Конец легенды - Денис Ватутин

День я переждал в одной из многочисленных пещер Ломтя Сыра. Даже палатку ставить не пришлось. Я нашел самый уютный, самый сухой и безопасный грот на некотором возвышении от поверхности. Мы с Белым вполне уместились в нем, повыгнав оттуда летучих мышей при помощи резонатора.

Я проснулся еще ранним вечером, как ни странно, выспавшийся и свежий, хоть мне и казалось, что спал я плохо и мало.

Наскоро перекусив, мы отправились в дорогу.

Пригороды Лихоторо-Сити начинались постепенно. В основном это были небольшие поселки рядом с дорогами, которые лепились у подножия каменистых холмов. Между этими холмами были построены стены, перегораживающие проезд и защищающие поселения.

К трем утра я прошел шесть блокпостов, и нигде мой жетон не вызвал ни малейших подозрений со стороны народной милиции и даже паладинов, которые часто шли работать в деревни в качестве наемников.

Еще до наступления утра я любовался высокими зданиями, даже трубами и вышками связи — словом, сотнями построек, которые возвышались над приземистыми камнями. Город, утопавший в легкой ночной дымке, сиял тысячами огоньков, прожекторов, окон и фонарей. Вновь раздавался гомон голосов, отражающийся между камнями, к которым уже лепились разнообразные лабазы, лавки, просто жилые лачуги различнейших форм и материалов.

Наконец мы с Белым заняли очередь возле последней преграды. Это была каменная стена с надписью, которую даже подсвечивали, не жалея электричества:

Лихоторо-Сити, юго-западный округ, районы 17, 18, 19, 20. Добро пожаловать! Блокпост № 14. Готовьте заранее жетоны и входную пошлину.

Приближался Ракетный Сезон, и тысячи Охотников, фермеров и просто жуликов стекались в столицу с целью урвать свой кусок материальных благ марсианской жизни.

Суета была какая-то праздничная. Не знаю, как объяснить, но в Персеполисе было совсем другое ощущение, хоть, наверное, мало чем отличалась эта публика от той. Может, просто людей было больше? Или они все же были БОЛЕЕ разными, нежели в кратере Персеполис? Большой город — его чуешь издалека. Может, просто огромный букет новых запахов? Может, больше суеты?

Раздавались многоголосые гудки электромобилей, грузовиков, фыркали, топали и пахли животиной множество верблюдов и свиноконей. Скрипели повозки. Чадила гарью горящая помойка, а в оцинкованных бочках росли невысокие деревья.

Я уплатил за вход, зарегистрировал жетон при проходе в ворота — и… Вот я в городе.

Сразу бросалось в глаза обилие света: фонари разных форм, а что добивало своим расточительством и роскошью — так это множество цветных гирлянд прямо на улицах, аккуратно мощенных шлифованными камнями.

Ох… Не так я себе представлял встречу с Лихоторо… Совсем не так — здесь уместнее было идти рядом с отдыхающими, и чтобы на Белом сидела хрупкая фигурка в оранжевом комбезе…

Я стиснул челюсти, стараясь концентрировать внимание на красивых узорчатых тенях крон уличных деревьев, которые в искусственном свете казались совершенно нереальным видением из детских снов. Втоптанные в пыль окурки и полированные гранитные клумбы — я не переставая что-то подмечал, пока наконец не встряхнулся, взяв себя в руки, и не подошел к ближайшему патрульному милиционеру уточнить дорогу, которую я и так знал.

И вот я сижу в седле Белого, в центре какой-то довольно компактной и милой площади. Вокруг снуют люди, сияют вывески магазинов и кабаков. А я пытаюсь сосредоточиться, чтобы не раствориться в этой суете и бурлении. Только что у меня был культурный шок — я видел фонтанчик с питьевой водой!

Продолжаю концентрироваться на своих целях и задачах, поэтому сосредоточенно курю. Напротив меня возвышается крашеное бетонное здание с ажурными решетками на окнах. Табличка над черной металлической дверью гласит: «Управление внутренних дел юго-западного округа Лихоторо-Сити. Начальник милиции. (И ниже.) Старший офицер-координатор 44-й роты Космического Десанта. Прием граждан ежедневно с часа ночи до четырех утра. Выходной — воскресенье».

Я продолжаю пускать из-под забрала шлема табачный дым и изучать белые буквы на синем пластике.

Я выделяюсь в суете улицы своей статичной позой и созерцанием. Наконец меня замечает дежурный из будки рядом с дверью.

Он румяный, веселый, гладко выбрит, с модной эспаньолкой. Он закуривает сигарету и медленно подходит ко мне.

