Дело о живых мишенях - Александр Ковалевский

– Так, давайте перестанем паниковать, – призвала Илона. – Безвыходных ситуаций не бывает, и мы просто обязаны выручить нашу Кристину, тем более что задачу нам поставили не такую уж невыполнимую. Я, кстати, видела вчера этого Беса – он у нас двухместный люкс снял. Типичный уголовник, по которому тюрьма давно плачет. Такие же бандиты, как этот Бес, десять лет назад отца моего убили. Мой папа таксовал тогда по ночам, и какие-то гопники его задушили ради несчастных копеек, что он успел натаксовать. Ненавижу бандитов. Эти двуногие особи только внешне похожи на людей, а так ничего человеческого в них нет – они хуже зверей. И если так получилось, что нас поставили перед выбором – жизнь Кристины против жизни какого-то уголовника, лично у меня рука не дрогнула бы пристрелить этого Беса.

– У меня тоже, но это все эмоции. Максимум, на что мы реально способны, так это пульнуть в него из пейнтбольного ружья, как мы раньше развлекались, – напомнил Эдик об их пейнтбольных играх в киллеров.

– И что ты предлагаешь? Сидеть и ничего не делать?

– Ну, почему ничего не делать? Мы можем обратиться в милицию, как Макс говорил. Профессионалы ведь лучше нас, дилетантов, знают, как действовать в таких ситуациях. Они могут, например, устроить инсценировку убийства Беса, и если «профсоюз» поверит в нее, то и Кристину тогда отпустят, и убивать никого не надо будет, чтобы выполнить их требования.

– Вот именно, что если! А если не поверят?! А если у этого «профсоюза» есть свои люди в милиции, а такие наверняка у них есть, ведь они сами бывшие менты, что тогда? Нас-то этот тайный синдикат наемных убийц, может, и не тронет, потому как ментам, если мы придем к ним с повинной, придется взять нас под свою защиту или еще проще – посадить в тюрьму, где нас уж точно будут охранять, причем очень строго. А вот Кристину, если фокус с инсценировкой не пройдет, киллеры уже никогда не отпустят. Вы же сами должны понимать, что таких свидетелей в живых не оставляют.

– Эдик, Илона права, – заметил Максим. – Рисковать жизнью Кристины мы не можем.

– И что ты предлагаешь?

– У нас есть деньги, которые мы взяли у заказчика, гипотетически можно было бы нанять на них настоящего киллера, только я не представляю, как его найти без риска нарваться на тех же ментов или, что еще хуже, на таких «шутников», как мы. И деньги потеряем, и Кристину не спасем.

– Так ты считаешь, что найти киллера – это совершенно безнадежная затея? – уточнила Илона.

– За неделю, которую нам дали на выполнение заказа, это точно нереально.

– Тогда у нас нет другого выхода, как все сделать самим.

– В смысле? – недоуменно переспросил Максим.

– Да ты не беспокойся, стрелять ни тебе, ни Эдику не придется, – заверила она. – Все, что от вас сейчас требуется, – это достать для меня спортивную малокалиберную винтовку БИ-6, желательно с оптическим прицелом. Причем срочно. Мне ее еще пристрелять нужно успеть. Патроны есть. У меня отец был заядлым охотником. Он приобрел в свое время пачку сверхскоростных американских патронов «Стингер» для охоты на мелкую дичь, но так их и не использовал.

– А почему нужна именно БИ-6? – поинтересовался Эдик.

– Потому что из нее можно стрелять такими мощными патронами, а, например, БИ-7 такой патрон уже не выдержит.

– Не понял?! Откуда ты все это знаешь – ну, какая нужна винтовка и какие нужны патроны к ней? – Эдик изумленно уставился на Илону.

– Вообще-то, мальчики, я мастер спорта по биатлону, чтобы вы знали. За последние два года, правда, я ни разу по мишеням не стреляла и на лыжах не стояла. А в свое время выступала за «Динамо», но из-за травмы колена – порвала мениск на отборочной гонке в олимпийскую сборную – с большим спортом мне пришлось распрощаться. За мои спортивные заслуги перед «Динамо» динамовское начальство и пристроило меня в свою гостиницу администратором.

– Круто! – восхитился Эдик. – Я где-то читал, что самые дорогие киллеры – это бывшие мастера спорта по биатлону. А у нас с Максом денег-то на тебя хватит, ну если ты это, сама Беса решила завалить?

– Это у тебя шутки такие?

– Почему шутки? Ты же сама сказала – достаньте мне винтовку.

– Я твою фразу насчет денег имела в виду, – напомнила она. – Ты что, Эдик, считаешь, что я за деньги на это иду?

– Да нет, что ты. Конечно, я так не считаю. Извини, брякнул не подумавши.

