План возмездия - Пола Льюис

Гулко хлопнула входная дверь — и Юджин исчез. Лилиан убито прислонилась к стене, даже не глядя на брошенные в углу сумки. Она ощущала себя совершенно опустошенной и бесконечно несчастной.

Юджин виделся ей защитой против всех тревожных мыслей и опасных эмоций, угрожающих подчинить себе Лилиан. А он взял да и укатил, бросив ее, свою невесту, на произвол судьбы!

В груди Лилиан всколыхнулся гнев. Она снова и снова прокручивала в сознании прощальные «наставления» жениха, не помня себя от ярости.

— Да как он смеет? Как он только смеет?! — выкрикнула она в сердцах.

Хорошенького же Юджин мнения о них с Франси! Лилиан просто в себя не могла прийти от изумления. Выходит, в глазах жениха, они с подругой — парочка старых дев, что сидят себе перед телевизором с куском пиццы на тарелке и смотрят вечерние новости и рекламу зубной пасты? Одинокие, всеми заброшенные?

Если так, то Юджин ошибается. Ошибается так глубоко, как никогда в жизни!

Лилиан вихрем ворвалась в спальню, рывком распахнула дверцы шкаф и, порывшись в его глубинах, достала кремовое шелковое платье на бретельках с пикантной мини-юбкой. Она купила его две недели назад и только и дожидалась подходящего случая, чтобы выйти в нем «в свет».

А сегодня случай, безусловно подходящий, лучшего и желать нечего! — решила Лилиан, срезая ценник и упрямо отказываясь прислушаться к колокольчикам тревоги, что подняли трезвон у нее в голове.

Внутренний голос нашептывал, что она вот-вот совершит ошибку, перед которой все ошибки и заблуждения Юджина разом померкнут. Поскольку то, что она затевала, было не просто рискованно, а смертельно опасно.

Всю мою жизнь я была пай-девочкой, говорила себе Лилиан, лихорадочно шаря в ящике для белья в поисках кружевных французских трусиков. И куда это меня завело?

А вот куда: с ней не считаются, ее воспринимают как нечто само собою разумеющееся! Уже не в первый раз Юджин жертвует ею ради бизнеса, бросает ее на уик-энд одну-одинешеньку. До сих пор Лилиан внушала себе, что такая преданность работе весьма похвальна, что амбиции украшают мужчину, что Юджин заслуживает всяческого поощрения.

Но ведь есть же граница между здоровым честолюбием и махровым эгоизмом! И Юджин эту границу давным-давно перешел.

В конце концов, их разлучает не только бизнес. Юджин вполне мог бы отказаться от поездки на Бали в одиночестве… Или призанять денег и взять невесту с собою. Но ничего этого Юджину даже в голову не пришло. Хотя в то время она, Лилиан, отчаянно нуждалась в его поддержке и любви. И панически страшилась остаться одна.

Да пропади все пропадом, не станет она сидеть в четырех стенах в пятницу вечером, глядя в телевизор, когда в кои-то веки судьба подбрасывает ей соблазнительную альтернативу!

Лилиан задержалась на мгновение у зеркала, разглядывая свое отражение, вдруг показавшееся ей чужим и незнакомым, и прикидывая все за и против. Чем она рискует, и что получает взамен?

Нельзя отрицать очевидное: Гийом де Монфор не просто очень и очень привлекательный мужчина. Он воплощение стихийной, всепобеждающей мужественности. При одной этой мысли Лилиан затрепетала от восторга и страха. С той самой роковой для нее встречи ее неодолимо влекло к загадочному французу — вот так морской прилив покорно повинуется луне.

Единственной гарантией ее безопасности на сегодня служило лишь честное слово Гийома. Не он ли клялся, что речь идет об ужине, и ни о чем ином? Но вправе ли она доверять клятвам практически незнакомого человека? Тем более что инстинкт подсказывал: Гийом де Монфор играет по собственным правилам.

Лилиан поднесла ладонь к губам, вспоминая тот первый, неожиданный поцелуй. Должно быть, она сошла с ума… Может, лучше повесить платье обратно в шкаф и провести безупречный, с точки зрения нравственности, вечер за телевизором и пиццей? Что может быть благоразумнее?

Но в сердце своем Лилиан уже знала: сегодня благоразумие и благопристойность не для нее.

Я пойду с ним на ужин, заявила она себе. Я буду смеяться, флиртовать, шутить, наслаждаться жизнью. Я вот уже много месяцев не делала ничего подобного. Один-единственный вечер — разве это так много? Да, Гийом любит опасную игру… Ну так и я охотно в ней поучаствую! А когда ужин закончится, я вежливо поблагодарю месье де Монфора — и уйду.

Я справлюсь. Я выстою. Потому что, даже если Гийом нарушит слово, у меня есть свои средства защиты. Назовем их разочарованием и несостоятельностью… Что ж, тем эффективнее они подействуют. Даже записной донжуан вроде Гийома де Монфора не сможет преодолеть этих заслонов. И все, точка.

Лилиан приняла душ, вымыла голову и высушила волосы без помощи фена. Иссиня-черные шелковистые пряди, распушившись, обрамляли лицо невесомым ореолом и блестящей волной падали на плечи. Затем она нанесла легкий макияж: наложила чуть-чуть теней на веки, подкрасила ресницы и оттенила губы перламутровой розовой помадой. И — последняя деталь — обулась в изящные кожаные босоножки на высоком каблуке.

Лилиан взглянула на себя в зеркало — и ахнула. Из мерцающей глубины на нее смотрела незнакомка — незнакомка с молочно-белой кожей, матовое совершенство которой подчеркивалось кремовым оттенком платья и сияющими, точно сапфиры, глазами.

И сегодня эта обольстительная незнакомка займет место чопорной скромницы Лилиан Фейвелл, подумала она, опрыскав себя любимыми духами и беря шаль и сумочку.

Может, все-таки передумаешь? — всю дорогу к ресторану нашептывал внутренний голос. Еще не поздно. Попроси таксиста отвезти тебя обратно… И тут же словно возражал самому себе: но ведь всегда можно встать из-за стола и уйти, если тебя что-то насторожит или испугает. Так что тревожиться абсолютно нечего…

Ресторан «Малибу» оказался маленьким, но явно модным. Об этом свидетельствовали и роскошные машины, останавливающиеся у входа, и выходящие из них оживленно переговаривающиеся дорого одетые люди.

Лилиан переступила порог и оказалась в изящно обставленном холле. Затянутый в некое подобие мундира швейцар приветливо улыбнулся ей.

— Мне… мне нужен месье де Монфор, — с запинкой пролепетала она.

Швейцар так и просиял.

— Да, мисс, конечно. Месье де Монфор в баре. Позвольте вашу шаль…

— Не нужно, спасибо. — Лилиан поплотнее закуталась в золотистую накидку.

Все свое ношу с собой, мысленно усмехнулась она. Вдруг придется уйти не попрощавшись?

Бар был переполнен, но Лилиан сразу заметила Гийома. Он восседал на высоком табурете у стойки и, судя по его виду, собирался провести на своем посту все ночь, если потребуется. Но необходимости в этом нет, верно? Она же пришла…