— Что, парень, никак не решишься во всем признаться? — говорит он с усмешкой на холеном лице. — Пойдем, провожу: облегчишь душу — самому лучше станет! У нас и адвокаты бесплатные, присяжные там всякие, а уж кормят в тюрьме!.. Хоть самому садись!

Я спрыгнул с седла и небрежным жестом кинул ему поводья Белого. Он рефлекторно поймал их и, нахмурясь, вопросительно поглядел на меня.

— Ты меня убедил, брат, — сказал я, затягиваясь сигаретой. — Пойду сдаваться! А животинку мою припаркуй рядышком — я скоро вернусь.

Метнув сигарету в стоящую неподалеку урну, я под недовольный взгляд милиционера решительно направился к черной металлической двери.

— А кто верблюда моего потравил — так я знаю, вот те крест, знаю! — кричала тучная женщина. — Сосед мой, Борис! Это его морда наглая…

— Тихо, гражданка, что вы шумите. — Начальник милиции выглядел невыспавшимся. — Анализы послали в лабораторию — там реактивы кончились, на следующей неделе будут…

— Давайте я вам заплачу, — неожиданно понизив голос, предложила она. — Купите этих реактивов и сделайте уже этот анализ… Я так любила Джерри!.. Это что же получается? Он напакостил, этот Борис…

— Гражданка, что вы такое предлагаете? — Тот нахмурился.

Я стоял, облокотившись о потертую конторку, и ждал своей очереди. На заднем фоне милиционер с нашивками прапорщика отчитывал секретаря-курсанта.

— Это до какой же степени надо охренеть, — сдавленно шипел прапор. — Ты сам-то это прочел?!

— Там все по правилам… — пытался оправдываться курсант.

— По правилам?! Ты послушай сам, недоразумение ты генетическое! «Будучи доставлен в отделение милиции, гражданин Свободных колоний Ганаев по прозвищу Хобот продолжал хулиганить и ударил ногой прапорщика милиции Кена Миллера в область полового органа, причем с последнего слетела шапка…» Ты про что писал, идиот?..

Я оглянулся по сторонам, но никто даже не улыбнулся.

Наконец после нескольких томительных минут, попросив гражданку подождать его в кабинете, начальник воззрился на меня.

— Тебе чего надо? — вздохнув, спросил он.

— Здравствуйте, — сказал я с расстановкой.

— Здравия желаю, — казенным тоном ответил он.

— Мне бы адрес одного человека узнать, — сказал я. — И так, осмотреться… Может, какую гостиницу посоветуете…

Его потухшие еще секунду назад глаза округлились, и он, вскинув брови, поглядел на меня в упор.

— Слышь, Охотник, — возмущенно спросил он, — а ты адресом-то не ошибся? Это Управление внутренних дел! Это не адресное бюро и не богадельня! Давай гуляй…

Я молча положил перед ним на стол свой жетон-удостоверение.

— И чего я должен делать? — Он указал обеими руками на мой жетон, будто это была дохлая крыса.

— Просканируй в режиме «Ку-два», — невозмутимо посоветовал я.

Он, продолжая буравить меня взглядом, будто был потрясен моей наглостью, снял с пояса универсальный КПК, покачал головой и, переведя в заданный режим, небрежно провел сканером по моему жетону. Поглядев краем глаза на экран, нахмурился, пошевелил беззвучно губами, а потом вновь поглядел на меня, но уже гораздо более любезно.

— Слышь, разведка, а чего ты ко мне-то пришел? — Он немного виновато развел руками. — Вон в соседнем крыле паладины сидят, так пускай они…

— Ну, надо мне, майор. — Я для убедительности тяжело вздохнул. — Так не пошел бы тебя дергать, конечно…

— Ясно. — Он поджал губы, сразу сделавшись лояльным государственным лицом. — Фамилия, имя вашего адресата?

— Эверт Лидумс, — сказал я и сладко зевнул…

— Так что запомни, Морис, — пробормотала тетушка Мастика, — я и есть воплощение Геры[15], а кое-кто из вас — воплощение моих детей, богов Олимпа… Да-да, я докажу…

Она опрокинула стакан в крупный рот, еще сильнее сжав плечо своей явно несовершеннолетней дочери.

Я глядел на мир сквозь ржавые линзы… Я решил, что могу поглотить их без остатка, вместе с призраками прошлого…

— Повторить, сэр? — спросил тучный негр-бармен с доброжелательным лицом.

Он был явно не против отвлечься от увлекательной беседы с тетушкой Мастикой, которая упорно называла себя Герой, намекая на легендарную богиню.

— Если не трудно, Морис. — Я пододвинул ему квадратный стакан толстого стекла.

Тетушка Мастика неодобрительно покосилась на меня и, взяв бокал с чудовищным коктейлем, удалилась в сторону своего столика, демонстрируя настоящую грациозность бетономешалки.