Все цвета тьмы - Ллойд Биггл-младший

Дверь распахнулась, и Уоткинс улыбнулся появившемуся на пороге Арнольду.

— Заходи, Тед! Мы тут как раз… что случилось???

Гроссман лишь мельком взглянул в лицо Арнольда и всплеснул руками:

— Вот оно! То-то я думал — слишком уж хорошо все идет…

Арнольд устало опустился в кресло и рассказал присутствовавшим о пропаже пассажирки.

— Но как это могло случиться? — спросил Уоткинс.

— Никак не могло, — отвечал Арнольд. — Это невозможно.

— И тем не менее — произошло.

— Да уж, похоже на то.

— Куда она могла деться? — воскликнул Миллер. — В девятое измерение или еще куда-то в этом роде?

— Подойдем к этому иначе, — произнес Воун, вице-президент. — Сколько там вообще измерений, между трансмиттерами? Если ваши инженеры в самом деле понимают, как все это работает…

— Мы прекрасно понимаем, как работает трансмиттер! — зло оборвал его Арнольд. — Давайте-ка на этот счет сразу внесем ясность. Мы не знаем, отчего он работает, но вот «как» находится под полным нашим контролем! Иначе мы сегодня не занимались бы пассажирскими перевозками. Так вот. Когда телепортируешься, для тебя не существует никаких «между». Ты — либо в отправной точке, либо в пункте назначения. Если что-то случится до перемещения, ты просто никуда не переместишься Если же — после прибытия, то тебе это безразлично, так как ты уже прибыл. — Выхватив из-под пальцев Гроссмана чистый лист бумаги, он нарисовал в противоположных по диагонали углах два больших квадрата. — Допустим, это — две трансмиттерные станции. — Арнольд соединил друг с другом углы квадратов. — Что делает трансмиттер? Пока он работает нормально, станции замкнуты друг на друга. Если же произойдет сбой… — Он скомкал бумагу. — Пассажир никуда не денется.

— Но эта дамочка все-таки куда-то делась, — напомнил Уоткинс.

— Похоже, куда-то делась. Но не мы потеряли пассажира. Это пассажир сам куда-то потерялся.

— Пассажир, несомненно, найдет разницу в данных определениях весьма существенной, — сухо заметил Воун.

— Господи боже, — пробормотал Гроссман, — еще один иск!

Уоткинс устремил взгляд на человека, сидевшего в дальнем конце стола.

— Харлоу, как у нас с юридическим обеспечением подобных происшествий?

— Полный порядок, — с готовностью ответил Харлоу. — Обо всех юридических аспектах мы позаботились. Ответственность компании четко разъяснена на каждом билете и обеспечена бесплатным страховым полисом, выдаваемым каждому пассажиру. Остальное — головная боль страховой компании. Так что юрист здесь не поможет. Лучше обратиться к ученым… или в полицию.

— А вот начни мы с грузоперевозок, — вклинился Миллер, — не было бы подобных проблем!

— Вы о какой полиции? — осведомился Гроссман. — О полиции Нью-Йорка или Гонолулу? Или о любой другой, в любом из трех тысяч городишек между ними?

— Может, в ФБР? — предложил Харлоу.

Уоткинс покачал головой:

— Нет. О полиции не может быть и речи. Если только есть надежда справиться самим. Вы сами прекрасно знаете, к чему приведет подобная антиреклама в самом начале нашей деятельности.

— Если не справимся, антиреклама эта будет просто убийство, — проворчал Миллер.

Гроссман резко постучал по столу, требуя внимания.

— Послушайте, — заговорил он, — а что, если страховая компания потребует изменений в нашей политике? Или вовсе откажется работать с нами? Нам удалось убедить их, что никому ничего выплачивать не придется, и вот, нате, на второй же день — бабах! Если нам придется отказаться от бесплатного страхования из-за отсутствия фирмы, которая выступает нашим финансовым гарантом, это нас погубит!

— Надо было начинать с грузов! — поддержал его Миллер.

— А как насчет частного детектива? — спросил Арнольд. — Я знаю одного, весьма квалифицированного.

Уоткинс окинул взглядом собравшихся.

— Что скажете? Если наука бессильна объяснить происшедшее, детектив, в любом случае, делу не повредит.

Четверо присутствующих согласно кивнули.

— Думаю, что все же стоит обратиться в полицию, — сказал Миллер.

— Рано, — отрезал Уоткинс. — Давай сюда своего детектива, Тед.

Арнольд позвонил в контору Даржека, затем предупредил персонал парижского терминала, и перехватил его сразу по возвращении в Нью-Йорк.

— Идем, — с ходу начал он. — Есть работа.

— Только не сегодня! — возразил Даржек. — У меня был напряженный вечер с одной крайне несговорчивой дамочкой. Я устал, я… в конце концов, на свидание опаздываю!

— Вечер?

— Да, в Париже — вечер. А сейчас — уже, пожалуй, ночь.

— Вот как, — сказал Арнольд. — Что ж, можешь позвонить из моего кабинета и отменить свидание, а затем я отведу тебя наверх.

Войдя в кабинет, где проходило совещание, Даржек подумал, что его неплохо бы оформить в черных тонах, — слишком мрачны были лица всех собравшихся, за исключением Арнольда, который был буквально разъярен. Только Уоткинс сохранял видимую невозмутимость, однако голос его звучал так, что от его спокойствия явственно веяло мертвечиной.

Первым высказался Арнольд, за ним — Уоткинс. Выслушав их, Даржек оглядел собравшихся. Толстенький, невысокий бухгалтер Гроссман изо всех сил старался героически смотреть в лицо превратностям судьбы. Миллер, после единственной яростной тирады о грузоперевозках, хранил угрюмое молчание. Харлоу, юрисконсульт компании, утратил к происходящему всякий интерес и просматривал вчерашние сводки о положении на рынке. Два вице-президента, Воун и Коэн, не столько слушали, сколько ждали случая озвучить свои мрачные прогнозы.

Арнольд вновь взял слово:

— С обеих сторон все было чисто. Она вошла в трансмиттер здесь, в Нью-Йорке. И — нате, в Гонолулу прибывает только ее сумочка. А от самой пассажирки — и следа не нашли до сих пор.

— Что было в сумочке? — спросил Даржек.

— Бумажник с удостоверением личности, четырнадцать долларов, ну и обычная дамская дребедень.

— Я хотел бы взглянуть.

— Она у меня с собой, — ответил Арнольд.

Он достал сумку и положил на стол. Едва взглянув на нее, Даржек расхохотался. Собравшиеся воззрились на него с выражением оскорбленного достоинства. Даржеку подумалось, что именно такими взглядами его испепелили бы, отпусти он непристойную шутку в церкви.

— Сейчас я объясню вам, что произошло, — заговорил он, отсмеявшись. — Вас тривиально провели. Вначале эта женщина постаралась наделать как можно больше шуму, чтобы все ее заметили и запомнили, как следует. Дабы вы впоследствии не смогли заявить, что ее там вовсе не было. Затем она прошла к трансмиттеру, сунула в рамку свою сумочку, и, вернувшись к стойке, снова затеяла спор. А после этого — попросту скрылась. Быть может, шмыгнула в соседнюю очередь. И оставила вас гадать о том, куда она пропала.