– Ладно, проехали.

Пока они выясняли отношения, Максим набрал в поисковике «продам малокалиберную винтовку БИ-6 с оптическим прицелом».

– Илона, ну-ка глянь на это объявление, такая винтовка тебе подойдет? Тут и фотки ее есть, – подозвал он ее к монитору.

– На фото она выглядит вполне прилично, – сказала она. – Так, что он там пишет – винтовка без каких-либо изменений и переделок, с тремя магазинами на пять патронов, состояние отличное. В комплекте – ремень спортивный, диоптрический прицел и намушник, уровень, сошки фирмы Харрис с качалкой, глушитель, оптический прицел Макснайп укомплектован блендой, крышками «флип-ап». Затвор с тремя боевыми упорами позволяет стрелять любыми по мощности патронами без последствий, – ну это я и сама знаю, – прокомментировала она.

– Ну что, подходит? – осведомился Максим. – Он тут еще пишет, что продает свою винтовку за ненадобностью, последний раз стрелял из нее год назад. Все разрешительные документы на нее имеются.

– Винтовка что надо, – ответила она. – Проблема только в том, что она официально зарегистрирована, а значит, отстреляна для пулегильзотеки, и продать такой ствол он может только через разрешительную систему. Нас, по понятным причинам, это не устраивает.

– Если нам нужна эта винтовка, придется ее экспроприировать. Она ведь ему все равно без надобности, – предложил Эдик.

– Ты что, хочешь просто отобрать ее? Но как? Он должен хранить ее в оружейном сейфе в своей квартире, иначе никто бы ему разрешение на нее не выдал.

– Значит, надо будет как-то выманить его с винтовкой из квартиры. Короче, придумаю что-нибудь, – заверил ее Эдик.

– Смотри, не засветись, – предупредила она. – Я вот только одного не пойму. Деньги мы взяли у заказчика, а выполнить заказ требует от нас какой-то «профсоюз». С какой такой радости? Мы же не состоим в их профсоюзной организации.

– В том-то и дело, что не состоим, а заказ приняли как бы от их имени, подделав их сайт, поэтому для них мы самозванцы и нарушители конвенции одновременно, – пояснил ей Максим.

– Теперь понятно, почему они за нас так круто взялись, – вздохнула она.

– Насчет того, что мы нарушили их, скажем так, авторские права, я согласен, – сказал Эдик. – Но раз они взяли в заложники Кристину, она наверняка же им объяснила, что никакие мы не киллеры, тогда зачем, спрашивается, «профсоюзу киллеров» принуждать нас ликвидировать Беса, если мы в таких делах абсолютные профаны? К чему такие сложности? Похищать Кристину, шантажировать нас, прекрасно зная, что мы просто мошенники – чего уж там, будем называть вещи своими именами. Зная, с кем они имеют дело, проще ведь было потребовать, чтобы мы вернули заказчику деньги, ну еще затребовать там какие-то проценты за моральный, так сказать, ущерб. И куда бы мы делись с подводной лодки – отдали бы все до последнего цента, и еще свои бы приплатили. И заказчик, получив возврат, остался бы при своем интересе, и «профсоюз» мог на этом неплохо заработать. Так нет же, о деньгах шантажисты в своем видеосообщении не сказали ни слова. Вы не находите все это странным? Профессиональным киллерам, как они себя называют, что, бабки не нужны? Не поверю. Человека, который за деньги убивает других людей, сложно заподозрить в альтруизме.

– Я, кажется, нашел объяснение этим странностям, – сказал Максим. – Вот послушайте, что пишут о профессиональных киллерах в Интернете: в киллеры идут чаще всего бывшие сотрудники спецподразделений правоохранительных органов. Самые же дорогие киллеры – это бывшие мастера-биатлонисты, способные поражать с большого расстояния малоразмерные цели, появляющиеся на короткий промежуток времени, а в последнее время в индустрии заказных убийств к ликвидациям стали чаще привлекать женщин-биатлонисток. Считается, что женщина-снайпер более надежный исполнитель, чем мужчина. Женщины более осторожны, не лезут на рожон, точно выполняют поставленную перед ними задачу и не рискуют почем зря. У них хорошо получается затаиваться, из-за свойственного женщинам повышенного инстинкта самосохранения и внимания к мелочам. Природой заложено женщине ждать, а мужчине догонять, поэтому у женщин терпения и выдержки больше, чем у мужчин, что является самым ценным качеством у снайперов. В такой сложной профессии, как снайпер, важно абстрагироваться от происходящего: ведь это работа, не терпящая эмоций, здесь не нужно философствовать, что убиваешь человека, живое существо, и по хладнокровию женщины нисколько не уступают мужчинам.