Манящая корона - Борис Алексеевич Давыдов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хрупкая, среднего роста девушка с прямыми, аккуратно расчесанными волосами, отливающими чуть заметным рыжеватым оттенком, взглянула на него без всякого испуга, даже с некоторым вызовом, – так, во всяком случае, показалось взбешенной хозяйке, еще не отошедшей от потрясающей тупости Сивиллы.
– Меня зовут Бетти… господин.
Последнее слово она то ли случайно, то ли умышленно произнесла после чуть затянувшейся паузы.
– Тебе нравится твоя жизнь, Бетти?
– Какое это имеет значение, господин! Другой жизни я все равно не знаю.
– А хотела бы узнать?
«Это еще что такое? – всполошилась мадам Анни. – Неужели, не приведи боги, он из тех сумасшедших, которые пытаются наставлять падших девок на путь истинный?! Вот уж принесла нелегкая!»
– Нет, господин.
– Почему?
– Может, она будет лучше. А может, и хуже. Так зачем мне рисковать? Здесь, по крайней мере, не надо заботиться ни о куске хлеба, ни о крыше над головой…
– Но ты расплачиваешься за пищу и кров своим телом! – довольно строго, с явной укоризной произнес незнакомец.
«Точно, один из них! – с тоскливой злостью подумала мадам. – Не было заботы! По крайней мере, даже если задурит ей голову, просто так не уведет, уж эти-то десять золотых я с него стрясу. Надо будет – до начальника стражи дойду…»
– Что с того, господин? Все женщины так расплачиваются.
– Так уж и все?
– Конечно, господин! Чем я отличаюсь от любой замужней? Только тем, что не венчалась в храме и ложусь в постель не с одним мужиком, а со многими. Я-то по крайней мере деньги за это получаю и ничем больше не занята, а она и стирает, и прибирается, и стряпает, и за детишками ходит, и все даром.
– Интересно ты рассуждаешь… – человек в маске покачал головой. – Ну хорошо, пока ты молодая и привлекательная, тебе платят. А потом что будешь делать? Когда от былой красоты и следа не останется?..
«Это на что он намекает?!» – мысленно возопила оскорбленная в лучших чувствах хозяйка «Белой Лилии».
– Зачем загадывать! – пожала плечиками Бетти. – День прошел – и хвала богам… Сколько-то скоплю, с голоду не подохну.
– Ну, если так…
К великому облегчению мадам Анни («Нет, похоже, он не из тех!»), человек в маске, оставив свою собеседницу в покое, подступил к последней девушке.
– А как твое имя?
– Кларисса, господин.
– Ты хотела бы пойти со мной?
– Очень, господин!
– Я тебе не верю. Ты же ничего не знаешь обо мне!
– Зачем мне знать, господин? Вы мужчина, этого достаточно.
– Мужчины тоже бывают разными! А если я скверный человек? Вдруг буду бить тебя, мучить, унижать?..
– Ваше право, господин.
Человек в маске сокрушенно махнул рукой.
– Мне кажется, я несколько поторопился с комплиментами, мадам Анни, – сухо сказал он, подойдя к хозяйке «Белой Лилии». – Ваши… гм… девочки действительно очень красивы. Но вот что касается всего остального…
У владелицы заведения чуть не сорвался с губ жалящий, ядовитый вопрос: сударь, вам для чего нужна женщина, чтобы уложить ее в постель или чтобы вести с ней ученый диспут о высоких материях? Но он так и не прозвучал, хотя искушение было велико. Интересы «Белой Лилии» превыше всего – правило, накрепко вбитое в нее матерью, сработало и в этот раз. Десять золотых таларов – это десять золотых таларов, ради таких огромных деньжищ можно стерпеть грубость, высокомерие и непонятные капризы малоприятного субъекта. Она вместо резкой отповеди развела руками с притворно виноватым видом: дескать, извините, чем богаты, тем и рады!
– Но я ограничен временем, поэтому другого выхода нет. Придется делать выбор из этой пятерки прелестниц. Остается решить последнюю формальность, после чего дело будет улажено…
Мадам Анни уставилась на него, изображая почтение и не решаясь задать вопрос, в чем же заключается эта самая формальность.
Незнакомец как-то странно откашлялся и, нехотя пожав плечами с видом человека, вынужденного покориться злой судьбе, склонился к ее уху и что-то зашептал. Слегка растерянная Тала, все еще смущенная Эрга, недоумевающая Сивилла, спокойная Бетти и явно разочарованная Кларисса неотрывно смотрели на них. За плотно закрытым витражным окном послышался протяжный крик дежурного стражника: «Спите спокойно, добрые люди, ваш сон охраняют!»
Мадам Анни выпрямилась во весь рост и буквально пронзила человека в маске негодующе-презрительным взором. Так посмотрела бы благородная дама на невоспитанного невежу, посмевшего сделать ей непристойное предложение, не утруждая себя предварительными мелочами, столь любезными женскому сердцу, вроде украдкой передаваемых записок, стихов, страстных серенад и бесконечных заверений в жаркой, сводящей с ума любви.
– Сударь, несмотря на наш уговор, я считаю своим долгом заявить: подобное недоверие оскорбительно для меня и не делает чести вам. За все время, что существует «Белая Лилия», ни один клиент, повторяю, ни один, – повысив голос, подчеркнула она, – не имел повода пожаловаться на мою нечестность. Я всегда отвечала и отвечаю за свои слова. Если я сказала вам, что это натуральные блондинки, – значит, так оно и есть.
На секунду мадам испугалась, не перешла ли границу, изображая оскорбленную гордость. Но странный незнакомец вовсе не думал сердиться, напротив, она могла бы поклясться, что он испытывает явное смущение.
– Я охотно верю вам, мадам Анни, и все же вынужден настаивать. Сожалею, но у меня строгие и абсолютно точные инструкции, которых я обязан придерживаться. Заодно и посмотрим… гм… товар, так сказать… лицом… извините за такое сравнение… Это облегчит мне выбор.
Смутный сигнал тревоги раздался в мозгу хозяйки «Белой Лилии»: значит, клиент выбирает девочку не для себя, для кого-то другого… Но быстро заглох, когда она перевела взгляд на красивую стопку золотых монет. Себе ли, другому ли… Какая, в сущности, разница: и тот и другой – мужики, самцы и твари похотливые, чтобы им на том свете попасть к самым злым и изобретательным демонам!
– Раз вы настаиваете… У нас строгое правило: клиент всегда прав! Не то что в какой-нибудь «Ночной Фиалке», – не удержалась она. И, посмотрев на шеренгу блондинок, строгим голосом сказала одно-единственное слово – Девочки…
После чего двумя руками медленно провела от середины груди к бедрам.
Тала, Бетти, Сивилла и Кларисса проворно начали расстегивать крючки и пуговицы. Эрга застыла на месте, словно окаменев. Потом ее лицо и уши вдруг снова залил ярко-красный румянец, и она умоляюще пролепетала:
– Господин! Может, не надо, а?..
– Это еще что… – раздался пронзительный визг хозяйки, но человек в маске заставил ее умолкнуть повелительным взмахом руки:
– Благодарю вас, барышни, достаточно… Пожалуй, можно и отступить от инструкций. Мадам Анни, я сделал свой выбор.
Он шагнул
