Мольер - Кристоф Мори

Итак, слава летела впереди нее, но понемногу в памяти зрителей стали откладываться и взрывы хохота, вызванные ударами палкой, и образы рогоносцев, созданные господином Мольером.

Семейная жизнь

Уже пять лет пьесы следуют одна за другой. Играют трагедии, потом вдохновенный, сумасшедший, игривый фарс. В то время труппа становилась сплоченнее с каждым днем. В начале 1650 года Жан Батист и Катрин де Бри (под именем Катрин де Розе) окрестили чьего-то сына. Шесть дней спустя Мольер стал крестным Жана, сына Анны. Больше об этом ничего не известно. Крестный отец или родной? По поводу Мольера такие вопросы будут возникать постоянно.

А про себя скажу, что красота восхищает меня всюду, где бы я ни нашел ее, и бороться с ее обаянием выше моих сил[45].

Сердце Мадлены навсегда было отдано графу Моденскому. Ее привязанность к Мольеру не была неверностью ни тому ни другому.

Мольер не был циничным развратником, каким он предстанет в образе вольнодумца Дон Жуана. Он «часть природы» в том смысле, какой Гассенди вкладывал в уважение к чужим вкусам и человеческой свободе, и в чем он полностью соответствовал Мадлене. Когда чей-то рот представляется лакомым плодом, а чей-то взгляд вспыхивает огнем, когда просто необходимо сжать кого-то в объятиях, а болезненное ощущение пустоты парализует тело и не выходит из головы, не лучше ли обрести свободу и счастье, любя?

Не жестоко ль было склонностьК красоте нам воспретить?..И природе не противно ль,Что любить мы не дерзаемТо, что хочется любить?..Я завидую вам, звери,Что, не ведая запретов,Отдаетесь вы влеченьюВаших любящих сердец![46]

Или же следует придерживаться «карты страны Нежности»[47] из книги мадемуазель де Скюдери?

Если поклонник желает понравиться, он должен уметь изъяснять возвышенные чувства, быть нежным, кротким, страстным — одним словом, добиваясь руки своей возлюбленной, он должен соблюдать известный этикет. Хороший тон предписывает поклоннику встретиться с возлюбленной где-нибудь в церкви, на прогулке или каком-нибудь народном празднестве, если только волею судеб друг или родственник не введет его к ней в дом, откуда ему надлежит выйти задумчивым и томным. Некоторое время он таит свою страсть от возлюбленной, однако ж продолжает ее посещать и при всяком удобном случае наводит разговор на любовные темы, предоставляя обществу возможность упражняться в остроумии. Но вот наступает час объяснения в любви; обычно это происходит в укромной аллее сада, вдали от общества. Признание вызывает у нас вспышку негодования, о чем говорит румянец на наших ланитах, и на короткое время наш гнев отлучает от нас возлюбленного. Затем он всё же изыскивает средство умилостивить нас, приохотить нас понемногу к страстным излияниям и, наконец, вырвать столь тягостное для нас признание. Вот тут-то и начинаются приключения: козни соперников, препятствующих нашей прочной сердечной привязанности, тиранство родителей, ложные тревоги ревности, упреки, взрывы отчаяния и, в конце концов, похищение со всеми последствиями. Таковы законы хорошего тона, таковы правила ухаживания, следовать которым обязан светский любезник[48].

Мольер не привык загонять себя в какие-то рамки. Когда столько сказано глазами, само сердце призывает объятия. И зачем мешкать? Почему не допустить других способов любить, например сожительства? Раз каждая любовь особенная, разве нельзя выдумать или вызвать ее по-разному? Мольер будет выдумывать для самого себя.

Он станет крестным пятнадцати детей, из которых тринадцать были детьми актеров. Он обладал такой харизмой, такой жизненной гибкостью, таким талантом обучать простым вещам, что ему доверяли судьбу малышей. В записях о крещении всегда указывали имена отца и матери. Если этого нет, можно предположить, что крестный был и родителем. Одна из его многочисленных од любви, разбросанных по его пьесам, похожа на список побед Дон Жуана из оперы Моцарта, который Лоренцо да Понте напишет веком спустя:

И в том, кто сердцу мил, всё милым он находит.Пороки выдает за совершенства онИ рад им надавать ласкательных имен.Бледна ль красавица — она жасмина ветка;Черна до ужаса — прелестная брюнетка;Худа — так можно стана легкость превознесть;Толста — так в поступи величественность есть;Гигантский рост ей дан — богиня по фигуре;А карлица — небес вся прелесть в миньятюре;Нечистоплотную, чтоб вкус утешить свой.Влюбленный назовет небрежною красой;Гордячка для него — душой царям подобна,Плутовка — так умна, а дура — так незлобна;Болтунья — в обществе пленительна весьма,А бессловесная — из скромности нема.И так везде, во всем: нам даже недостаткиЛюбимого лица пленительны и сладки[49].

