Виртуоз - E-light

- Нет. Там была сметана.

Сириус положил голову на колени Гарри и почти по-человечески вздохнул.

- Насыпь ему корм.

Малфой неохотно встал и полез в шкафчик, пока Гарри ел тушеное мясо с бобами, запивая его тыквенным соком.

- Поттер… Ты собираешься завтра допрашивать вампиров под Империо?

Гарри вздрогнул, взял салфетку и тщательно вытер рот, выигрывая время.

- Откуда ты знаешь? - спросил он настороженно.

Информация должна была быть известна только Зику, Крэйзи Джобсу, Главному Аврору и Министру, вчера подписавшему разрешение на однократное применение Непростительного Заклятья. Гарри специально дожидался режимного забора крови на анализ, который зарегистрированные вампиры обязаны были проходить дважды в месяц, первого и пятнадцатого числа.

Пятнадцатого декабря вампиры соберутся в Министерстве, и у авроров появится шанс закрыть это дело. Но если информация будет утекать…

- Слухи ходят, - пожал плечами Драко. - Ты недооцениваешь неформальные связи. Сильно недооцениваешь, Поттер. И мне не слишком приятно, что я узнаю о том, что ты собираешься делать, не от тебя, а от своих знакомых.

Гарри, стискивавший в пальцах салфетку, вдруг смял ее и кинул на стол:

- Так, значит… А какое тебе дело до того, что я собираюсь делать?!! Каким образом это тебя…

Драко сел напротив - словно в душу заглянул своими серыми глазами - и сказал, утихомиривая разозленного любовника рассудительным холодным тоном:

- Ты не представляешь. Ты просто не представляешь себе, что такое связи в мире волшебников. Помнишь профессора Снейпа?

Гарри хмыкнул. Еще бы…

- Вот и пример нерушимости связей. Вампиры - все дети старинных чистокровных семейств. Брошенные дети. Презираемые дети. Отвергнутые. Но семьи не дадут никому - никому постороннему! - обижать своих детей. Гарри, не переступай черту. Ты не представляешь, с кем связываешься.

Несколько мгновений Гарри молча смотрел на любовника. Драко протянул руку, собираясь накрыть пальцами Гаррину ладонь, и тут аврор резко встал, дернул пояс халата. Он рывком сорвал с себя вещь, бросил ее на пол. Провел пальцами по шее, прослеживая длинный рваный шрам:

- Клыки оборотня.

Указал на извилистый шрам поперек груди:

- Щупальце Медузы.

Ткнул в белую отметину на правой руке:

- Зуб василиска.

Живот пересекал тонкий и ровный шрам, как будто его провели по линейке:

- Взрезающее проклятие.

Гарри расстегнул остававшиеся на нем форменные брюки, неторопливо спустил их вниз вместе с трусами.

На бедре четко прорисовывалась сеточка линий.

- Чешуя виверны, - сказал наблюдающий за стриптизом Драко.

- Точно, - согласился Гарри, вышагивая из брюк теперь уже абсолютно голым. - Теперь ты представляешь, с кем связываешься? - ласково-угрожающе спросил он.

Драко смерил любовника взглядом с головы до ног. Встал, подошел, остановился напротив.

Ухватил сильными пальцами Гарри за запястья и проговорил задумчиво:

- Хвалишься шрамами, Поттер?

- Демонстрирую свои сильные черты.

- Ну… - Драко снова оглядел своего партнера, - экземпляр, конечно, не на выставку. Шкурка подпорчена, мех некондиционный. Но 160-180 фунтов здорового, аппетитного мяса…

Сириус с неудовольствием посмотрел на своего псевдохозяина, непонятно с чего затеявшего щенячью возню с неприятным, весьма подозрительным белоголовым типом на коврике у камина. Может, прийти временному хозяину на помощь?

Но тот, похоже, и так побеждал. Он уже сидел верхом на чужаке и спрашивал, задыхаясь от смеха:

- Мне сделать из тебя отбивную, друг ты мой меньший? Или накрутить на фарш для котлет?

- Я предпочитаю сэндвич* , - проворчал тот. - Но так как у нас нет третьего для таких игр, ты можешь пососать мне соси…

Конец был заглушен взрывом хохота.

Сириус положил голову на лапы. Вот скоро приедет настоящий хозяин со своей хозяйкой, и этот черношерстый кобель, кормящий собак сухим кормом и приводящий сюда сомнительных друзей, из дома уберется.

[* сэндвич - когда при сексе один партнер зажат между двумя мужчинами]

Комитет по контролю за опасными созданиями располагался на самом нижнем этаже Министерства. Как выражались сами министерские - в девятом кругу ада.

Но, в отличие от христианского ада, здесь было сыро, темно и дьявольски холодно. Никаких стен и полов из мраморных плит, как на остальных этажах Министерства, - одна только голая земля.

