Ограбление Харон - Юрий Иванович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По его утверждениям, Никита Трофимович долго не мог поверить, что вокруг него колышущаяся масса спаренных глаз. Те вращались в разные стороны, не имея возможности вырваться из продолговатой оболочки, и даже пытались общаться. Но никаких упорядоченных мыслей, а уж тем более звуков расслышать первое время не удавалось. Получался недовольный, возмущенный ропот – но и только. При этом на заднем плане этого ропота уже отчетливо слышался шелест и ворчание клекочущей воды.
Далее ощущение времени стало теряться, но в какой-то момент Шенгаут с ужасом понял, что он и сам собой представляет точно такое же двуглазое нечто. Абсурдность окружающего повергла в шок. И дальше как-то действительность воспринималась отстраненно, словно являлась истинной абстракцией. Причем больше всего удручало (но не фатально) отсутствие возможности двигаться и как-то общаться с себе подобными дельтангами.
«С кем, с кем?» – стала просыпаться в Романе способность к анализу.
«Дельтанги – это такие, как я, – продолжил общение отравленный старец. – То есть два моих глаза в единой, прочной оболочке. Но это я услышал позже… А вначале я сообразил, что постепенно сверху накапливается толща иных, падающих откуда-то глаз. И чем больше становился этот слой, тем большая умиротворенность и благость на меня снисходили. Стало значительно теплей, появилось ощущение безопасности. Ропот вокруг тоже стихал, благодаря чему удалось конкретно кое-что услышать и кое-что понять. Пусть слабо, но до меня стали доноситься отголоски мыслей иных дельтангов. И я стал различать цвета…»
Мысли оказались самого разного спектра. От холодно-равнодушных: «Мне хорошо, я засыпаю!..» до яростно-панических: «Я – умер?! Будьте вы все прокляты!» Среди последних воплей как-то терялись попытки общения. Причина: отсутствие ярких эмоций при «тихом» разговоре. Но постепенно общение становилось возможным, хотя в нем и превалировал главный вопрос:
«Что это с нами случилось и в кого это мы превратились?»
Много было таких: «А ты кто?», «Почему я тебя понимаю?», «В чем отличие наших световых оттенков?»
Как успел догадаться усопший Шенгаут, цвета глазных двоек имели важное значение. Вернее, не важное, потому что умершим по большому счету на все плевать, но именно цвет каким-то образом сразу определял моральную суть и характер усопшего человека. Спокойные оттенки принадлежали уравновешенным личностям; яркие или слишком насыщенные – скандальным, желчным и обозленным типам. Более тщательно разобраться в сочетаниях «цвет – характер» Никита Трофимович не успел.
А потом вся окружающая его масса качнулась, враз замолчав, и послышался женский голос:
– Лодь полна, отправляемся! – Властность в голосе и командные нотки подавляли, заставляли затаиться даже мысленно. – И те остатки тел вокруг подберите! Пусть растворяются прямо в общей массе дельтангов.
Колебания не только продолжились, но и разбавились частыми перепадами давления желеобразной массы глаз. От тех, кто оказался в верхнем слое, донеслись разрозненные, ментальные, если можно так назвать, крики:
«В лодку, прямо на нас какие-то пигмеи затягивают баграми куски тел! Куски мерзкие, противные, но крови нет… Куски истаивают очень быстро!.. А после них остаются такие же, как мы – дельтанги! И женщина… Она страшная! И правит лодкой! А пигмеи к ней обращаются…»
– Несравненная Харон! – Это обращение и все остальные усопшие души слышали.
Как следствие, услышанное имя вызвало очень и очень бурные обсуждения среди массы разноцветных двуглазов. Причем саму суть нынешнего состояния все поняли и осознали правильно: «Мы умерли. Наши бренные души сейчас перевозят по реке Стикс. И вскоре мы окажемся в потустороннем мире!»
Грамотные подобрались… Или это все знают?
А вот спор начался по поводу имени и странного пола личности, управляющей лодью. Подавляющее число знатоков истинно веровали, что Харон – это мужская особь. Этакий злобный, неподкупный старец, охраняющий границу между живыми и мертвыми. Еще было известно, что назад дороги нет для умерших, а за перевоз полагается чем-то оплатить. Только ни с кого плату не брали, что уже само по себе заставляло сомневаться в правильности древней легенды. Больше всего смущал тот факт, что умершие выглядят совершенно не по канонам древних легенд. Тел не было, от слова – вообще!
Как в таком случае можно рассуждать о возвращении в мир живых?
Ну и нашлись такие умники, которые заявляли:
«А кто из вас раньше лично видел перевозчика через Стикс? Почему он должен быть мужчиной? Что за фобия? Или это женоненавистничество?..»