Его любовные приключения, которые вскоре будут воссозданы письменно для сцены, не омрачали жизнь труппы, жившей в ритме представлений, репетиций, создания костюмов и декораций.

Жан Батист вернулся в Париж в апреле. Чтобы уладить дела с отцом (впоследствии обнаружится долговая расписка на 1965 ливров, выданная Жану Поклену) или потому, что граф Моденский, освобожденный испанцами после двух лет заключения, скорее всего, за выкуп, вернулся к Мадлене? Когда Жан Батист снова примкнул к труппе, Катрин Леклер вышла замуж за Эдма Вилькена, господина де Бри. Она стала де Бри — главным лицом в труппе. Высокая, прекрасно сложенная, необычайно хорошенькая, она навсегда сохранила одушевлявшую ее молодость. «Природа наделила ее даром выглядеть всегда молодой», — писали о ней. Жан Батист Поклен возглавил труппу под именем Мольера, которое теперь уже пристало к нему навсегда.

На город Дрё обрушилась чума или пятнистая лихорадка. Жан де Ротру умер там в сорок один год.

В то время как в 1651 году тринадцатилетний король впервые предстал на сцене в «Балете Кассандры», Мольер играл в Вьене, потом в Каркасоне. Труппе недоставало покровительства, которое позволило бы ей надолго задержаться в каком-нибудь месте, чтобы собрать благожелательную публику и обкатать репертуар, которым она обзаводилась.

По мнению Мольера, стремиться надо в Лион. Второй город Франции, близкий к Италии, крупный торговый центр, не знавший потрясений Фронды. В квартале Грифонов уже десять лет как есть водопровод, и в городе один за другим появляются фонтаны. Возводят ратушу, дома выстраивают по струнке. Религиозные общины ведут строительство между Белькуром и Энэ для процветания архиепископства, которым управляет Ришелье — брат кардинала. Братство Святого Причастия ведет там активную борьбу с непристойностью и в особенности с театром, который переживает настоящий расцвет: на холме Фурвьер есть театр и одеон, семь залов для игры в мяч, в которые порой набивается тысяча зрителей, самый известный из них на Бычьей улице в квартале Сен-Поль. Холмы Фурвьер, Круа-Русс и Сен-Жюст становятся частью городского пейзажа. Торговля процветает, ярмарки проводятся одна за другой, буржуа богатеют. Поклен хорошо знает этот народ и может проникнуть в общество благодаря своим связям с обойщиками и на фабриках шелка в Бургнефе и Сен-Жорже.

Труппа Мольера повстречала там другие группы актеров, в том числе труппу Метила, он же ла Суре, которая имела шумный успех и с которой ей часто придется соперничать. Там был еще Джакомо ди Горла, называвший себя «лейб-хирургом короля в его городе Лионе» и выступавший с номером, на который стоило посмотреть, главным образом, из-за его партнерши — девушки лет семнадцати-восемнадцати, высокой, тонкой, со стройными ножками, которые она показывала из-под юбки с большим разрезом, высоко взлетавшей, когда она раскачивалась на качелях. Жан Батист, Шарль, Гро-Рене, Эдм просто остолбенели. Она звалась Тереза, но сама себя называла Маркизой или Маркизой Терезой. К великой радости актеров Мольера, она оказалась дочерью Джакомо, который не мог помешать ей уйти с ними.

Маркиза очень быстро подружилась с Катрин Леклер. Обе девушки составят великолепный дуэт для Мольера и — почему бы нет? — потрясающее трио с Мадленой. Маркиза, де Бри и Бежар делили между собой роли и благосклонность директора. В тридцать лет тот легко поддавался на козни актрис, требовавших себе роль изо всех сил, то есть раскрывая всё, чем обладали, вплоть до самых интимных мест. Разве можно устоять? Нет ничего проще товарищеских отношений, преобладающих над запретными нравами: Жан Батист торжествует, живет, как ему хочется, без принуждения. Он любит Мадлену, которая, однако, возобновила отношения с графом Моденским; играет с Маркизой, которая вовсе не возражает, если он захочет вернуться к де Бри.