Самый нижний уровень был просто дырой в земле, и Гарри чувствовал себя так, словно падал в нору за Белым Кроликом.

Человек, встретивший его, выглядел таким бледным, будто никогда в жизни не выходил на поверхность.

- Мистер Гарри Поттер? - спросил он, поднимая палочку со светившимся на ее кончике огоньком к лицу аврора.

- Да. Вот мои документы, - Гарри протянул служителю свой аврорский пропуск и разрешение Министра на «проведение следственного эксперимента».

Человек документы не взял; вместо этого он поднес кончик палочки к шраму на лбу Гарри, разглядывая почти исчезнувшую после смерти Волдеморта молнию с таким интересом, словно это он ее когда-то поставил.

- Гарри Поттер… да, это Гарри Поттер, - прошипел он, наконец. - Любимец С-судьбы, Ис-ссстребитель Чудовищ. Следуйте за мной.

Гарри пошел вслед за сгорбленной фигурой в черном плаще, попутно разглядывая тяжелые, окованные железом двери, мимо которых он проходил вместе с проводником.

На всех дверях желтой краской были намалеваны двигающиеся рисунки: голова волка, поворачивающаяся то в профиль, то анфас; обезьяна, бьющая в бубен; вертящийся череп.

Человек в черном остановился перед дверью с изображением появляющихся и исчезающих клыков.

- Интересные у вас вывески… - сказал Гарри, которому стало не по себе от светящихся в темноте рисунков.

- Большшинство Темных Созданий не умеют читать. Они же как дети. Бедные, неразумные дети, - с отталкивающей нежностью произнес Гаррин проводник. - Прошу.

Они вошли в длинное узкое помещение, сразу напомнившее аврору гроб. Вдоль стен в помещении были расставлены стулья, а в конце виднелась еще одна дверь.

Аврор со служителем прошли к лабораторному кабинету: тесной маленькой каморке, в которой помещался только стандартный стол с тумбочкой, стул и несгораемый шкаф.

- Вот з-здессь. Здесь я проверяю их кровь.

Служитель уселся на единственный в комнате стул, и Гарри поморщился, поняв, что ему придется стоять. Он прислонился спиной к холодному сейфу, сложив руки на груди и приготовившись к долгому ожиданию.

- Напрас-сно Гарри Поттер думает, что это с-сделали они. Напрасссно. Я з-знаю их вссю свою жизнь. Они на такое не с-способны. Они не авроры-убийцы, о нет. Вс-сего лишь невинные дети достойных с-семейств… с-страдальцы, попавшие под десницу судьбы и терпящщщие от невежества недоучек…

- Мистер Снэйк, - вежливо сказал Гарри, прочитав имя служителя на нагрудном значке, - если вам нетрудно, не вспомните ли вы, что вы делали вечером 2 декабря?

- Вы подоз-зреваете меня? - взвизгнул Снэйк, от шока перестав сипеть и присвистывать. - Вы обвиняете меня в убийствах?

- Пока нет, - успокоил Снэйка Гарри. - Но, знаете, если я не найду убийцу среди невинных вампиров, мне придется искать виновного среди людей.

Снэйку хватило двух минут, чтобы обдумать слова Гарри, взвесить их и оценить.

- Это вампир Лесссстрендж, - прошипел он, ткнув пальцем в односторонне прозрачное стекло двери.

Серая колеблющаяся фигура проскользнула в зал ожидания и замерла посреди, поводя головой в капюшоне из стороны в сторону.

- Очень подозрительная личносссть. С-склонная к неоправданной жестокосссти и напрасному кровопролитию. Вместо того чтобы, как и другие вампиры питаться крысами, голубями и воронами, он ловит и убивает маггловссских домашних любимцев. В прошлом квартале у магглов пропали три кошшшки и два мопссса. Приглашать?

Гарри почувствовал отвращение - не к вампиру, убивающему ради забавы (кровососам для поддержания своей жизни требовалось не так уж много крови, здоровая крыса эти потребности вполне удовлетворяла), - к доносчику, спешащему выложить аврору все грязные подробности о своих «бедных детях».

Работа аврората автоматически предполагала наличие сети информаторов и осведомителей, но Гарри никак не мог избавиться (да и не хотел, если честно) от впитанного с детства твердого убеждения: тот, кто доносит на своих, предатель и подлец.

- Приглашайте, - сказал он, не отрывая взгляда от плавно перетекающей с места на место фигуры.

Вампир Лестрендж - имен нелюдям не давали, и называли их затем по фамилии семейства - оказался высоким, худым и бледным, как лист бумаги. От киношных вампиров он отличался тем, что совершенно не был похож на человека: его нельзя было принять даже за узника нацистского концлагеря - пусть сослепу и в темноте. Балахон болтался на нем, как на вешалке.

Больше всего он напоминал виденную когда-то Гарри картину «Крик»* .