Практическая психология. Герцог - Ирина Успенская

Травница, избавившись от ребенка, споро вытащила из женщины что-то окровавленное и несимпатичное, и Виктория вдруг ощутила тошноту. Блин! Со стороны все это выглядело жутко. Нет, когда станет рожать Зира, все произойдет не так! Все произойдет, как в индийском кино. Красиво, быстро, нежно и чисто! Главное, чтобы у матери не было никаких осложнений.

– Теперь надо убрать кровь и зашить. – Иверт побледнел, по скулам тек пот, и он постоянно вытирал его плечом. – Сначала зашить дырку, потом живот. Что-то мне нехорошо.

– Не вздумай упасть! – крикнул Алан, понимающий, что и сам с удовольствием рухнул бы в обморок. – Друида, главное не занести инфекцию. Ну грязь чтобы в рану не попала.

– Без тебя знаю, – пробурчала женщина, промокнула рану чистыми тряпками и тут же отбросила их на пол. – У меня есть чем обработать. Держи края. Ураган, убери кровь!

Ох, резать было не так страшно, как придерживать края разреза. Пока ворожея быстро и аккуратно зашивала матку, Виктория прислушивалась, но детского плача слышно не было. Они даже не посмотрели, кто это – мальчик или девочка. Роженица вскрикнула и дернулась. Иверт тут же навалился окровавленными руками ей на плечи, не давая пошевелиться.

– Терпи, красавица, терпи. Немного осталось, – шептал он, старательно отворачиваясь от живота женщины. – Слушай, отчего так, столько раз видел выпущенные кишки во время боя, и меня ни разу не мутило, а тут едва сдерживаюсь, чтобы не стошнило? – жалким голосом спросил он конта. – У лошадей все не так страшно.

Виктория только хмыкнула. Что бы ты запел, если бы тебе самому пришлось рожать? Мужик! И тут раздался плач ребенка. Словно тяжелую плиту сняли с плеч. По крайней мере одного они спасли.

– Мальчик! – закричала с улицы Райка, и ей ответили дружными возгласами. – Беленький и синеглазый!

Фу! Хорошо, что не черненький и темноглазый!

– Слышишь, женщина, ты сына родила, – повернулся к роженице Иверт. – Воина.

Через полрыски они сидели в холодной моечной и тупо пили кислое вино, по очереди передавая друг другу кувшин. У Виктории начался отходняк, руки тряслись так, что трудно было донести кувшин до рта. Она скосилась на Иверта и заметила, что игуша тоже бьет озноб.

– Знаешь, Бешеный Алан, я рад, что родился мужчиной.

Виктория внимательно посмотрела на горца, а затем перевела взгляд на небо, едва виднеющееся в маленьком окошке. Где-то там, среди миллиардов звезд, светило солнце и летела сквозь космос небольшая голубая планета. На той планете жили ее сыновья. А где-то рядом, за перевалом, сейчас спала женщина, которая, быть может, спасет Алана от одиночества. Сегодня ночью Виктория поняла, о чем говорил Ирий. Об окончательном выборе. И это был не выбор пола, она никогда не забудет, что была женщиной, никогда не забудет своих сыновей, мужа, прошлую жизнь. Но она выбрала жизнь здесь, в этом мире. Она выбрала своего еще не родившегося ребенка, который положит начало ее роду, она выбрала ответственность за него и его мать. За своих людей, за свою страну, за свой мир. И если ради этого ей придется стать мужчиной, она им станет!

– Дяденьки-и-и, – раздался тихий голосок Светики.

Иверт с контом переглянулись и заржали в два голоса. Они смеялись и не могли остановиться. Банальная истерика, но кто же в этом признается?

– Дяденька-а-а, – хохотал Иверт, хлопая конта по колену. – Бешеный Алан, когда тебя перестали называть мальчиком и начали называть дяденькой?

– Ой! – В дверях возникла пунцовая Светика. – Я думала, здесь воины, что с караула сменились. Тетка Райка сказала позвать их снедать. – Она еще больше смутилась, увидев, что мужчины сидят в предбаннике в чем мать родила.

– Красавица, принеси нам одежду, а то мы немного запачкались, – похрюкивая от смеха, попросил Иверт. – Я есть не хочу. Я бы поспал. А ты как? – Он обратился к конту.

Только сейчас Виктория поняла, что жутко устала, ныла рана на плече, а в глаза словно песка насыпали. До рассвета еще оставалось несколько рысок, можно было подремать.

– Мне принеси пирожков в комнату. А одежду не нужно.

Она накрутила на бедра полотенце, сунула ноги в сапоги и побрела к себе. Иверт, глядя на это, тоже плюнул на условности. Кто их посреди ночи увидит? Воины? Так они для себя ничего нового не найдут.

– Ой, матулечка, – Светика прижала к губам ладошки, с состраданием и болью глядя на свежие шрамы на теле конта, – я сейчас все принесу.