Наверняка эти дельтанги раньше принадлежали феминисткам.
Чуть позже четко послышался новый рык несравненной Харон, которая удивилась трупу плывущему по реке и заставила пигмеев забросить тело в лодь. Дельнейшее Роман Ландер уже и сам все прекрасно видел, слышал и помнил. Жаль, что никакие умения мыслить логически не помогали правильно интерпретировать случившееся.
Вот он и стал задавать вопросы вслух, хотелось хоть свой голос услышать и лишний раз удостовериться в его реальности:
– Вроде как я тоже умер… Утонул?.. Или просто замерз в холодной воде?.. Меня ведь одни твари за борт корабля бросили. И это… там в Тихом океане сейчас вроде как утро, а здесь, на моей малой родине, солнце скоро сядет. В итоге получается, что время стабильно… А вот все остальное сплошная загадка: перенос в Заволжье, вот эта щепка, ну и ты… хм, Никита Трофимович!
Он сделал движение кистью, намереваясь забросить щепку в реку, но был остановлен ментальным вскриком:
«Стой! Не смей выкидывать! – И тут же дельтанг пояснил свои эмоции: – Не знаю, зачем пригодится этот обломок доски, но от него такое благодатное тепло идет! М-м!.. И еще мне кажется, что без этого тепла мне совсем плохо станет…»
Все еще поражаясь абсурдности ситуации и дикости ведущегося диалога, Роман вспомнил про медальон на цепи. Ведь щепку, длиной сантиметров в двадцать пять, он держал в правой руке, на которой и цепь висела:
– Может, тепло исходит вот от этой штуковины? Не удивлюсь, если она окажется каким-то артефактом внеземного происхождения. Да и что-то мне подсказывает, что спасся я именно благодаря этому изделию из бронзы.
После чего поводил щепкой над левой ладонью, затем блямбу качнул несколько раз. Вывод двуглаза оказался однозначным:
«Нет, в этом артефакте тепла нет. Хотя что-то из него явно таки струится. Словно магнитная сила. А тепло – несомненно из осколка деревянной лоди».
– Хорошо, пока суну ее в карман… Но ты-то сам для чего предназначен? Или что умеешь?
Неведомое существо, а может, и суть души умершего индивидуума, подвигало глазами в разные стороны. Попробовало пошевелиться. Чуток изогнулось. Потом замерло, сокращаясь и увеличиваясь чуток, словно при дыхании.
«Ну-ка попробуй переверни ладонь», – последовало предложение. Ладонь перевернулась, двуглаз остался висеть на коже, словно присосавшись.
– Ха! Да ты банальная пиявка!
«Сам ты пиявка! – обиделось существо. – А я – дельтанг!»
– Ладно, в первом приближении разобрались, – продолжал вслух бормотать Ландер. Оглянулся по сторонам, удивляясь, почему нет мальчишек в реке, и вновь сосредоточил все внимание на странном образовании на его левой ладони: – Давай теперь выясним отношения между нами. Как я понял, ты – некий осколок души умершего человека. Причем не факт, что проживешь в мире живых долго. Но вот что мне с тобой делать и как к тебе обращаться?
«Нет ничего проще, – оживился дельтанг. – Обращайся ко мне, как я привык за последние десятилетия: Трофимыч. Или Дед. Меня так все называли: что правнуки, что соседи, что знакомые. А вот что нам делать… В любом случае держи меня пока при себе, заспиртовывать не советую. Вдруг, да и пригожусь, а?»
«Как пригодишься? Пугать тобой детей станем?»
«Зачем сразу детей? – показалось, что старикан весело хохотнул при последнем вопросе. – А просто раскрыть подобную тайну тебе неинтересно? Не говоря о том, что ты сам спасся каким-то чудом и перенесся на противоположную точку земного шара, ты еще умудрился и несравненную Харон ограбить! И сам от нее ушел, и кусок волшебной лоди стащил. Это, насколько я помню, еще никому не удавалось».
«Так уж и никому? А тот же Геракл?»
«Легенда о Геракле, побывавшем в загробном мире, – детская выдумка. Особенно в свете наших новых, пусть и совершенно неполных знаний. Поэтому нам надо в первую очередь провести серию экспериментов с применением твоего артефакта и деревянного осколка…»
«Э, Дед! – Роману не понравилось, как его стали грузить какими-то обязательствами. – Ты, случайно, директором какой-нибудь лаборатории не работал?»
«Бери выше! – не постеснялся похвастаться Никита Трофимович. – Под моим руководством девять лет целый научно-исследовательский институт трудился! Так что ты должен…»
