Холм обреченных - Светлана Ольшевская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Старой и гнилой? – прищурилась Лилька. – Да ведь прошло всего ничего, когда бы она успела сгнить?
Я оторопело смотрела на подругу.
– Ты уверена, что это была та кукла?
– Ах, вот почему мне все еще плохо! – догадалась я. – Так она там не одна! Пошли…
Теперь уже мы вместе раскидывали ногами дрова. Лилька оказалась права: под ними нашлись еще семь или восемь таких кукол, которые мы одну за другой сжигали на нашем костерке.
– А вот это, похоже, та! – вдруг завопила Лилька и наклонилась над каким-то светлым комочком.
– Не трогай руками!
Это была маленькая фигурка, сшитая из белоснежного, почти чистого шелка и обмотанная кусочком тюля. А в остальном – то же самое, что и на других – нитки, булавки…
– Да, это она, – согласилась я.
Лилька поддела находку лопатой и отправила в огонь.
– Ну что, все?
– Давай еще поищем, – вздохнула я. – Не знаю, для кого это все делалось, но раз уж мы взялись, то можем помочь и остальным.
На самом деле мне просто было плохо, и я понимала – чтобы полегчало, надо сжечь их все, сколько там есть.
– Зажечь бы просто этот сарай! – топнула ногой Лилька. – Тогда всем сразу и поможем, благо дрова припасены.
– Ага, и наделать пожар на всю округу…
Я не успела договорить. Хлопнула дверь, и из дома, держась за стену, вышла Лада.
– Лиля… – прошептала она.
Лилька с радостным воплем бросилась к ней.
– Лиля, мне плохо… что я здесь делаю?.. Пошли домой.
– Пошли, пошли! – заорала Лилька и потянула ее к выходу.
– Подождите, – остановила я. – Лада, где твои вещи? Нельзя оставлять здесь ни платочка, ни шпильки!
– Они там… в узелке, – ответила Лада, и они с Лилькой вернулись в дом.
А я вновь поплелась в сарайчик, пытаясь унять дурноту. Через полминуты в огонь отправились еще три куклы, обнаруженные рядом.
Тем временем сестры снова появились на пороге. Лада была все в том же старом халате, но держала в руках сумку с одеждой.
– Идем, Ника!
– Идите. А я завершу начатое, раз взялась.
– Да брось, пошли!
– Ага! Сестру тебе жаль, а других нет? – возмутилась я, разбрасывая ногами последние остатки кучи и извлекая на свет еще одну находку.
– Извини, – Лильке стало стыдно. – Но… мы пойдем, хорошо? Ее надо увести отсюда поскорее.
– Идите, конечно!
Хлопнула калитка, и я осталась одна. Бросила последнюю куклу в костер… и внезапно почувствовала, как мерзкое недомогание отпускает меня. Стало быть, это действительно была последняя. Ура!
Теперь дождусь, пока она догорит, затушу огонь и – домой, отсыпаться! И отмываться…
Затоптав угли, оставшиеся от костерка, я хотела поскорее покинуть это отвратительное место, но оглянулась и подумала – хорошо бы, насколько это возможно, скрыть следы своего пребывания. Чтобы спокойнее было, а то ведь мое вторжение в чужой дом, как ни крути, идет вразрез с законом.
Я вернулась в сарай, чтобы отнести лопату на место…
– Управилась, милочка?Пожар в поселке
Наверное, я завизжала. Не помню. Как не помню и того, обжег меня тогда кулон или нет, настолько неожиданно и зловеще прозвучал этот скрипучий голос у меня за спиной.
В таких случаях никогда нельзя оглядываться. Поворачивающий голову всегда беззащитен, какого бы рода опасность ни подстерегала. А потому я просто развернулась молниеносным прыжком, готовая к любым неожиданностям.
Из самого темного угла сарайчика на меня смотрело желтое лицо, маленькое, словно у трехлетнего ребенка, но морщинистое, как печеное яблоко. Видимо, старичок был одет во все черное, так как я видела только это лицо и две руки, скрещенные на груди, остальное скрывала темнота.
Откуда он взялся?! Спрятаться здесь было совершенно негде, да и проскользнуть незаметно – тоже вряд ли, я все это время находилась у входа.
Я замерла в полном недоумении, не зная, что мне делать. Бежать, наверное…
Тем временем старичок не мигая смотрел мне в глаза. Казалось, это лицо и эти руки существуют сами по себе, не имея нормального человеческого тела, а за спиной у него не угол сарая, а глубокая черная пропасть…
– О, какая пташка в наши сети запорхнула! Какой неожиданный, приятный сюрприз! Что ж ты, голубушка, лезешь-то не в свои дела? – укоризненно покачал он головой, не сводя с меня глаз.
Я лихорадочно думала – бежать или попытаться с ним поговорить?
