да, это внушало надежду на лучшее, вот только...

Могут ли предки из жалости быть жестокими к потомкам своим? Этого Олег тоже не знал.

Он знал одно: на счастье ли, на горе ныне живущим, но должна свершиться воля древних богов, потому что теперь пробил их час - час прошлой веры.