Мафия - Анатолий Безуглов

У меня заныло в загрудье — признак поднимающейся злости.

Ох уж этот Гурков! Он всегда отличался большим мастерством в «спихотехнике». Но как это можно, чтобы зампрокурора области, старший советник юстиции, боялся начальника ОБХСС города?

Я не успел ответить — зазвонил аппарат ВЧ. Чисто и звонко. Это была Москва, заместитель министра внутренних дел. Он и вчера звонил, в мое отсутствие. Заместитель министра начал издалека, о зональном совещании, где выступил его шеф. Пришлось поддержать в общем-то пока ни к чему не обязывающую тему. Я сказал, что патрон его выступил очень даже нестандартно (я не лукавил, это действительно было так). Наконец мой собеседник спросил:

— Что это вы там устроили проверку нашему работнику, Захар Петрович? Я говорю о Кирееве…

Почему-то он избежал слова «следствие».

— Не проверку, возбудили дело, — поправил я.

— И что установили? — продолжал замминистра уже не так любезно.

— Пока ничего не могу сказать. Идет следствие.

— Кто ведет?

— Очень опытный товарищ.

— Вы ему доверяете?

Это уже начинало походить на допрос…

— Не доверять нет оснований, — ответил я- официальным тоном.

— Так что, Киреева уже взяли под стражу?

Я почувствовал недобрые нотки в голосе собеседника.

— Нет. И по-моему, он даже не отстранен от работы. — Гурков утвердительно кивнул мне. — Могу точно сообщить: пока при должности.

— Захар Петрович, — неожиданно сменил интонацию заместитель министра, — прошу учесть, что товарищ Киреев недавно получил знак «Отличник милиции». А просто так у нас работников не отмечают. Заслужил, значит. Словом, очернить человека просто, а вот потом ему отбеливаться будет ох как трудно. Не наломать бы вам дров…

— Постараемся не наломать, — заверил я замминистра.

Он просил держать его в курсе…

«Я предупреждал вас, Захар Петрович», — словно говорил взгляд Гуркова.

Обсуждать с ним разговор с замминистра у меня не было желания.

Снова защемило грудь. Боже мой, как еще далеки наши декларации от воплощения в жизнь!

«Покончим с телефонным правом! Защитим авторитет и независимость работников правопорядка!»…

Я вспомнил вопрос, который задал один из моих коллег на зональном совещании: когда наконец выйдет закон о защите следователей и прокуроров, когда их перестанут дергать и дадут возможность отправлять свои служебные обязанности исключительно на основании законов? Ответ из президиума прозвучал такой: вот-де построим правовое государство, тогда и наступит золотое время безупречной и неприкасаемой юстиции…

Когда же придет это царство законности?

Я вызвал через секретаршу Шмелева с материалами по делу Киреева. Как только следователь переступил порог кабинета, Гурков заторопился:

— Захар Петрович, у меня, понимаете, назначено совещание. Разрешите идти?

— Да-да, идите, — кивнул я.

Мой зам шарахался от всего, что было связано с начальником городского ОБХСС, как от чумы.

По виду Шмелева никогда нельзя было определить, успешно движется дело или нет.

— Что новенького? — спросил я у Николая Павловича.

Тот разложил бумаги, взял в руки видеокассету.

— Знаете, Захар Петрович, может, я поставлю? — показал он пластмассовую коробочку. — Так сказать, увидите предметно.

— Очень даже хорошо.

— Ну а потом мы обсудим…

Он включил телевизор, вставил кассету в видеоприставку. Слава богу, система работала. Это была наша, отечественная «Электроника». Год, как приобрели, а уже несколько раз вызывали мастера. Спасибо, хоть такая имелась. Об импортной даже мечтать не приходилось.

Вообще-то наши следователи прибегали на допросах к видеозаписи не очень охотно. На заре XXI век, а пользуемся в основном средствами времен Ивана Калиты… А вот Шмелев, хоть и ветеран прокуратуры, не упускал случая применить технические новшества.

— Всё Скворцова потрошили? — поинтересовался я.

— Нет, еще один данник Киреева, — пояснил следователь. — Директор магазина «Дары юга».

На экране возникло знакомое усатое лицо. Агеева я встречал несколько раз на заседании горисполкома, хотя знакомы лично мы не были. Судя по обстановке, допрос велся в кабинете Шмелева.

«…— Что ж получается, — бубнил директор. — Я значит, выложу вам все начистоту, а вы меня того… — Он сделал жест рукой, будто бы что-то схватил.

— Я, кажется, внятно объяснил, — втолковывал ему Шмелев. — Если вы давали взятки в результате вымогательства, то в ваших действиях нет состава преступления.