– Ну да ладно, от этих двух глупых баб уже все равно толку не было – так что гори они синим пламенем. Но вот тебя я долго искал… Иди-ка сюда, милочка.
Он протянул ко мне руку, не сходя при этом с места. В его словах, казалось бы, не было агрессии, но я поняла – вот человек, которого стоит бояться!
Я смерила взглядом расстояние до выхода, прикинула, сможет ли он меня перехватить, если прямо сейчас броситься бежать.
Выходило пятьдесят на пятьдесят. А страшно мне было на все сто. Давно, очень давно я так не боялась. Хотя старичок не делал попыток ко мне приблизиться или даже сойти с места. Он просто смотрел, не мигая, в мои глаза, и словно держал меня на месте этим взглядом…
А дальше – не помню, что было. Помню только резкую боль чуть ниже ключицы – сторожевой знак вырвал меня из оцепенения, заставил вздрогнуть, тряхнуть головой… и тут я увидела.
Нет, старичок не сходил с места. Но его руки, две бледные ладони с тощими костлявыми пальцами, стали теперь неестественно длинными и уже почти дотянулись до моего лица…
Теперь уже было не до размышлений – резко пригнувшись, я чуть ли не кувырком вылетела из сарая и помчалась к калитке.
Кажется, он сказал что-то вслед, – спокойно и насмешливо, но я не разобрала слов, слыша только стук своего сердца. Ничто меня не удерживало, я без препятствий покинула этот двор и понеслась по улице.
Толстая тетка, вышедшая из соседнего дома, на сей раз не в пуховом платке, а в кокетливой шапочке и с сумкой, проводила меня удивленным взглядом. Но мне некогда было ей что-либо объяснять. Скорее, скорее и как можно дальше отсюда, от этого двора с домом, похожим на склеп, и жутким сараем…
Домой я добралась без проблем. Мама еще спала. Я позвонила Лильке, но она не взяла трубку. Ну конечно, ей сейчас не до телефонных звонков, у них воссоединение семьи и все такое. Ладно. Позвоню еще вечером.
Чувствуя жуткую усталость, я приняла душ, переоделась, забросила всю одежду, в которой пришла, в стиральную машинку и завалилась спать. Хорошо то, что хорошо кончается!
Когда я проснулась, было около двух часов дня.
– Ну ты и спишь! – усмехнулась мама. – Опять с Лилькой до утра в Интернете сидели?
– Ага, – соврала я.
– Как будто дома Интернета нет!
– Вместе троллить интереснее.
– Ну да, конечно, – засмеялась мама. – Одного не пойму, зачем тебе понадобилось стирать все вещи, от белья до куртки? Да еще все вместе в машинку засунула!
– Я в грязь упала…
– Вечно ты с приключениями! Ну и ладно, ерунда, бывает.
В этом была вся моя мама. Я не припомню, чтобы она когда-то читала морали, а уж из-за вещей и подавно. Человек всегда ценнее, чем любые вещи, так она всегда говорила. Притом, она относилась к той редкой породе взрослых, с которыми можно поделиться своей тайной. Вот и сейчас я ей врала исключительно ради ее спокойствия. Расскажи я правду, она бы все поняла правильно.
А мама между тем продолжала:
– Это вообще мелочи. Вот в поселке у кого-то проблемы так проблемы!
– А что в поселке? – В моей душе холодком шевельнулось недоброе предчувствие.
– Пожар случился. Да сама посмотри в окно, там еще дымит, а недавно такой столб дыма валил, что ужас. Тут машины проехали с мигалками, наверно, тушат…
Я метнулась к окну. Мы живем на третьем этаже старой пятиэтажки, и за окнами сразу начинается огромный девятнадцатый поселок. Откуда-то издали, из самой глубины этого жилого массива, клубами поднимался дым, слишком густой и черный, чтобы спутать его с печным.
И по моим предположениям, горело именно там, где мы утром были! Но как же так, отчего загорелось? Я ведь старательно затушила костер!
Хотя, конечно, гореть мог и другой дом. Пойти бы да проверить…
Я снова позвонила Лильке, желая поделиться новостями. На этот раз она взяла трубку:
– Алло, Ника, это ты? Спасибо тебе за все! Папа вернулся домой, и с Ладой они помирились…
Как поведала мне подруга, в то время, что я предавалась сну, в семье Лыскиных состоялся долгий разговор. Было высказано много претензий, упреков, обид, но в конце концов все уладили и мир в семье восстановили. И, что самое главное, сестры, слово за слово, рассказали родителям всю правду.
– И вам поверили? – усмехнулась я.
– Частично. Во всяком случае, поверили в то, что Лада ушла не по своей воле, решили, что она была запугана. Мама еще и отругала папу, что из-за его дурацкого неверия мы чуть Ладку не потеряли. А потом еще и за неисправную задвижку на форточке. В общем, тут всего было! А сейчас родители поехали к Косте в больницу, а Лада спит.
