Канун Рождества - Алекс Вуд

Элизабет казалось, что она слышит, как Бланш произносит эти слова, и злилась из-за того, что внешне подруга была спокойна и благожелательна и не давала повода для открытой ссоры. А ей так хотелось уколоть ее, заставить сбросить маску безмятежности и уверенности в себе, признать ее превосходство, превосходство Элизабет, которая всегда и во всем привыкла быть первой.

– Я никого не обманываю, – улыбалась Бланш. – Я очень честный человек. Ко мне приходят за советом и получают его. Где здесь обман?

Дженнифер слушала разговор подруг, сидя на ступеньке, и смотрела на них снизу вверх. Она сразу угадала желание Элизабет задеть Бланш. Конечно, ведь Бетти не терпит тех, кто не признает ее власть. А Бланш и раньше была бунтовщицей, что же говорить сейчас…

Дженнифер очень не хотелось, чтобы они ссорились. Обе подруги были ей одинаково дороги, и ее раздражало, что Элизабет не может спрятать подальше свой несносный характер и не портить им вечер. Встретились первый раз за столько лет и не могут обойтись без склок.

– Ты гадаешь и предсказываешь будущее, в котором ты ни черта не смыслишь! – дернула плечиком Элизабет, стряхивая пепел. – Или ты только даешь добрые советы?

– Естественно, я гадаю. Смотрю на ладони, раскидываю карты, заглядываю в хрустальный шар…

– Вот-вот, – насмешливо перебила ее Элизабет. – Разыгрываешь комедию. Будущее предсказать нельзя. Шарлатанство чистейшей воды.

– Кто тебе сказал? В мире есть вещи, о которых никогда нельзя судить поспешно.

Нечто в голосе Бланш заставило Дженнифер поднять голову и пристальнее посмотреть на подругу. Нет, она ни на секунду не подумала, что Бланш на самом деле обладает даром угадывать будущее, но все же было что-то в ее стройной, высокой фигуре, что внушало доверие. Казалось, что этой женщине доступно очень многое.

Если она и разыгрывала своих клиенток, то делала это с завораживающей виртуозностью.

– То есть ты веришь в тот бред, который продаешь? – спросила Элизабет с оскорбительной иронией. – Тогда все ясно. Ты еще более ненормальная, чем твои клиентки.

Но Бланш не поддавалась на провокацию и не отвечала оскорблением на оскорбление.

– Ты же ни разу меня не слышала. С чего ты решила, что я продаю бред?

Элизабет запрокинула голову и презрительно рассмеялась. Ее пьяный громкий смех гулко разнесся по пустому подъезду. У Дженнифер мурашки по телу побежали. Сейчас надо встать и вмешаться. Не доведет этот разговор до добра. Бетти нарывается на ссору, а Бланш всегда умела давать отпор…

Но Дженнифер овладела странная вялость, и она не могла пошевелить ни рукой, ни ногой.

Не буду больше столько пить, с досадой подумала она, прислоняясь головой к стене. Куда это годится. Завтра полдня пролежу больная.

– Я знаю, что это бред, – с нажимом сказала Элизабет, отсмеявшись. – Думаешь, ты одна такая сообразительная и в Барривиле нет предприимчивых дамочек, которые зарабатывают на женской глупости? И расценочки у них ничего себе, так что деньги они лопатой гребут.

– Можно подумать, ты к ним обращалась, – насмешливо бросила Бланш.

Элизабет скривилась, не говоря ни «да», ни «нет».

– Я не могу отвечать за всех.

– Тогда отвечай за себя! – с вызовом бросила Элизабет.

Бланш кинула сигарету в пепельницу.

– Я лично стараюсь помочь, а не навредить. Пошли внутрь, здесь холодно.

– Нет, но ты мне все равно скажи, ты действительно видишь будущее, ну то есть веришь в то, что видишь будущее? – пьяно допытывалась Элизабет. – Карты правда тебе что-то говорят?

– Ох, Бетти, отвяжись от меня, – отмахнулась Бланш. – Зарабатываю деньги, чем могу. Должна же одинокая женщина хоть как-то о себе позаботиться.

Элизабет довольно хмыкнула. Этого она и добивалась. Один – ноль в ее пользу. Бланш сама признала, что она просто шарлатанка, да и к тому же одинокая. Нет, никому не повезло в жизни так, как ей!

Но когда была откупорена четвертая бутылка, мнение Элизабет о своей удачливости почему-то изменилось. Они сидела, опираясь подбородком о кисти рук, и меланхолично наблюдала за тем, как Бланш с Дженнифер накрывают стол к чаю. Вишнево-шоколадный торт с взбитыми сливками и цукатами, соблазнительные эклеры, вазочка шоколадных конфет и бутылка темно-красного вина уже из запасов Бланш настроили ее на откровенный лад.

– И все-таки столько всего в моей жизни идет не так, – жалобно сказала она, откусывая пирожное.

– Стадия вторая, – шепнула Дженнифер Бланш, – сейчас она начнет жаловаться на судьбу.

– И что же у тебя не так? – спросила Бланш.

– Все, – с чисто женской непоследовательностью заявила Элизабет. – Я мечтала о совсем иной жизни.

– Все мы мечтаем о чем-то, что не сбывается, – сказала Бланш. – И ты, и я, и Дженнифер. Вспомните, как мы хотели, чтобы к нам на выпускной приехал Майкл Джексон или чтобы нас приняли в школу фотомоделей!

Девушки прыснули, и даже на лице Элизабет появилось некое подобие улыбки.

– А потом я мечтала иметь грудь пятого размера, – хихикнула она.

– Ну, это почти сбылось, – сказала Дженнифер, кивая на внушительный бюст Элизабет, обтянутый тонким кашемиром платья.

– Да уж, не жалуюсь, – приосанилась Элизабет. – Тебе бы тоже не мешало помечтать о чем-нибудь в этом роде. Глядишь, и сбудется.

– Меня вполне устраивает моя фигура. – Дженнифер глотнула чай и обожгла губы. – Ох, горячо…

– Ну, размеры груди сейчас не проблема, – протянула Бланш. – Во всех газетах печатают объявления о том, как ее увеличить.

– Натуральное ценится выше.

– Никто не сомневается, – улыбнулась Бланш. – А вот я когда-то мечтала сниматься в кино. И что вы думаете? Один раз участвовала в сериальной массовке.

– Да ты что? – ахнула Дженнифер. – Вот здорово, расскажи.

– Да нечего рассказывать. Мне было лет двадцать, меня занесло в Голливуд, и один околокиношный знакомый позвал меня на съемки. Я должна была в толпе штурмовать поезд. Три часа ожидания, две минуты съемок и небольшой гонорар, который я промотала в один день, вот и все впечатления.

– Ты должна была сделать так, чтобы тебя заметили, – фыркнула Элизабет. – Режиссеры такие же мужчины, как и все остальные. Нужно было действовать! Я бы такой шанс не упустила.

– Тогда я была безумно влюблена в своего первого мужа, – рассмеялась Бланш, – и о карьере в кино думала меньше всего.

– Да, кино это здорово, – сказала Дженнифер. – Но я бы лучше книжки писала.

– Так в чем дело? – удивилась Бланш. – Напиши что-нибудь. Это сейчас модно.

– Да ты что? У меня в жизни не получится!