— Мягко стелете, Николай Павлович, — с подозрением смотрел на следователя Агеев.

— Экий вы Фома неверующий, — покачал головой следователь, раскрывая книгу в коленкоровом переплете и кладя перед допрашиваемым. — Читайте сами. Статья сто семьдесят четвертая… А вот комментарий к ней.

Агеев взял кодекс и стал читать, отстранив на расстояние вытянутой руки, — был, видимо, дальнозорким. Он молча шевелил губами, наморщив лоб, потом передал книгу Шмелеву.

— Поняли? — спросил тот.

— А что тут не понять, — вздохнул директор.

— Я хочу, чтобы вы хорошенько себе уяснили, — с нажимом сказал следователь. — От уголовной ответственности освобождается лишь тот, кто добровольно заявляет о случившемся! Понимаете, сам! И если у него вымогали. В противном же случае…

— Конечно, вымогали! — поспешно произнес Агеев. — Что я, дурак, буду сеять деньгами, яко пахарь? Буквально за горло взяли…

— Ну вот и расскажите подробнее.

— Понимаете, обэхзэсэсники начисто перекрыли кислород.

В каком смысле?

— Попробуйте поработать, когда тебя проверяют чуть ли не каждый день, — с мукой в голосе проговорил директор овощного магазина. — Цеплялись к чему надо и не надо. У нас товар специфический, деликатный… Короче, не буду утомлять вас тонкостями нашего дела… Не торговля получалась, а сплошной убыток. Хоть увольняйся! Вот я и вынужден был давать взятки.

— Кому?

— Кому, — усмехнулся Агеев. — Кирееву.

— За что? Конкретно?

— За то, чтобы отстал. Дал наконец спокойно работать.

— И только?

— Ничего себе только! Вздохнули, можно сказать, свободно.

— Ив какую сумму оценена услуга начальника ОБХСС?

— Три тысячи.

— Когда вы их ему дали?

— По сей день плачу ежемесячно три тысячи. — Агеев стряхнул с колен несуществующие пылинки. — Копейка в копейку.

— А кроме денег?

— Это само собой, — как о чем-то совершенно обыденном сказал директор. — Фрукты, овощи, консервы, коньяк, вино…

— Как вы ему это все передавали?

— Обычно он звонил и диктовал адрес: доставить то-то туда-то.

— А кто доставлял?

— Иногда шофер Киреева, но в основном мы.

— Кто это — мы?

— Чаще всего мой шофер Володя. Суслов его фамилия.

— На вашей служебной машине?

— Помилуйте, откуда у меня служебная? Личная! Иной раз я и сам подвозил.

— Можете вспомнить, кому предназначались эти подношения?

— Попробую, — потер лоб Агеев. — Самое свеженькое — буквально на прошлой неделе. Подвез прямо к поезду две корзины с фруктами и дюжину бутылок марочного вина. Вручил артисту Белову. Слышали небось о таком?

— А как лее, — кивнул следователь. — На каждом углу афиши… Еще?

— Заместителю министра Воронову, — перечислял директор. — На дачу… Генералу Авдюшко в правительственный санаторий… Да разве всех упомнишь?

— Надо вспомнить, Сергей Фролович.

— Многих я не знаю. Некоторых вообще в глаза не видел.

— Как это не видели? — удивился Шмелев.

— Очень просто. Киреев называл по телефону гостиницу или санаторий, номер комнаты… А в другие города и вовсе неизвестно, кому и куда.

— Вы и туда посылали?

— Еще сколько! Ящиками. Через проводников. Мое дело было упаковать и подвезти к поезду. А что дальше — никогда не интересовался.

— И много вы передали Кирееву за все время, я имею в виду деньгами и натурой?

— Могу сказать. — Директор некоторое время смотрел в потолок. — Деньгами семьдесят две тысячи, ну а товара — тысяч на шестнадцать. Примерно…»

Шмелев, не тот, что на телеэкране, а находящийся в кабинете, остановил звукозапись.

— Хорошо подоил Агеева Киреев, — заметил я.

— Не беспокойтесь, директор внакладе не остался, — с усмешкой произнес следователь. — Киреев отрабатывал свой «гонорар». Наш дорогой директор умолчал о том, что начальник ОБХСС надежно прикрывал его самого и продавцов магазина. Если говорить об обсчетах и обвесах в «Дарах юга», это замять для Киреева — мелочи. Куда важнее было подстраховывать Агеева от плановых и не плановых проверок. Их только еще задумывали, а директор уже был в курсе. Ну и, сами понимаете, заранее готовился. Нагрянут проверяющие, а у Сергея Фроловича все в ажуре. Комар носа не подточит. Отсюда и грамоты, вымпелы, первые места…