Девушка побежала на кухню, а мужчины направились к лестнице.

– Иверт, хочу, чтобы ты набрал десяток шустрых парней и начал обучать их воевать в горах. Посмотри егерей. Среди них есть толковые мужики. Только старых не бери.

– Зачем?

– Мне нужна разведка и диверсанты, – видя непонимание на лице игуша, Алан пояснил: – Диверсанты – это те, кто может незаметно прийти, нагадить и так же незаметно уйти.

– Мне нравится. Мы так воюем, – растянул губы в улыбке игуш. – Скоро начнется сезон дождей, и Ястреб попробует тебе отомстить. Ты отобрал у него добычу и сделал посмешищем среди наших вождей.

– Именно. Утром обсудим с Рэем. Спокойной ночи.

Иверт только хмыкнул на это пожелание. Ну да, какая ночь, когда небо уже начало сереть.

Виктория стянула с бедер мокрое полотенце, откинула одеяло и рухнула в постель, совершенно забыв, что приказала Светике принести пирожки.

А вот Светика этого не забыла. Девушка, стараясь не шуметь, поставила поднос на стол и на цыпочках приблизилась к кровати, на которой, разметав по подушке отросшие волосы, безмятежно спал конт Валлид. Она нерешительно прикусила губу и тихонько потянула вниз одеяло, раскрывая мужскую грудь с розовыми пятнами от ожогов, мускулистый живот… Постояла, облизывая губы и борясь с искушением, а затем быстро задула свечу, стянула через голову платье и юркнула под одеяло.

Виктория проснулась оттого, что кто-то целовал шею и ласкал грудь. Женщина в мужском теле отстраненно фиксировала ощущения, отмечая про себя, что ласковые движения очень приятны. Чужие пальцы осторожно погладили молодую кожицу на месте ожога, спустились на живот и двинулись ниже. Она почувствовала, как дрожат руки гостьи, когда они нерешительно замерли и вновь заскользили вверх. А еще она ощутила тепло внизу живота и с ужасом поняла, что тело готово к подвигам. Ну и кто у нас здесь такой шустрый? Виктория втянула запах. Не Зира. От нее всегда пахло корицей и лимоном. Может быть, это были другие растения, но для Алана она пахла именно так – корицей и лимоном. Ночная гостья пахла едой. Не самый возбуждающий запах.

– Светика, что ты делаешь в моей кровати? – как можно холоднее поинтересовался конт.

Но девушка вместо ответа прижалась к его губам в чувственном поцелуе. Достаточно умелом, нужно сказать. Первым порывом было оттолкнуть Светику, но Виктория сдержалась. Хватит прятаться в раковину, раз она решила жить с этим телом, то нужно понять, как это делать. Она представила себе, как Виктория уходит в темноту, а вместо нее появляется мужчина. Это получилось легко. Алан обнял Светику за талию и резко опрокинул на себя, перехватывая инициативу, не отдаваясь при этом страсти, а прислушиваясь к своим эмоциям. Поцелуй не вызвал отторжения, как случалось раньше. Это было познавательно и необычно, но не возбуждающе, поэтому конт первым разорвал контакт.

– Ты еще девственница?

– Да, – прошептала Светика и вновь попыталась поцеловать мужчину, но он решительно отстранил ее и аккуратно спихнул с кровати.

– Марш к себе! Выходи замуж, раз под юбкой свербит!

Светика пискнула и, быстро натянув платье, выскочила из комнаты. Однако тотчас приоткрыла дверь и просунула внутрь голову.

– Так я же тепереча управляющая, а бабы бают, что управляющая должна спать с хозяином.

– Брысь! – Конт швырнул в дверь сапог.

Черт бы вас побрал, дур озабоченных! Узнает, кто сказал этой святой простоте такую чушь, выдерет как сидорову козу! И что теперь делать? Виктория тихонько завыла, глядя на последствия девичьего присутствия. Выбор был невелик – мучиться болью весь день или заняться рукоблудием. У! И Интернета здесь нет, чтобы хоть как-то облегчить себе задачу! Ну почему, почему она не послушала Ирия и не выбрала жизнь в женском теле? Вспомнилось, как они с подругами хохотали, прочитав в одном из американских женских романов реплику главного героя, обращенную к собственному члену: «Мой гордый мустанг, сейчас мы поскачем с тобой по глубоким тоннелям страсти». Виктория недовольно посмотрела на изображения богов.

– Вам смешно, а нам с мустангом мучиться! Чтоб вас подняло и грохнуло!

Утром конт появился во дворе злой, как ведмедь в период гона. Увидев прячущуюся за спиной Рэя Светику, он решительно направился в их сторону, чтобы немедленно выдать эту сексуально озабоченную замуж! За кого? Да за кого угодно! Кроме Берта и Иверта. Этих жалко. Навстречу Алану стремительно шли два ксена. Вот еще одна головная боль. Новый шпион и соглядатай. Интересно, он женат?